В окне по другую сторону от крыльца, как выяснилось, маячили ещё два наблюдателя: Бетти, в старых солнцезащитных очках Джейн, и Бен, в Беттиных очках для плавания. Оба исчезли, как только Розалинда позвонила в дверь.
Судя по выражению лица Ианты («среди звёзд» – так называла это выражение Джейн), дверной звонок оторвал её от научной работы. Как можно заниматься астрофизикой, когда в доме целых двое детей? Вот это не укладывалось у Розалинды в голове. Но всякий раз, когда она спрашивала, не забрать ли Бетти домой, Ианта ей отвечала: пусть играют, Бену с ней хорошо, это главное.
– Ианта, простите, что я вас беспокою, но мне срочно нужна Бетти.
Прежде чем Ианта успела что-то сказать, из-за её спины вынырнула Бетти вместе с Беном, которого она как старшая тащила за руку.
– Розалинда, мне нельзя сейчас уходить! Мы с Беном видели, как Человекомух проехал в ту сторону, и мы теперь должны сидеть и следить.
Про Человекомуха Розалинда уже слышать не могла: Бетти видела его всю неделю, каждый день, и каждый день об этом докладывала. Конечно, в своё время старшие сёстры Пендервик тоже придумывали себе каких-то таинственных персонажей и тоже всем о них рассказывали. Но среди тех персонажей всё-таки не было полулюдей-полунасекомых.
– Завтра последишь за своим Человекомухом, – сказала она. – А сейчас пойдём домой.
– Но…
– Бетти! – Розалинда страдальчески закатила глаза.
Ианта улыбнулась.
– Бетти полагает, что улице Гардем требуется постоянный и неусыпный надзор.
– И Бен тоже полагает, – добавила Бетти, хоть она и не совсем точно представляла, что такое «неусыпный надзор».
– Ничего, улица постоит один день без надзора, – сказала Розалинда таким голосом, что стало ясно: пререкаться бессмысленно. – Скажи Ианте спасибо за то, что она пригласила тебя в гости.
– Спасибо, Ианта. – Бетти поцеловала на прощание Бена, что-то прошептала ему на ухо и покорно вложила ладошку в руку Розалинды.
Пёс, бросив последний тоскливый взгляд в сторону Азимова, потрусил за сёстрами.
– Что ты сказала Бену? – спросила Розалинда, когда они подходили к своему дому.
– Сказала, чтобы он не снимал очки.
– Понятно… А почему?
– Потому что если я буду в больших очках и Бен тоже будет в больших очках, тогда Человекомух подумает, что мы такие же, как он. И не тронет нас.
Не провести ли с Бетти беседу о том, что нельзя травмировать детскую психику всякими страшилками? – рассеянно подумала Розалинда. Но, с другой стороны, когда Бетти была совсем ещё малышка и не могла себя защитить, Скай и Джейн без конца играли в игру, которая называлась «Спрячем младенца от чудовища», – и ничего, у Бетти же психика не пострадала. В общем, решила Розалинда, к этому вопросу можно вернуться позже. А сейчас пора уже звать Скай и Джейн: с минуты на минуту должна появиться Анна.
Наконец заговорщицы собрались на кухне впятером.
– Звонила тётя Клер, – начала Розалинда. – Завтра она к нам приезжает.
– Чудненько, – сказала Джейн.
– Она хочет выяснить, как продвигаются папины свидания, и если они никак не продвигаются, то у неё вроде бы есть для него подходящая кандидатура.
– Не чудненько, – сказала Скай.
– Ничего, – Анна небрежно махнула рукой. – Может, она окажется ничем не лучше той, первой.
– Ага, как же! Тётя Клер говорит, что она умная. И что у неё есть чувство юмора, и она любит детей. И ещё она преподаёт в старших классах… – Глубоко вздохнув, Розалинда закончила: – Латынь.
Все ахнули.
– А собак она любит? – спросила Бетти.
– У неё их, наверно, целый питомник, – пробурчала Скай.
– Узрев пред собой зловещий призрак мачехи, сёстры побледнели от ужаса, – изрекла Джейн и правда слегка побледнела.
– Подождите, – вмешалась Анна. – По-моему, рано сдаваться. Тётя Клер сказала, что у неё вроде бы есть подходящая кандидатура для свиданий, так? Но «вроде бы есть» – это ведь ещё не «точно есть»! То есть вопрос пока не решённый. Значит, мы должны до её приезда подыскать вашему папе другую кандидатуру, вот и всё. Не может же он встречаться с двумя тётеньками в одни и те же выходные.
– Да где мы её сейчас найдём? – воскликнула Розалинда. – Прошлый раз мы думали-думали и никого, кроме твоей Лорен, так и не придумали.
– Ничего, подумаем ещё. – Анна достала из буфета пакет крендельков и водрузила его на стол. – На пустой желудок плохо думается.
Так они думали и грызли крендельки, грызли крендельки и думали, но ничего нового не надумали, и Розалинда уже спрашивала себя: не пора ли смириться? Да и так ли страшно, если их папа познакомится с хорошей женщиной? И сможет с ней разговаривать на латыни? И пригласит её на ужин к себе домой? А потом она сама приготовит для всех ужин… и переставит всё на кухне по-своему… и начнёт давать ему советы по воспитанию дочерей… А потом…
– Вы ещё не созрели попробовать Валарию? – спросила наконец Анна. – Ну, помните, знакомую моей мамы – ту, которая раньше была Мария Магдалина?
