Бетти с тележкой свернула на половину Джейн. Правда, у Скай свободного места больше, но Скай сильно огорчится, если тележка на что-нибудь наедет – а она обязательно наедет, Бетти же пока не умеет с ней как следует управляться. Вот как раз сейчас на колесо намоталось свесившееся с комода полотенце и стянуло за собой целую гору вещей. На вершине горы оказались футбольные гетры в красную и жёлтую полоску.
Джейн на секунду оторвалась от чтения (она лежала, растянувшись на кровати, и читала «Операцию “Монстры”»).
– О, вот они где, мои гетрочки! Бетти, посмотри, а остальная моя форма там где-нибудь не валяется? А то завтра игра…
Но у Бетти так слипались глаза, что она при всём желании не отыскала бы футбольную форму среди этих завалов.
– Пожалуйста, – попросила она, – расскажи мне вечерний рассказ.
– Знаешь, я сейчас в середине главы. Если хочешь, могу дочитать её вслух.
– Но мне же будет непонятно. – Бетти чувствовала, что слёзы уже близки, и она боролась изо всех сил, но одна слезинка всё же выкатилась и поползла вдоль носа.
– Э, она сейчас заплачет, – сказала Скай.
– Я не заплачу. – Но за первой слезинкой уже катилась вторая.
Джейн закрыла книжку и похлопала ладонью по кровати. Бетти благодарно вскарабкалась и села рядом.
– Ладно, придумаю для тебя рассказ, – пообещала Джейн. – Подожди минутку… А, знаю! В одной стране…
– Только чтобы без Сабрины Старр, – предупредила Скай. – Сабрину я сегодня не выдержу.
– Ну и напрасно. В трудные минуты Сабрина очень помогает. Но я сейчас не про неё. В одной стране…
– И без Мика Харта, – неумолимо добавила Скай. Мик Харт был персонаж, в которого Джейн иногда перевоплощалась во время игры, – профессиональный футболист, англичанин и жуткий грубиян. Скай и так была сыта этим Миком по горло. Особенно в футбольный сезон. Потому что сёстры не только жили в одной комнате, но и играли в одной команде.
– Расскажи про кого хочешь, – сказала Бетти. – Я согласна.
– Спасибо, Бетти. В одной стране… – Джейн покосилась на Скай, но та лишь пожала плечами, поднесла бинокль к глазам и принялась разглядывать что-то за окном, – …жили-были король и королева. И было у них три дочери, три принцессы, любимицы всей страны.
– Как эта страна называлась?
– Камерония. Старшая из принцесс была добрая и красивая. Средняя – умная и бесстрашная. А третья принцесса была большая выдумщица. Она работала без устали, сочиняла такие великолепные истории, полные такой неиссякаемой фантазии, что все камероняне в один голос восклицали: вот кто у нас самая замечательная, самая талантливая принцесса на свете!
От окна, где стояла Скай, донёсся хмык, но Джейн не удостоила его вниманием.
– И всё же король и королева чувствовали, что им чего-то не хватает. Наконец королева сказала: «Нам нужна ещё одна принцесса. Такая, чтобы… чтобы…»
– Чтобы что? – спросила Бетти.
– Ну, чтобы она умела то, чего не умеют остальные три.
– И что же это такое? – опять встряла Скай. (Хотя могла бы и не встревать, раз уж помощи от неё никакой.)
– Она умела понимать животных, – сказала Бетти.
– Точно! – воскликнула Джейн. – Королю и королеве понадобилась принцесса, которая умела бы понимать животных! И тогда они завели себе четвёртую принцессу.
Дверь отворилась, и вошла Розалинда. Вид у неё был как у привидения, бредущего неведомо куда и откуда.
– Розалинда вернулась! – Бетти кинулась к старшей сестре.
– У тебя листья в волосах, – сказала Скай.
Розалинда провела рукой по волосам и, кажется, удивилась: да, и правда листья. Она принялась выдёргивать листья из волос и бросать их на пол.
– Где ты была? – спросила Джейн.
– Не знаю. Ходила где-то, сидела, лежала – не помню.
Зато Бетти было всё равно, где Розалинда была и что делала. Главное, что теперь она здесь.
– Папа читал мне про пёсика-моряка, – сообщила она. – А потом я захотела рассказ, и Джейн мне рассказала про принцесс. Но я ещё хочу твой рассказ.
– Хорошо, малыш. – Розалинда опустилась на кровать Скай. – Только подожди минутку.
Скай и Джейн тоже были рады, что Розалинда вернулась домой, – ничего, что из неё листья сыплются, пусть. Она же старшая из сестёр Пендервик, и самая надёжная. В трудные времена надёжные люди должны быть со своими ближними, чтобы поддерживать их и направлять. А не убегать, хлопая дверью, из дому. Вот только почему-то сёстры сейчас не чувствовали, что Розалинда готова их поддерживать. Наоборот: её, кажется, саму не мешало бы поддержать.
– Рози, твой ананасовый перевёртыш – такая вкуснотища! – сказала Джейн. Запустив руку под кровать, она выудила оттуда нечто завёрнутое в липкую бумажную салфетку. – Я утащила для тебя кусочек.
– Нет, нет, не хочу! – Розалинда отчаянно помотала головой, отчего последний запутавшийся у неё в волосах листок мягко спланировал на пол. После этого она опять замолчала.
Теперь была очередь Скай.
– Ерунду они какую-то придумали, да? Ну, насчёт папы…
– Ерунду? – взвилась Розалинда. – По-твоему, то, что папа собрался бегать на свидания, это… ерунда?
– А разве нет? – пробормотала Скай, смущённая напором сестры.
– Нет! Это не ерунда. Это гораздо хуже. Сама подумай: а если он и правда в кого-нибудь влюбится? Так у нас, чего доброго, появится… – Розалинда сердито дёрнула плечом, но не договорила.
