Бетти незаметно подошла к Бену и спросила шёпотом:
– Где Оливер?
– Уехал, – ответил Бен, тоже шёпотом.
– Насовсем?
Бен мотнул головой.
– Вряд ли.
Жалко. Но зато Розалинда здесь, сама по себе хотя бы ненадолго, – вот она, ровно такая, как всегда. Бетти прильнула к старшей сестре и немедленно простила её за всё.
– Может, у нас получится до твоего отъезда поговорить? Вдвоём, чтобы никого больше не было.
– Малыш, я тоже очень хочу с тобой поговорить, – сказала Розалинда. – Давай завтра. Эй, ты чего?
– Ничего, – сказала Бетти, у которой поющая фея только что чуть не вырвалась на волю. Бетти выхватила щепоть сыра из-под тёрки и закинула в рот, очень надеясь, что фея не любит сыр. – Просто торт так вкусно пахнет.
Деньрожденные торты у Пендервиков всегда были восхитительные и всегда домашнего приготовления – никаких полуфабрикатов. Торт из какой-нибудь «смеси для тортов» или, хуже того, магазинский показался бы любому из младших Пендервиков катастрофой, началом конца света. Рецепт был у каждого свой собственный, торжественно выбранный перед пятым днём рождения, – поскольку именно в пять лет, как объявила когда-то первая миссис Пендервик, у человека наступает сознательный возраст – по крайней мере в том, что касается тортов. Розалинда выбрала для себя светлый бисквит с клубникой и клубничным кремом, Скай – шоколадный бисквит, малину и малиновый крем, Джейн – лимонные коржи с лимонной прослойкой и шоколадной присыпкой. Эти три рецепта были аккуратно записаны почерком их мамы, Беттин рецепт – торт с пряностями и сливочным сыром – округлым тринадцатилетним почерком Розалинды, а рецепт торта для Бена – двойной шоколад с ванильным кремом – записала Ианта. У Лидии пока что не было своего торта: она ещё не достигла сознательного возраста.
– Я умираю от голода, – заявила Скай, входя на кухню. – Когда наконец будет ужин?
– Кыш, кыш! Тебе сюда нельзя! – Розалинда замахала руками, гоня Скай обратно к двери. По традиции, Скай не должна была видеть свой торт, пока его не обмажут чем положено и не украсят горящими свечками.
Скай, жадно принюхиваясь, допятилась до порога, но остановилась по эту сторону двери.
– А вы притворитесь, что меня здесь нет.
– Лидия, – сказал Джеффри, продолжая терзать сыр, – Скай здесь?
– Sí, – сказала Лидия.
– Ничего подобного! Её здесь нет, так что мы можем говорить про неё что захотим.
– Лидия, – сказала Скай, – передай Джеффри, что он cabeza de plátano.
– ¡Cabeza de plátano! – радостно выкрикнула Лидия.
Значит, подумала Бетти, Джеффри пока прилично себя ведёт. Если бы его опять повело на любовные разговоры, Скай бы не обзывала его сейчас банановой головой – ни на каком языке, – она бы точно придумала что-нибудь похуже.
Тут открылась вторая дверь в кухню – со стороны двора, – и вошёл Ник с букетом одуванчиков. Ну вот, подумала Бетти, теперь все здесь – но лучше бы она этого не думала, потому что от этого её поющая фея встрепенулась и стала опять рваться на волю. Бетти схватила со стола что-то первое попавшееся и засунула в рот – попалась маленькая помидорка.
Ник поцеловал в щёку Ианту, потом Розалинду – правда, это было в основном ради того, чтобы понюхать шоколадный бисквит, – и приветственно помахал остальным.
– Свежая партия? – спросил мистер Пендервик, кивнув на одуванчики.
– Я подумал – может, Лидия захочет слегка прихорошиться к празднику, – ответил Ник. – Что скажешь, Принцесса Огонь-Одуванчик?
– Лидия любит Ника, – сказала она.
– И меня тоже, да? – Бен втиснулся между Лидией и Ником.
– Конечно да, – сказала Бетти. – Лидия, ты любишь Бена?
– Ладно. – Но её внимание было целиком сосредоточено на Нике и его ярко-жёлтых одуванчиках.
– Рози, – говорил Ник, вытаскивая из зубьев короны старые вялые стебли и вплетая новые, – я не заметил перед домом оливеромобиля. Ты прогнала его хозяина?
Бетти незаметно подтолкнула Бена: слушай.
– И не думала. Он просто уехал по делам. Скорее всего, выбирает подарок для Скай.
– Надеюсь, выберет машину, как у него, – сказала Скай. – А что, неплохой подарок.
– А ты считаешь, что Рози надо прогнать Оливера, да, Ник? – спросила сидевшая на полу Джейн, буравя Ника своим особым писательским взглядом.
– Джейн, напрасно ты задаёшь Нику такие вопросы, – заметила Розалинда. – Мне всё равно, что он думает.
– А мне нет, – заметил мистер Пендервик. – Ник, угостить тебя солёными крендельками?
– Папа!.. – Возмущённая Розалинда толкнула отца локтем в бок.
– Ник, будь добр, – Ианта почувствовала, что старшего Пендервика пора выручать, – если ты уже закончил плести, покорми Лидию вот этой кесадильей.
Ник поставил тарелку на Лидиин столик.
– Вот тебе кесадилья, Лидия-Кесалидия. Ешь-ешь, это полезно!
– Gracias[79]. – Лидия немедленно вгрызлась в кесадилью так глубоко, как только смогла.