– Наверно, созрели, – вздохнула Розалинда.
– Не созрели, – сказала Скай.
– Интересно было бы с ней познакомиться, – задумчиво проговорила Джейн. – Она нам столько могла бы порассказать о прошлом…
Скай умоляюще посмотрела на Бетти. Но Бетти, увы, не успела высказаться насчёт Валарии и её богатого и многообразного опыта прошлых жизней, потому что из прихожей донеслись звуки, от которых все оцепенели.
– Я дома! – крикнул мистер Пендервик.
Ну почему именно сегодня родительский день закончился так быстро?
– О, да у вас тут целый консилиум. – Мистер Пендервик вошёл в кухню.
– Мы… просто обсуждали кое-какие дела, – нашлась Розалинда.
– Но не ваши, мистер Пен, – вставила Анна.
– У меня и в мыслях не было, что вы тут обсуждаете мои дела, Анна.
– Ага. – Судя по виду Анны, ей очень хотелось провалиться сквозь пол.
Мистер Пендервик сел на стул между двумя средними дочерьми.
– Ну, кого-нибудь интересует, что говорят учителя?
Теперь Джейн захотелось провалиться сквозь пол: ясно же, что ничего хорошего мисс Бунда про неё не скажет. Однако оказалось, что мисс Бунда вполне довольна успехами Джейн в математике. И ещё больше довольна её последним сочинением.
– Кажется, про антибиотики, – закончил папа.
– Да, кажется… То есть да, конечно, – спохватилась Джейн. – Про антибиотики.
– Потом я, естественно, заглянул к мистеру Баллу. Знаешь, Скай, твоя пьеса об ацтеках произвела на него сильное впечатление.
– Что он сказал? – выпалила Джейн, прежде чем Скай успела наступить ей на ногу.
– Сказал, написано талантливо, с фантазией – он даже не догадывался, что Скай умеет так писать. Ещё он удивлялся, что она не хотела браться за пьесу, уверяла, что у неё ничего не выйдет. А вышло просто превосходно! Скажу вам больше: пьеса так ему понравилась, что он выбрал её для спектакля шестиклассников.
– Что? – Скай обомлела.
– Ах! – Джейн затрепетала.
В начальной школе, где учились Скай и Джейн, главным событием осени вот уже много лет считался концерт шестиклассников. А гвоздём концертной программы был поставленный шестиклассниками спектакль. Правда, обычно для постановки выбирали какую-нибудь древнюю замшелую пьеску из книги для учителя – зато в этом году поставят пьесу Джейн! Жаль только, никто не узнает, что это пьеса Джейн.
– С чего это вдруг? – угрюмо осведомилась Скай. – Раньше же ученические пьесы никто не ставил?
– Мистер Балл сказал, что ты обрадуешься, – заметил папа. – Ну, ты рада?
– Это большая ответственность… – Груз ответственности и правда был велик – так велик, что Скай даже подмывало немедленно во всём признаться. Но тогда они с Джейн уже никогда не смогут обмениваться домашними заданиями – и кто, спрашивается, будет писать за Скай все сочинения до самого конца двенадцатого класса? Зато после школы Скай наконец снова станет честным человеком: в колледже у неё будут только математика с физикой. И никаких сочинений, это железно! – Ладно. Думаю, справлюсь.
– Что ж, прекрасно. – Мистер Пендервик усадил младшую дочь к себе на колени. – Доченька, а ты почему в тёмных очках?
– Потому что я должна следить за Человекомухом. Папа, Ианта хотела приготовить нам с Беном запеканку, но у неё ничего не получилось. Она говорит, что в кулинарии она безодёжна.
– Безнадёжна, – поправил мистер Пендервик. – Но она же старается, правда? Это главное. Рози, а у тебя как прошёл день?
– Хорошо. – Розалинда положила руки на край стола и кинула взгляд на Анну – для храбрости. – Папа, звонила тётя Клер. Она завтра к нам приезжает.
– Да, мне она тоже звонила. Собралась устроить очередное свидание, отыскала для меня учительницу латыни – она тебе говорила? Но я ей велел не беспокоиться.
– А… почему? – Розалинде даже показалось, что она ослышалась.
– Я уже договорился о свидании на эти выходные.
– Ты… – начала Розалинда, но горло у неё вдруг сжалось, и она больше ничего из себя не выдавила.
– Я сам договорился о свидании, – повторил мистер Пендервик. – На завтра, если кому-то интересно. На вечер.
Скажи он, что поступил работать клоуном в цирк, даже это вряд ли бы повергло дочерей в такой шок. Все онемели – кроме Анны, конечно.
– Мистер Пен, а кто она? – спросила Анна.
– Просто женщина, с которой я недавно познакомился. Она мне понравилась, вот я и подумал: почему бы не провести пару часов в её обществе? Ничего страшного в этом нет, уверяю вас. Всё, освобождайте кухню, мне пора готовить ужин!
Но несчастные сёстры при всём желании не могли двинуться с места. Что с папой, что на него нашло?
– Как её зовут? – спросила наконец Скай.
– А?
– Имя, пап! – Это была Джейн. – Скажи её имя.
– Nomen, nominis[21], – вскрикнула Розалинда чуть не плача.
Мистер Пендервик оглядел несчастные испуганные лица дочерей.
– Марианна.