И тут уже рёв восхищённых болельщиков – особенно Пендервиков – докатился даже до Розалинды. Встряхнувшись, она посмотрела на Бена, который уже проснулся и тоже смотрел на неё со счастливой улыбкой. Потом она посмотрела на футбольное поле.
А на поле тем временем происходило что-то странное. На одной его половине прыгала, скакала и визжала «Антонио Пицца» – праздновала победу; на другой толпились угрюмые, как в воду опущенные футболистки «Камерон Металлика». Всё это было понятно и нормально. Но в середине поля, где не должно было быть никого, стояли два капитана. Они не размахивали кулаками, даже не спорили. Они… разговаривали? И, если только Розалинда не ошибалась, Мелисса плакала. И, кажется – неужели? – Скай на мгновение обняла Мелиссу за плечо. И хотя на лице Скай при этом отобразилось самое недовольное из всех недовольных выражений на свете, а само объятие было таким кратким, что не всякий и заметит, – но оно было! А раз было, думала Розалинда, раз такое произошло у всех на глазах, значит в мире нет ничего невозможного. Они с Беном встали и пошли отыскивать своих.
Спустя пару минут к Пендервикам подбежала Скай, принимая по пути поздравления и рукопожатия.
– О чём это вы там беседовали с Мелиссой? – спросила тётя Клер.
– Да так. – Скай скорчила рожу. – Ей надо было мне кое-что сказать.
– Что за кое-что? Нет, если это личное, не обязательно всем рассказывать, конечно.
– Ничего личного, так, ерунда. – Но оглянувшись, Скай поняла, что все ждут объяснений, даже папа, который таких мелочей обычно не замечает, и даже Ианта, которая замечает, но из вежливости не спросит. Ладно, придётся говорить. Подавив вздох, Скай выпалила скороговоркой: – Мелисса сказала, что она меня не ненавидит, а ведёт себя иногда по-дурацки просто потому, что она мне завидует, потому что я умная и кра… и хорошо играю в футбол. Ну и ещё из-за Пирсона: он ей нравится, так она сказала. И заревела. А я ей тогда сказала, что она тоже умная – это враньё, конечно, но надо ж было как-то её успокоить. А потом сказала – и это уже чистая правда, – что пусть она забирает своего Пирсона себе, мне он совершенно не нужен: я ему сегодня велела пойти подлечиться, так что теперь, думаю, он и разговаривать со мной не захочет. И тут она, непонятно с чего, начала меня благодарить и благодарить, ну я её и обняла одной рукой за плечо, чтобы она наконец умолкла.
– Очень великодушно с твоей стороны, – сказал мистер Пендервик, когда стало ясно, что объяснения кончились. Голос у него был немного странный, будто он чем-то подавился и у него никак не получается это что-то проглотить.
– Может, вы с Мелиссой теперь подружитесь, – добавила Ианта.
Скай посмотрела на Ианту так, будто та предложила ей вышивать крестиком.
– Ещё не хватало, – буркнула она и убежала обратно на поле: команда требовала капитана.
Ничего себе, подумала Розалинда, понимая, что к этой новой Мелиссе придётся отнестись с должной серьёзностью. Остальные взрослые, кажется, отнеслись к услышанному вообще без всякой серьёзности: все трое покатывались со смеху. Хохоча, они наклонялись друг к другу, и им приходилось друг друга поддерживать, чтобы никто не упал. Как-то интересно они наклоняются, сказала себе Розалинда, и тут время для неё словно замедлилось, и остатки сонливости сползли с неё последними клочьями тумана. Вот тётя Клер наклоняется к папе. А вот Ианта тоже к нему наклоняется. Вот он протягивает руку и поддерживает Ианту, чтобы она не упала… Как заботливо он это делает… И как он смотрит на неё сверху вниз, когда её поддерживает… И как…
Тут мир Розалинды вдруг покачнулся и выправился, а сама она встряхнулась, как Пёс после купания.
Когда все приехали домой, Розалинда помчалась наверх, в свою комнату. Если считать, что на людей иногда снисходят откровения, то откровение, снизошедшее – точнее свалившееся – на Розалинду на стадионе, было огромным и пугающим: в одиночку с таким не справишься. Но Розалинда знала, кто ей сейчас поможет. Вбежав в свою комнату, она выдвинула нижний ящик комода и достала фотографию в рамке, пролежавшую на дне ящика несколько недель.
– Привет, мамочка. Как я по тебе соскучилась! – Она с жадностью всматривалась в мамины смеющиеся глаза и любовалась тем, как мамины светлые волосы красиво обрамляют лицо и как мамины руки нежно обнимают серьёзную кареглазую малышку-Розалинду. – Прости, что я усомнилась в тебе! Но, кажется, теперь я всё поняла. Я правильно всё поняла? Да?
Конечно, ответа она не услышала. Зато сам вопрос кое-чем помог Розалинде: он укрепил её решимость. Розалинда поставила фотографию на тумбочку – туда, где она всегда и стояла, – и пошла собирать сестёр: у неё к ним было неотложное дело.
Весть о срочном совсеспене была воспринята без большого энтузиазма. Скай и Джейн ещё даже не успели переодеться после игры, к тому же все были голодны и ждали обеда. Но срочно значит срочно – не прошло и минуты, как сёстры Пендервик собрались в комнате Розалинды и уселись в кружок на полу. Правда, угомонить их оказалось не так-то легко: возбуждение после футбола ещё не прошло. Розалинда уже раз десять шлёпала ладонью по полу, а они всё не успокаивались.