– А возвращаясь к Оливеру, – сказал Ник, – по-моему, он просто выпендрёжник.
– Что-о? – взорвалась Розалинда, и Скай и Джейн взорвались вместе с ней, как единая взрывная команда.
– И это ты – ты, Ник Гейгер, смеешь называть кого-то «выпендрёжником»?! – вопрошала Джейн, пока Скай стонала от хохота.
– Нет, ну я-то не выпендрёжник, – оправдывался он. – Я же не виноват, что у меня само всё так замечательно получается. Выпендрёж – это…
Скай вдруг резко оборвала хохот и так яростно замахала на Ника руками – молчи! – что не только Ник, но и все, кто был на кухне, умолкли и вытаращили глаза: Скай без видимой причины сошла с ума? Но тут она прижалась к косяку, пропуская в дверь высокую медную вазу, из которой… Бетти не сразу поняла, что торчит из вазы. Голые ветки, несколько высушенных травяных стеблей с метёлками, перо павлина, а на одной из веток – что это, птичье гнездо?
– Натюрморт для Скай, подарок на день рождения, – объявил Оливер, вручая эту исполинскую композицию Скай, которую за метёлками было теперь не видно. – Я сначала думал про цветы, но захотелось чего-то необыкновенного.
– Это очень чутко и заботливо, – сказала Ианта, наступив – Бетти сама видела – на ногу Нику, чтобы молчал, и беря под руку Розалинду, у которой неожиданно покраснело лицо.
– И ещё два таких же у меня в машине: один для вас, Ианта, потому что вы такая гостеприимная хозяйка, и один для Розалинды, потому что она – Розалинда. – Оливер снова вышел.
– Я не понял, – сказал Бен.
– Ну это что-то вроде искусства, – объяснила Джейн. – Как бы.
– Я не понял, что значит «Розалинда, потому что Розалинда».
– Позже, сынок, – сказал мистер Пендервик.
– Джеффри, ты надо мной смеёшься? – Скай мешало павлинье перо, она попыталась отклониться вбок, но наткнулась щекой на ветку.
– Никогда в жизни, – ответил Джеффри, хотя это была явная неправда. – Тебе не надо помочь?
– Нет, но просто это перо… – Скай на него дунула.
Что было ошибкой, потому что от этого перо заколыхалось и привлекло внимание Азимова. Он одним гигантским прыжком пролетел всю кухню и, вцепившись в Скай, попытался взобраться по ней, чтобы добыть… ва-а-ау, да тут и перо, и гнездо – вместе? Никогда ещё Азимов не видел такой роскоши на собственной кухне. Вопли Скай, в которую с разлёта вонзились кошачьи когти, отпугивающего действия на кота не возымели, поэтому Джейн и Джеффри с двух сторон бросились отдирать Азимова – правда, сначала они наскочили друг на друга. Бен под шумок сунул палец в малиновый крем, Бетти загородила собой Лидию, на случай если Азимов решит и дальше летать по кухне в разных направлениях.
Лидию вся эта свистопляска не беспокоила.
– Ещё кесадилью, – сказала она.
– Надо говорить «пожалуйста», – на автомате ответила её мама, плюхая добавку на Лидиину тарелку. – Остальные, возьмите себя в руки. Бен, отойди от крема. Джеффри, помоги Скай отнести это в столовую, потом сходи с Оливером к его машине – занесёте в дом остальные два… натюрморта. Мартин, кажется, нам придётся ещё раздвинуть стол в столовой, чтобы все поместились. И, Ник…
– Слушаю, Ианта.
– Пожалуйста, сегодня не дразни больше Розалинду.
– Да, мэм.
– И помоги Мартину раздвинуть стол. Розалинда, мы с тобой идём накрывать. Справимся вдвоём, остальные свободны. Джейн, Скай – все во двор.
Когда тинейджеры и взрослые друг за дружкой потянулись к двери – Ианта подгоняла и направляла их, как бестолковых цыплят, – Бетти мысленно извинилась перед Джиневрой за то, что думала раньше, будто Джиневра выпендривается. Хоть пятьдесят, да хоть бы и сто отчётов о прочитанном – не так ужасно, как три громоздкие и, наверное, дорогие охапки непонятных предметов.
– А ты поняла про «Розалинда, потому что Розалинда»? – спросил Бен.
– По-моему, Оливер хотел сказать, что она ему очень нравится, – ответила Бетти.
– Ар-р-р. – Бен ещё раз лизнул крем, чтоб легче было пережить эту новую плохую новость. – Ник прав, лучше бы она его прогнала.
– Да.
– Ой… – сказал Бен.
– Что?
Бетти обернулась проследить за его взглядом – в дверях опять появился Оливер, на этот раз с букетом роз. Зачем? На кухне только трое младших Пендервиков, кому он собирается их…
– Это для короны. – Оливер решительно приближался к Лидии, которая, оторвавшись от недоеденной кесадильи, смотрела на него с опаской.
– Non, – сказала она.
Стоявшие между ними Бетти и Бен, одновременно преодолев собственную неприязнь к Оливеру, пытались преградить ему путь, но он легко их стряхнул и прошагал дальше.
– Розы лучше одуванчиков. – Он взмахнул букетом, как мечом.
– Non, non, – взвизгивала Лидия. Узница высокого стула, она не могла даже никуда деться от нежеланных роз.
Бетти с Беном снова попробовали удержать Оливера, и одновременно на Лидиины визги прибежала Джейн, но никто из них не успел его остановить – первые одуванчики Ника, вырванные из зубьев короны, уже упали на пол.