– Может, ему не нравится снег? – предположила Бетти.
– Мы сюда переехали из Айдахо, – сказал мистер Холланд, у которого на груди опять висел младенец в слинге. – К чему-чему, а к снегу он привык.
– Тогда, может, он не хочет выходить, потому что нет Герцогини? Он думает, что она главная.
– Неважно, что он думает. Давай ты его тяни, а я буду толкать.
Бетти тянула и тянула, отклоняясь всем корпусом назад, и наконец Кориандр перетянулся через порог, а мистер Холланд решительно захлопнул за ним дверь. Кориандр взвыл скорбно, как туба, и попытался засунуть нос в прорезь для почты.
Бетти терпеливо дожидалась, пока он вспомнит, кто она такая, и позволит увести его на улицу Гардем. По дороге Кориандр лаял разве что чуточку больше своей обычной нормы, и то только когда снежные хлопья подлетали слишком близко к его носу.
Когда они забрали Герцогиню, Кориандр заметно воспрянул духом – кажется, он и правда признал Герцогиню за вожака, и она, похоже, с ним соглашалась. Со вчерашнего дня силы к ней успели вернуться, так что от тележки она отказалась и теперь с важным видом шествовала впереди Кориандра, щеголяя новым ярко-красным собачьим свитером, за которым миссис Айвазян специально бегала сегодня в магазин (Герцогинюшке нужна защита от снега!). У Бетти не хватило духа сказать им обеим, миссис Айвазян и таксе, что красный цвет только подчёркивает Герцогинюшкину неохватную толщину и что в этом свитере она похожа на туго набитый рождественский чулок с ножками.
Их продвижение по улице Гардем происходило достаточно спокойно, не считая того, что Кориандр вдруг забыл, что это за красная тележка, и принялся её облаивать. Бетти удалось его утихомирить, и она уже почти гордилась тем, как замечательно она справляется с выгулом сразу двух собак, но в этот момент они как раз поравнялись с домом Гейгеров, на крыльце появился Ник и крикнул: «Привет!» Герцогиня подумала, что это им, и устремилась к Нику. Кориандр подумал то же самое и устремился от Ника. Потом возникло новое осложнение: из дома Пендервиков пулей вылетел Бен, как будто он стоял у окна и следил, не выйдет ли Ник (что он и делал). С появлением на сцене бегущего вопящего мальчика Герцогиня и Кориандр немедленно изменили направление и ринулись каждый в противоположную сторону, в результате чего Бетти, безнадёжно опутанная – ноги стянуты поводками крест-накрест, – плюхнулась в маленькую красную тележку, успев только подумать, что встретиться с Ником ещё глупее вряд ли бы удалось: теперь он решит, что она неспособна даже стоять нормально из-за того, что мало занимается спортом.
Когда Ник с Беном подбежали её спасать, Бетти была почти уверена, что сейчас случится сердечный приступ, но не с Герцогиней, а с Кориандром – он рвался как безумный, всё сильнее затягивая обвивающий Бетти поводок.
А потом Ник встал прямо перед Кориандром и сказал ему тихо, но твёрдо:
– Сидеть. Ждать.
К удивлению Бетти – и, ей показалось, Кориандра тоже, – он сел и стал ждать. И Герцогиня, во всю её ярко-красную длину и ширину, села и стала ждать.
– Как ты это делаешь? – спросила Бетти.
– Талант. – Он послал ей знакомую широкую «неотразимую Гейгер-улыбку», как всегда называла её Розалинда (конечно, когда они с Томми не ссорились, а когда ссорились, она никак её не называла). – Бен, подержи-ка собак за ошейники, а я пока выпутаю твою сестру.
– Есть, Сьерра – Эхо – Ромео! – выкрикнул Бен.
– Нет уж, никаких «сэров»! Я в отпуске. Если хочешь, можешь звать меня… ну, например, Ник Великолепный.
– Ох-ох, – сказала Бетти.
– Сама ты ох-ох. – Ник отыскал концы поводков и высвободил опутанную Бетти. – Это твои новые клиенты? Мама говорит, у тебя бизнес по выгуливанию собак.
– Я собиралась вытирать пыль или приходить к кому-нибудь просто для компании, но никому не понадобилось. А собак мне бы лучше совсем не выгуливать, потому что… ты знаешь.
Ник понял.
– Жаль Пса. Когда я услышал… в общем, это был печальный день.
Бетти попыталась представить: кругом война, идут бои, а Ник печалится по Псу.
– А разве… – Она умолкла, подбирая слова. – Я хотела спросить, у тебя там разве есть время думать о доме?
– В некоторые дни я только о доме и думаю. Ну не только о тебе, как ты понимаешь. – Ник опять сверкнул своей Гейгер-улыбкой, и сразу стало легко.
– А когда мы начнём играть в баскетбол? – спросил Бен.
– Не раньше, чем допадает снег. Но у нас ещё куча времени. Я пробуду дома до первого воскресенья мая.
– Это мой день рождения! – сказала Бетти. – Ты не можешь уехать, не дождавшись дня моего рождения.
– Ага, не можешь! – сказал Бен – хотя то же самое он сказал бы и про любой другой день, если бы это помогло удержать Ника чуть дольше.
– Тогда сначала отметим твой день, а потом я уеду – так годится? Лишних двенадцать часов армия без меня как-нибудь потерпит.
– Спасибо.
– А в качестве подарка на день рождения я хорошенько тебя натренирую – вид спорта выберешь сама.