– Мачеха, что ли?
– Мачеха… – Кажется, такая мысль не приходила Джейн в голову.
– А вы вспомните Анну, – подсказала Розалинда.
У её подруги Анны была прекрасная нормальная мама, но папа – хуже некуда: вечно женится, разводится, влюбляется, женится, и опять всё по новой. Эта история тянулась и тянулась и повторялась уже столько раз, что Анна давно перестала за ней следить, а всех своих мачех звала Клавдиями, в честь первой.
– Чего ради мы должны её вспоминать? – возмутилась Скай. – Наш папа нисколечко не похож на Анниного!
– Ну не похож. – Розалинда как будто слегка устыдилась.
– Ой, – сказала вдруг Джейн. – А противного Декстера помните? Бедному Джеффри из-за него вообще пришлось уехать из дому!
С мальчиком Джеффри сёстры познакомились во время летних каникул. А противный Декстер ухаживал за миссис Тифтон – мамой Джеффри. Миссис Тифтон и сама, конечно, хороша, но Декстер – это такой кошмар, что Джеффри предпочёл учиться в школе-интернате в Бостоне, лишь бы не жить с ним под одной крышей.
Скай поняла, что пора вступаться за папину честь.
– Эй, что это вы такое несёте? Ну как можно нашего папу сравнивать с миссис Тифтон?
Бетти очень старалась уследить за разговором. Но хотя она не меньше сестёр любила Джеффри и не любила Декстера и миссис Тифтон, она никак не могла понять, какое все они имеют отношение к их папе. И к каким-то свиданиям. Честно говоря, у неё сейчас совсем ничего не получалось понять, потому что она очень, очень устала. Она уснула бы не сходя с места, если бы Розалинда рассказала ей наконец вечерний рассказ. Хотя бы малюсенький рассказик. Лучше всего про маму.
– Розалинда, пожалуйста, – попросила она.
Но сёстры продолжали спорить.
– Скай права, – говорила Джейн. – Наш папа никогда не влюбится в какого-нибудь ужасного Декстера – ну, то есть не в Декстера, а в женщину, но такую же ужасную…
– Ну и что? – Розалинда пожала плечами. – Эта женщина может быть не такой ужасной, как Декстер, и всё равно ужасной.
– Декстер, Шмекстер, – проворчала Скай. – А я доверяю нашему папе, и точка, понятно? И, кстати, вы обе как будто забыли: это же всё мама придумала, а не кто-нибудь.
– Я не забыла. Но мама была не права.
– Розалинда! – изумлённо вскрикнула Джейн. Их мама всегда была права, все сёстры это знали.
– Да. Она была не права. – Розалинда отвернулась и стала смотреть в окно.
Ах, как всё это Бетти не нравилось! Ей не нравилось, что Розалинда её как будто не замечает. Не нравились листья, которые упали на пол, и теперь на половине Скай получился беспорядок. А больше всего ей не нравились эти разговоры про то, что мама была не права. Теперь Бетти хотела только одного: вернуться туда, где её ждёт верный Пёс. В свою комнату, в свою кроватку. И если Розалинда не хочет пойти с ней – значит Бетти пойдёт одна. Она потянула за собой красную тележку, но колесо зацепилось за стопку книг. Бетти потянула сильнее, и тогда тележка перевернулась, и поднять её никак не получалось, а слёзы уже текли так сильно, что Скай их сейчас увидит и обзовёт Бетти плаксой… Но тут Розалинда наконец подхватила её на руки, прижала к себе и стала говорить хорошие, ласковые слова.
– Я только хотела послушать рассказ… – рыдала Бетти, – чтобы лучше спа-ать…
– Я знаю. – Махнув Скай и Джейн рукой, Розалинда отнесла Бетти в её комнату и уложила в кроватку. Пёс приоткрыл один глаз. Убедившись, что с Бетти всё в порядке, он перевалился на другой бок и опять уснул.
– Моя тележка… – всхлипнула Бетти, пытаясь втиснуться между разложенными по подушке мягкими игрушками.
– Я схожу за ней, а потом расскажу тебе вечерний рассказ.
Но к тому времени, когда Розалинда вернулась с тележкой и припарковала её у комода, Бетти уже спала – так же мирно, как Пёс.
– Спокойной ночи, Беттик-светик, – прошептала Розалинда, но ушла не сразу, а ещё долго сидела и смотрела на спящую сестрёнку: вдруг она всё же проснётся и захочет послушать вечерний рассказ.
Глава четвёртаяЖелезное спокойствие
На другой день, когда вся семья обедала на кухне, Скай в полном одиночестве сидела у себя в комнате. Через час у них с Джейн должна была начаться игра. Если Джейн любила перед игрой плотно покушать, то Скай обычно ограничивалась парой бананов и стаканом молока. Главное, считала она, – сосредоточиться, а не набить брюхо.
Их команда называлась «Антонио Пицца» (в честь одноимённой пиццерии) – форма жёлтая с красным, на спине надпись «Антонио» и треугольный ломтик пиццы. В этом сезоне её, Скай, к удивлению всей семьи и её собственному, выбрали капитаном команды. К удивлению, потому что в прошлом году у неё было не очень хорошо с самообладанием. Точнее, совсем нехорошо. Например, однажды во время матча она обозвала судью толстым патиссоном. А в другой раз прыгнула на пластиковую бутылку с водой, бутылка лопнула и обрызгала чьих-то родителей. А в третий раз… – впрочем, не важно, сейчас все те разы были уже позади. Во всяком случае, Скай очень на это надеялась. Капитану команды, считала она, в первую очередь требуется железное спокойствие. И она твёрдо решила его в себе вырабатывать.