– Тихо, – крикнула наконец она. – Срочное совещание…
– Да слышим мы, – отозвалась Скай.
– Давно бы так, – кивнула Розалинда. – Предлагаю начать срочное совещание сестёр Пендервик.
– Поддерживаю предложение, – сказала Скай.
– Я тоже, – сказала Джейн.
– Я тоже, – сказала Бетти. Про то, что Пёс тоже поддерживает предложение, она не стала говорить: она же понимает, что такое срочное совещание.
Розалинда выставила кулак вперёд и быстро проговорила:
– Клянёмся молчать обо всём, что здесь будет, храня нашу тайну даже от папы. И от тёти Клер. И от Ианты тоже. Только чтобы беду отвести, мы вправе нарушить данную клятву.
От Ианты тоже? Сёстры, кажется, удивились, но выставили кулаки вперёд.
– Честью семьи Пендервик – клянёмся!
Пора было приступать к делу. Но хоть Розалинда и призывала сестёр к порядку и шлёпала ладонью по полу, всё же она ещё колебалась. Ответственность за то, что ей предстояло сказать, казалась Розалинде огромной. Она даже взяла с тумбочки мамину фотографию и положила её на пол между собой и сёстрами.
– С того самого момента, когда тётя Клер передала папе мамино письмо, – сказала она, – я была слепа и эгоистична. Я ошибалась, заблуждалась и обманывалась.
– Э, Розалинда, ты чего? – Скай даже отшатнулась.
– Скай, не волнуйся, со мной всё в порядке. Просто в конце вашей сегодняшней игры я вдруг прозрела. Я подумала: а что, если мама была права насчёт папиного одиночества? И он действительно нуждается в компании какой-нибудь взрослой женщины – кроме тёти Клер? И будет правильно, если он начнёт с кем-нибудь встречаться? Или даже если он потом захочет жениться – это что, обязательно должен быть кошмар?
– Ты говорила, что да, – напомнила Скай. – Ты была в этом уверена.
– Нисколечко не сомневалась, – подтвердила Джейн.
– Да помню я, помню, – Розалинда досадливо махнула рукой, словно отметая прошлые ошибки. – Но тогда мы говорили о противных тётеньках, а кроме них есть же ещё прекрасные женщины – умные, добрые, хорошие, ведь правда?
– Розалинда, я не знаю, правда это или неправда, я есть хочу, – вздохнула Скай. – Скажи наконец, зачем ты нас собрала.
– Сейчас скажу. Я думаю, что папе нравится Ианта.
Скай в отчаянии закатила глаза.
– Конечно, папе нравится Ианта. Нам всем нравится Ианта.
– Нет, – Розалинда покачала головой. – Я о другом. Ну нравится она ему, нравится – ну как тебе ещё объяснить?
Первая поняла Джейн – и взволнованно подалась вперёд.
– Подожди, а он ей тоже нравится?
– Кажется, да.
– Но тогда… – Скай не договорила. Просто не знала, что сказать.
– Тогда всё классно, да? – подсказала ей Розалинда.
И Скай, к своему изумлению, поняла, что да, именно это вертелось у неё на языке.
Лишь одна из сестёр до сих пор не высказалась по обсуждаемому вопросу. Все дружно обернулись к Бетти, которая, наклонившись над Псом, распутывала клубок из галстуков у него на шее.
– Малыш, тебе понятно, о чём мы сейчас говорим? – спросила её Розалинда.
– Вы говорите, что папе нужно ходить на свидания с нашей соседкой, Иантой. – Она отпутала один галстук и принялась за следующий. – А я сразу это сказала.
– Да, я помню, она это говорила в конце прошлого совсеспена, – подтвердила Скай, и лицо у неё при этом было примерно такое же недовольное, как когда она обнимала Мелиссу.
– Мне начинает казаться, – сказала Джейн, – что у нас с Бетти – самое развитое чутьё из всех Пендервиков. По-моему, мы с ней немного экстрасенсы.
– Джейн, об этом после, – поспешно сказала Розалинда, пока Скай не открыла научную дискуссию об экстрасенсах. – Сейчас будет обед, а нам ещё надо решить, что делать. Если решим, что папа с Иантой должны встречаться, тогда давайте сразу обо всём договоримся. Они же завтра оба едут на концерт в честь открытия чего-то там такого в университете? Вот и пусть едут вместе.
– Превосходно! – воскликнула Джейн. – А как мы это устроим?
– Эй, мы не можем им опять сети расставлять, – забеспокоилась Скай. – Помнишь, что папа нам вчера сказал: если он будет с кем-то встречаться, то сам, а не по чьим-то указкам.
– Ничего, – сказала Розалинда. – Понадобятся сети – расставим сети. В крайнем случае потом опять во всём признаемся. А пока что нам нужен план. Новый, усовершенствованный. «План папоспасения-2». В общем, всем думать! Пока мозги не расплавятся. Времени у нас меньше суток.
Глава двадцать перваяВедьмы и аккумулятор
Вытащить из машины аккумулятор придумала Джейн – она, оказывается, читала о таком способе, пока собирала материал для какой-то книжки про Сабрину Старр. А Скай выяснила, как это делается на практике: просто перешла на ту сторону улицы и попросила Ника ей показать. И он ей всё показал на машине Гейгеров. Правда, Розалинда заявила, что аккумулятор она будет воровать сама: она же старшая – значит она и возьмёт на себя ответственность за самую наказуемую часть плана. Но когда всё было расписано по пунктам, выяснилось, что извлекать аккумулятор и забирать Бена придётся одновременно, а вариант «Скай идёт к Ианте за Беном» никто всерьёз не рассматривал.