– Ага.
Пока Розалинда пребывала в задумчивости, Скай решила немного послоняться по комнате – просто так, без цели. В комнате как будто что-то изменилось, только что? Мебель переставлена? Нет, вроде всё на местах. Покрывало, клетчатые занавески – всё как раньше, ничего нового. Наконец она поняла: ничего нового и правда не появилось. Но исчезло кое-что старое. Нет фотокарточки, на которой мама держит на руках совсем ещё маленькую Розалинду.
– Рози, а где фото?
Эта фотография в рамке всегда стояла у Розалинды на тумбочке, около кровати. Не только дома, даже на каникулах: этим летом, например, Розалинда брала её с собой в Арундел.
Розалинда покраснела.
– Я его спрятала.
– Почему?
– Просто не хочется сейчас на него смотреть.
Скай не стала спрашивать, почему не хочется. До сих пор ей как-то удавалось выруливать между Розалиндиными переживаниями, ну и ладно, сейчас главное ничего не испортить. Вдобавок во дворе стоял такой шум и гам, что было ясно: там уже вовсю тренируются.
– Слушай, – Скай тронула сестру за плечо. – Так есть хочется! А Ник же нам не даст пиццу, пока мы не разыграем его дурацкую комбинацию.
– Да, ты права. – Розалинда нехотя поднялась с кровати. – Ну, пошли. Раньше начнём – раньше закончим.
Хотя сёстры всегда жаловались на выматывающие упражнения тренера Гейгера и мечтали поскорее от них освободиться, но когда доходило до дела, они всё-таки бегали, прыгали и послушно бросались за мячом – даже без всякой пиццы. Осенью Ник устраивал им тренировки по американскому футболу, зимой по баскетболу – на них сёстры жаловались не меньше. А однажды летом он организовал целый софтбольный лагерь для всех детей улицы Гардем. Больше того, он объявил, что лагерь платный, и сёстрам даже пришлось выдать ему часть своих карманных денег. Они, конечно, капризничали и уверяли его, что ненавидят софтбольные тренировки ещё больше футбольных и баскетбольных, но это не слишком помогало.
Почему сёстры со всем этим мирились – это отдельный вопрос. Может, потому, что Розалинда, неожиданно для себя и окружающих, оказалась классной баскетболисткой: на баскетбольной площадке она могла переиграть не только любую девочку, но и почти любого мальчика из своей школы. А у Скай прорезался талант к софтболу – выяснилось, что она очень даже неплохой питчер и отличный хиттер[19]. Когда Скай и Джейн в школе начали играть в футбол – не американский, а европейский, с круглым мячом, – Ник самостоятельно изучил правила игры и придумал целую систему тренировок, хотя раньше европейским футболом не увлекался. (Это всё равно что хоккей, говорил он, только без клюшки, льда и интереса.) А в том, что его тренировки не прошли даром для Скай и Джейн, никто из Пендервиков ничуточки не сомневался.
Одной только Бетти тренировки Ника пока не принесли сколько-нибудь заметных спортивных успехов. Но Ник от неё не отступался и, не слушая скептиков, пророчил ей большое спортивное будущее.
– Бетти, – кричал он ей в тот момент, когда Скай с Розалиндой выбежали из дома, – не надо наклоняться и закрывать голову руками, когда Джейн бросает тебе мяч! Лучше стой прямо и старайся его поймать.
– Хорошо, – пообещала она и действительно выпрямилась, правда уже после того, как мяч пролетел у неё над головой. – Розалинда, смотри, я футболист!
– Скай и Розалинда, пять кругов вокруг дома за опоздание! – не оборачиваясь, приказал Ник.
Скай попыталась отвертеться:
– Я не могу бегать, когда я голодная.
– Шесть кругов. Ассистент Гейгер!
Томми дунул в свисток – на этот раз негромко и отвернувшись от Розалинды, – и две старшие сестры Пендервик побежали вокруг двора. С каждым кругом Скай всё больше злилась и становилась всё голоднее, зато Розалинда вскоре повеселела – особенно когда штрафная пробежка закончилась и начались упражнения с мячом. И особенно после того, как ей удалось блокировать Томми, то есть сбить его с ног. Она даже не слишком огорчилась, когда у Томми потом тоже получилось её блокировать и даже когда Ник назначил им обоим по десять «обезьяньих прыжков», потому что они должны были пасовать друг другу мяч, а не блокировать.
Они, как всегда, отработали сначала стандартные передачи и успели уже перейти к новой комбинации Ника под названием «полька», с кучей всяких пасов, пробежек и разворотов, когда в игру вступил новый игрок – точнее не вступил, а метнулся оранжевой молнией к мячу, упущенному Джейн. Томми дунул в свисток, все остановились, а кот Азимов бесстрашно прыгнул на овальный мяч и прижал его к земле.
– Мне помешали! – объявила Джейн. Ей явно не понравилось, что кот легко взял мяч, с которым она не справилась.
– Это ещё кто такой? – спросил Ник.
– Это кот. – Присев, Бетти с любопытством смотрела на Азимова, который с таким же любопытством смотрел на неё. – Он живёт у наших соседей.
– Да, и надо им его вернуть, пока Пёс его не разорвал в клочья, – сказала Скай. – Я сбегаю отнесу. – Ей так сильно хотелось есть, что она уже была готова на всё, даже таскать котов, только бы улизнуть с тренировки.
– Пёс в доме, – возразил Ник.