– Я миллион раз тебе говорила: не нужен мне никакой спорт.
– Ещё как нужен! Спорт вырабатывает характер.
Бетти подумала, что характера у неё и так предостаточно. Но кое-чего в этом характере всё-таки не хватает.
– А ты можешь научить меня заставить собак, чтобы они слушались?
– Во-первых, ты сама должна поверить, что они будут тебя слушаться. Это дело внутреннего настроя. Сначала скажи себе, что главная здесь ты, – и тогда вперёд.
«Главная здесь я», – подумала Бетти. А вслух произнесла:
– Герцогиня, Кориандр, лежать.
Собаки не обратили на неё никакого внимания.
– Я главная, – громко объявила Бетти. – Лежать… Герцогиня, нет, нельзя!
Герцогиня попыталась напрыгнуть на Бена и лизнуть его в лицо.
– У меня не получается, – вздохнула Бетти.
– Позже поработаем, – сказал Ник. – А пока что хватит с меня этого ненормального апрельского снега, я пошёл обратно спать.
Но пойти обратно спать прямо сейчас ему не дали. Пока Бетти оттаскивала собак, из дома Пендервиков выскочили Скай и Джейн – вместе с Лидией, которую они держали за руки с двух сторон, а она раскачивалась, как на качелях, – и понеслись на другую сторону улицы, чтобы наброситься на Ника и чуть не задушить его сестринскими объятиями.
Когда Бетти после прогулки с собаками вошла в дом, сверху до неё донёсся непонятный грохочущий стук. Взбежав по лестнице, она быстро определила, что странные звуки исходят из комнаты Лидии: Скай и Джейн собирали новую, только что доставленную из магазина кровать для большой девочки.
– А где Лидия? – спросила Бетти.
– Под своей старой кроваткой, – ответила Джейн.
– Её, что ли, Ник напугал?
– Нет, конечно! Она немедленно в него влюбилась.
– Просто ей не нравится её новая кровать, – объяснила Скай. – Попробуй ты её уговорить, вдруг получится.
Бетти опустилась на пол и легла на живот. Да, Лидия, сжавшись в комочек, сидела под кроваткой, вцепившись обеими руками в низ матраса, как в спасательный плот.
– Тебе разве не нравится твоя новая кровать? – спросила её Бетти.
– Вот Лидии кроватка, – сообщила Лидия, ещё крепче вцепляясь в свой матрас.
– Тут теперь твоя кроватка, – сказала Скай, указывая отвёрткой.
– Красивая, – добавила Джейн.
Новая кровать была низенькая, с белым деревянным каркасом и с изголовьем, расписанным фиалками. Но Бетти больше всего нравился вместительный – во всю длину кровати – выдвижной ящик.
– Представь, сколько всего ты можешь в этом ящике хранить, – сказала она, вытягивая упиравшуюся Лидию из её укрытия. – Книги, игрушки!
– И корону тоже! – Джейн выдвинула ящик, чтобы показать, сколько там места. – Она будет с тобой, даже когда ты спишь.
– No me gusta, – сказала Лидия.
Джейн и Бетти обернулись к Скай. Они могли определить на слух, что фраза испанская, но не знали, что она означает.
– М-да. Не надо было её этому учить, – пробурчала Скай.
– А что она сказала?
– Сказала, что ей не нравится. Кровать ей не нравится. Но тогда-то мы говорили про наклейки на бампере Понтея.
Бетти отцепила Лидию от загородки, на которую она уже вскарабкалась, чтобы забраться в свою старую кроватку.
– Я не знала, что внутрь она тоже умеет залезать, – заметила Джейн.
– Мы ещё много чего о ней не знаем. – Скай забрала Лидию у Бетти и подняла высоко-высоко. – Будешь править миром – да, Лидия? Король Банановая Голова! ¡El Rey Cabeza de Plátano![56]
Но Лидия рвалась в старую привычную кроватку, и Скай её туда и опустила, а сама вернулась к новой, и они с Джейн продолжили скреплять что надо болтами и подбивать где надо молотком и наконец застелили её свежими простынями и покрывалом нежно-лавандового цвета. Когда даже эти красоты Лидию не соблазнили, всем стало ясно, что младшая сестра не готова пока расставаться со своей родной колыбелью.
– Значит, у тебя теперь будет две кровати, – сказала Бетти Лидии.
– Счастливая принцесса! – вставила Джейн.
После этого Лидия положила себе на лицо Зинго-Пупса и согласилась его снять, только когда Ианта пришла с работы. Причём Ианте пришлось пообещать младшей дочери, что она может спать в старой кроватке, пока сама не захочет перебраться в новую – кровать для большой девочки. А уж когда это случится – хорошо зная Лидиино упрямство, все сходились на том, что, может, и никогда.
Бетти отправилась на урок фортепиано, а потом собиралась остаться с ночёвкой у Кейко. Уже объявили, что занятий в школе завтра не будет, и девочки постарались убедить родителей, что эта ночёвка не только ничему не помешает, но даже очень поможет – они переделают уйму домашних заданий.
Вечером они и правда успели кое-что сделать: решили несколько задачек по математике и придумали несколько примеров с причастием, хотя круче, чем у Генри на уроке – «В предложении составленном пятиклассником стоящим у доски есть пропущенные запятые», – у них всё равно не получилось. Потом прочитали всё, что нашли, про знаменитые висячие сады Вавилона – потому что в понедельник они будут делать об этих садах доклад. Они сами выбрали эту тему.