У некоторых фотографий на обороте были подписаны карандашом имена и даты, так что Бетти и Джеффри скоро научились узнавать Алековых родителей, самого Алека и его братьев в разном возрасте. Бетти нравилось разглядывать фотокарточки – ведь Алек и Джеффри были так похожи. Но она всё равно не совсем понимала, как так вышло, что все эти люди раньше были для Джеффри чужие – и вдруг стали свои. Примерно так же она не совсем понимала, когда Джеффри объяснял ей про пентатонику[29]. Или когда Скай почему-то начинала хохотать и радоваться из-за надувной утки. Бетти, с одной стороны, была довольна, что у Джеффри нашёлся папа, тем более что этот папа ей очень нравился. Но её тревожила сама мысль, что родители, оказывается, могут потеряться. Она говорила об этом с Псом, когда они оставались одни. И Пёс тоже тревожился. Они, правда, не стали никому об этом рассказывать, но их всё больше тянуло домой. Они даже советовались, не пойти ли им в Массачусетс пешком, и уже бы, наверно, пошли – во всяком случае, до пирса точно бы добрались и даже свернули бы на шоссе и прошли часть пути в гору, – если бы не концерт. И если бы не лоси. Джеффри несколько раз водил её в сосняк смотреть на лосей, и они смотрели и смотрели, но на поле для гольфа всё время было много игроков и ни одного лося. И от этого Бетти становилось очень, очень грустно.
Утром – их предпоследним утром в штате Мэн – Джеффри на цыпочках зашёл в самую маленькую комнатку и тронул Бетти за плечо.
– Домой? – сонно спросила она.
Он отыскал в тумбочке трикотажную курточку и натянул её на Бетти, прямо поверх пижамки.
– Домой только завтра. Мы же не можем уехать до твоего концерта.
– Сегодня концерт!.. – Как она могла про него забыть? Джейн поможет ей одеться, она обещала.
Джеффри уже зашнуровывал Беттины кроссовки.
– А сейчас мы идём искать лосей. Может, они нам наконец-то покажутся.
– Только мы с тобой? Вдвоём?
– Только мы с тобой. Даже Пса оставим дома, чтобы он нам всех лосей не распугал.
Джеффри попросил у Бетти зелёный фломастер и написал на листке из блокнота: Ушли охотиться на лосей. Всем привет! Джеффри и Бетти.
Оставив записку на кухне, они отправились в сосняк. Бетти думала, что они сейчас быстро проскочат между деревьями и окажутся на краю поля для гольфа. Но попробуй проскочи быстро, когда кругом совсем темно, а хвоя скользит и скользит под подошвами – в темноте же не видно, куда ставишь ногу. И они шли медленно. Хотя Бетти не очень нравилось так идти, она всё равно терпела. Но потом она споткнулась о камень, который прятался под сосновыми иголками, и сильно ушиблась, и даже собиралась заплакать, но тут Джеффри сказал: «Хочешь верхом?» – а когда едешь верхом, глупо же плакать, тем более что уже взошло солнце и под деревьями начало светлеть.
Они поднимались всё выше и выше и вскоре дошли до большого валуна, от которого открывался вид на озеро. Джеффри присел, и Бетти сползла на землю. А когда они посмотрели вниз, оказалось, что лоси – все трое – уже здесь, бродят по краю озера.
– Видишь? – спросил Джеффри.
– У них нет рогов, – сказала Бетти.
У того лося, что стоит перед супермаркетом, рога есть. Может, Джеффри ошибся и эти звери – вообще не лоси? Но Джеффри объяснил:
– У лосих и у лосят рогов не бывает.
Бетти решила это запомнить, чтобы потом рассказать Бену: ему будет интересно.
– А мы можем туда спуститься? – спросила она. – Я хочу с ними поздороваться.
– Что ты, это опасно. Отсюда они кажутся маленькими, но на самом деле эта мама-лосиха даже больше лошади. И больше того быка, с которым ты чуть не столкнулась в прошлом году.
Тот бык был ужасно огромный. Получается, что лосиха ещё огромнее? Чтобы не бояться, Бетти вложила ладошку в руку Джеффри, но продолжала смотреть. Лосиха бродила по колено в воде, а лосята рядом пощипывали траву. Бетти уже успела их полюбить, всех троих. Она решила, что это не те лоси, которых видела Скай, а совсем другие. И они пришли сюда специально для Бетти.
– Жалко, что я не взяла с собой гармошку, – сказала она. – Я бы им сыграла.
– Если хочешь, мы можем им спеть.
– А что мы будем петь? – Бетти не знала ни одной лосиной песни.
Но Джеффри сказал, что песня не обязательно должна быть лосиная, человеческая тоже сгодится: можно, например, исполнить одну из любимых песен Туррона, «Ты лучше всех»[30]. И они сразу же приступили к делу. Правда, им не удалось вспомнить все слова, но это никому не мешало, потому что вместо забытых слов они вставляли всё, что рифмуется с «лось»: «ось», «лосось», «как спалось?», а также «небось» и «авось». Бетти это так понравилось, что они исполнили песню для лосей три раза подряд, всё громче и громче. Под конец уже даже было странно, что лоси до сих пор не заволновались и не начали высматривать, кто это там так шумит. А потом приехала газонокосилка и стала ползать по гольф-полю взад-вперёд, оставляя за собой аккуратные стриженые полоски. Она подбиралась всё ближе к озеру, и наконец лосиха увела своих малышей назад в лесную чащу. Бетти помахала им на прощанье.