– Если он учует кота, выскочит через окно, – нашлась Скай. – Ник, это чрезвычайная ситуация! – И пока Ник соображал, что ответить, Скай подхватила Азимова на руки и продралась с ним напрямик через кусты форзиции.
По другую сторону от кустов первым её побуждением было оставить кота прямо тут, на травке, и возвращаться: умные вопросы по астрофизике так и не придумались, поэтому разговаривать с Иантой, тем более один на один, ей по-прежнему не хотелось. Но, с другой стороны, чем дольше она пробудет у соседей, тем меньше останется тренироваться.
– Ну, и что делать? – спросила она у Азимова.
– Мр-р-р, – ответил он.
У Скай появилось не очень приятное ощущение, что кот её оценивает. И, кажется, не слишком высоко.
– Ладно, – сказала она. – Будь по-твоему. Отнесу тебя в дом.
– Мр-р-р, – снова сказал Азимов, на сей раз гораздо благодушнее.
– Глупый ты кот. – Но пока Скай с котом на руках шла к двери дома Ианты, она всё же не удержалась и почесала его за ушком.
Не успела она позвонить в дверь, как крышка над прорезью для почты откинулась. Присев (прорезь располагалась на уровне колен), Скай увидела прямо перед собой круглые глаза Бена.
– Утя, – сказал Бен.
– Сам ты утя, – ответила Скай. – Где твоя мама?
Бен исчез, но через секунду дверь отворилась, и он появился снова – уже у мамы на руках. Ианта стояла на пороге и так улыбалась, что Скай тут же перестала беспокоиться, умное она произведёт впечатление на соседку-астрофизика или не очень.
– А, Скай Пендервик! Привет, Скай. Принесла нам Азимова? Отлично, спасибо. Это Бен у нас всё время его выпускает – да, Бен?
Бен сосредоточенно разглядывал Скай.
– Касивая, – сказал он.
Ианта чуть не выронила ребёнка.
– Что он сказал? Ты слышала? Он сказал: ты красивая!
– Это вам показалось. – Скай скорчила Бену рожу пострашнее, чтобы он не заблуждался на её счёт.
– Нет-нет, я точно слышала: красивая! «Касивая», он сказал. Ах, как же это здорово! Бен, скажи ещё!
– Утя.
– Ну ничего, один раз получилось – значит получится опять. Скай, ты оказываешь на него благотворное влияние!
Скай этого только не хватало – оказывать благотворное влияние на соседских младенцев. Когда она спустила Азимова на пол и он горделиво прошествовал в дом (никакой благодарности! – подумала Скай), волна звуков, доносившихся со двора Пендервиков, вдруг усилилась, как будто все одновременно закричали, завизжали и засвистели в свистки.
– Мы там тренируемся. – Скай и не подозревала, что тренировка – это, оказывается, так громко. – Мы вам мешаем, наверно?
– Нисколько, – сказала Ианта. – Нам с Беном даже нравится. Ваш папа, наверно, тоже раньше играл в футбол?
– Папа? Да вы что! Он только в шахматы и в бадминтон.
Шум во дворе у Пендервиков продолжал набирать силу, и теперь в нём можно было различить крики ПИЦ-ЦА, ПИЦ-ЦА, ПИЦ-ЦА! Значит, прибыл ужин, тренировка закончилась.
– Мне надо идти, – заторопилась Скай.
– Да, конечно. Ещё раз спасибо за Азимова.
Скай уже шагнула за дверь, но когда на пороге она зачем-то обернулась, в глазах Ианты мелькнуло… Скай не поняла, что в них такое мелькнуло. Может, одиночество? Была бы рядом Джейн, она бы сразу разобралась.
– А идёмте к нам, – совершенно неожиданно для самой себя выпалила Скай. – У нас там пицца. – И Бена с собой берите – если, конечно, маленькие едят пиццу.
– Бен обожает пиццу. Только… – Глаза у Ианты вдруг стали очень осторожными, как в тот раз, когда все между собой знакомились. – Ваш папа, возможно, будет возражать…
– Папы нет дома. И он всё равно возражать не будет. – Скай не взялась бы объяснить, откуда она это знает, но она знала точно: не будет. – Ну что, пошли?
Дом Пендервиков, пожалуй, не совсем был готов к приёму гостей – особенно таких, которые в этом доме ещё не бывали. Пёс, гоняясь за теннисным мячом, только что опрокинул свою миску с водой, и теперь по кухне разлилась большая лужа. Джейн в лицах описывала Томми грандиозную потасовку во время их последнего футбольного матча, и одновременно Розалинда ругала того же Томми за кусок пиццы, выхваченный из коробки, когда никто ещё даже не сел за стол; Ник – необъезженный мустанг – бегал на четвереньках по полу, дико взбрыкивая, а Бетти – ковбой – старалась удержаться у него на спине; Пёс время от времени наскакивал на ковбоя и на мустанга, пытаясь опрокинуть обоих. Но Ианту, кажется, весь этот кавардак ни капельки не смущал, и даже когда Пёс подпрыгнул и лизнул её в лицо, она только засмеялась – оказалось, она любит и собак, не только котов. А Бен вообще был в восторге, особенно когда Томми встал на четвереньки и предложил ему тоже покататься на мустанге. Наконец лужу вытерли, стол накрыли, пиццу разложили по тарелкам и размели в два счёта, и на кухне стало так радостно-шумно, что машину мистера Пендервика никто не услышал. Поэтому все удивлённо смолкли, когда вдруг хлопнула входная дверь и на собравшихся хлынул целый поток сердитой латыни.