– А в лесу им будет хорошо? – спросила она Джеффри. – Не опасно?
– Не опасно. – Он усадил её на самый верх серого валуна и сел с ней рядом. – Бетти, нам с тобой нужно серьёзно поговорить, – сказал он. – О музыке. Понимаешь, это замечательно, что у тебя теперь есть деньги от распродажи. Но их всё равно не хватит на рояль. И на пианино тоже. Может быть, тебе придётся начать с маленького электропианино – и то если твой папа с Иантой не будут возражать.
– Не будут, – сказала Бетти.
– Надеюсь. Но всё равно, дома же меня рядом с тобой не будет. И я не смогу тебе подсказывать, что и как надо делать. Конечно, бренчать по клавишам как попало можно и без подсказок… Но чтобы развиваться, чтобы двигаться вперёд, нужен настоящий учитель. И хорошо бы тебе начать уже со следующего года. Когда я стал заниматься с учительницей, мне было почти восемь, и то – знаешь, кто мне эту учительницу нашёл? Тётя Черчи. Она и за уроки ей платила. А мама ни за что не соглашалась… – Он помотал головой, отгоняя грустные воспоминания. – Но к тому времени я уже многое делал неправильно. Пришлось переучиваться, а это гораздо труднее. Я всё объясню твоему папе. Он поймёт, он умеет слушать.
Бетти ковыряла пальцем маленькую дырочку на рукаве своей куртки.
– Он обещал мне привезти из Англии мягкую игрушку. Я думаю, что это будет тигр.
– Музыка – большой труд, ты ведь это понимаешь, да? Чтобы хорошо играть, ты должна будешь упражняться и упражняться…
– Как Скай. Она хочет хорошо играть в футбол.
– Да, как Скай. Её никто не заставляет, она занимается сама, потому что она любит футбол. И я занимаюсь сам, потому что люблю музыку. Хотя иногда делается так тоскливо, так одиноко – и кажется, зря я столько просиживаю за инструментом, ничего из меня не выйдет… Но надо работать дальше, и я работаю. Ясно?
– Да, – сказала она, и ей очень захотелось, чтобы и правда всё стало ясно.
Джеффри подхватил её под руки, поставил на землю и отряхнул её пижамку и курточку от сосновых иголок.
– Ничего тебе не ясно, глупышище. Давай лучше поговорим про наш сегодняшний концерт. Придут тётя Клер, Скай и Джейн, правильно?
– И ещё Пёс и Мерседес.
– Да, Пёс и Мерседес. Ещё кого-нибудь хочешь пригласить? Доминика, например?
Бетти удивлённо вскинула на него глаза – и поняла, что он её просто дразнит. Но кое-кого она всё же хотела пригласить на свой концерт. Кое-кого и ещё кое-кого. Она решила начать с простого.
– Я хочу пригласить Хувера.
– Угу. Хувера. – Джеффри взял её за руку, и они пошли вниз по склону. – Понятно. Ещё кого-нибудь?
– Ты сам знаешь кого.
Он сел на корточки и заглянул ей в глаза.
– Это тебе сёстры велели, чтобы ты пригласила Алека? Скажи мне прямо, даже если обещала им, что не скажешь.
– Ничего они мне не велели. Клянусь честью семьи Пендервик!
Кивнув, Джеффри встал, и они пошли дальше. Только когда они уже выходили из сосняка, он снова заговорил.
– Я попрошу тётю Клер пригласить на концерт Хувера и Алека. Всё?
– Всё!
Дальше Бетти бежала до самых «Берёз» вприпрыжку, вполне довольная тем, как расширилась её зрительская аудитория.
Скай вот уже несколько часов мирно готовилась к завтрашнему отъезду – что-то убирала, складывала какие-то вещи, – но потом опять забеспокоилась: может, рано расслабляться и забывать про то, что она за всех в ответе? Она в который раз напоминала себе, что ещё целые сутки она застаршая. Но всё равно ничего не могла с собой поделать и расслаблялась всё больше. Тем более что осталось уже меньше суток – она взглянула на кухонные часы, – да, всего через двадцать часов они будут дома, где их встретит Розалинда. А ещё через пару часов из Англии вернутся папа с Иантой и Беном. И тогда Скай не просто перестанет быть застаршей, но сразу окажется четвёртой по старшинству! Это была такая бодрящая мысль, что Скай готова была прыгать от радости, и, возможно, запрыгала бы, если бы не предстоящий концерт. Правда, Джеффри обещал всего две песни. Но эти две песни, от начала до конца, будет играть Бетти! И Скай готовила себя к худшему. Например, представляла, как она сидит в запертом шкафу с воющей гиеной.
Скай, впрочем, не сомневалась, что Беттину игру она как-нибудь перетерпит – на всякий случай, если будет совсем невмоготу, она приготовила пару ватных шариков. По-настоящему её заботило другое: счастье Джеффри, его будущее. С того дня, как Скай и Джеффри вдвоём сидели на камне, он больше не произнёс ни слова об Алеке. И Скай понятия не имела, захочет ли он разговаривать с Алеком сегодня на концерте. И после концерта, потом. Ей уже несколько раз снился кошмарный сон, как Джеффри возвращается в Арундел, а миссис Т.-Д. с Декстером бросают его за решётку и держат взаперти. Скай даже знала, откуда взялся этот кошмар – из прошлогодней книжки Джейн, – но всё равно было страшно.