Но в последний момент, уже когда шла из своей комнаты в комнату Лидии, Бетти неожиданно попалась. Бен, которого обычно не добудишься, видимо, услышал её шаги, потому что он вдруг вырос перед ней в коридоре.
– Ты что тут делаешь? – спросил он полусонно.
– Ничего. Возвращаюсь в кровать.
– Ты ходишь во сне, да? – Вид у него был такой обеспокоенный, что Бетти стало стыдно. – Наверное, эта муха цеце всё-таки тебя укусила.
– Бен, не говори ерунду. Со мной всё хорошо, правда.
– Но…
– Ложись спать. Всё.
Бен насупился и ушёл обратно в свою комнату.
Глава семнадцатаяМолчание
Бен ещё никогда в жизни не видел, чтобы кто-то ходил во сне, и теперь, застав за этим занятием свою сестру, он сильно озаботился. Её раннеутреннее приключение в Квиглином лесу, конечно, его смутило, но по крайней мере оно было похоже на нормальное поведение, ну более или менее. А вот хождение во сне – нет. Возвращаясь обратно в постель, он надеялся, что, когда завтра утром они увидятся, Бетти посмеётся и скажет, что это была шутка. Но Бетти, сидевшая рядом с ним за завтраком, выглядела бледной и сонной и шутить явно не собиралась. Папа и мама по очереди спрашивали, как она себя чувствует, и она отвечала, что хорошо, но Бен ей не верил. И потом, уже по дороге в школу, когда он пытался спрашивать её про хождение во сне, она сказала, что не хочет об этом говорить. Так что они вообще ни о чём не говорили.
Это беспокоило Бена весь понедельник – кроме той половины большой перемены, когда все играли в тач[83], – и он решил посоветоваться с Рафаэлем. Подходящий момент представился, когда они с Рафаэлем уже вышли после уроков из школы и, стоя перед крыльцом, ждали Бетти.
– Я тебе говорил, что Бетти вчера весь день спала? А сегодня ночью она ходила во сне! Я её застукал.
– Точно сонная болезнь, – сказал Рафаэль.
– Для сонной болезни нужна муха цеце, а она в Массачусетсе не водится… Ой.
Из школы вышли две маленькие девочки – копии друг дружки. Бен схватил Рафаэля за руку и потащил его прочь от крыльца по боковой дорожке на такой скорости, что они врезались в самую гущу шестиклассников.
– Чего это мы? – спросил Рафаэль. Обычно они избегали шестиклассников, особенно таких рослых и упитанных, как эти.
– Манёвр уклонения. – Бен с радостью объяснил бы Рафаэлю про близняшек, но тогда пришлось бы рассказывать и про то, о чём он поклялся Бетти молчать. Он осторожно выглянул в просвет между шестиклассниками – разведать обстановку. Нора и Тесс исчезли. Нет, вон они! Но уже садятся в автобус, уф-ф.
– Индия – Ноябрь – Оскар – Папа – Лима – Альфа – Ноябрь – Ева – Танго – Янки – Ноябрь – Ева? – шёпотом спросил Рафаэль.
Бен подумал, что назвать этих близняшек инопланетянами – не слишком большая натяжка.
– Ага, но они уже скрылись. – Он потянул Рафаэля обратно к крыльцу, в безопасную бесшестиклассниковую зону. Правда, тут топталось несколько четвероклассников, но не слишком крупных – можно пережить.
– А они были какие – как кляксы или со щупальцами? Или как роботы?
– Кто?
– Да инопланетяне же.
– Обычные, как все. – Бену хотелось вернуться к разговору о странностях Бетти. – В общем, не сонная болезнь точно. И она все время кладёт себе руку на живот.
– Тогда грыжа, – сказал Рафаэль. – У моего дяди Альберта была грыжа, ему пришлось даже делать операцию.
– Это не грыжа. – Бен ни разу в жизни не слышал про грыжу – значит, у Бетти её быть не может.
– Ну или гигантская опухоль живота. Или вот: в неё вселились пришельцы!
– В кого вселились пришельцы?
Бен дёрнулся от неожиданности. Как-то очень незаметно Бетти к ним подкралась. Или это он сам, пока близняшки забирались в автобус, потерял бдительность?
– Ну не в тебя же, – ответил он. – Рафаэль, скажи ей, что не в неё.
Но Рафаэль, не слушая его, таращился на Бетти.
– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросил он.
Бетти посмотрела на них обоих по очереди и нахмурилась.
– Я прекрасно себя чувствую, и хватит меня про это расспрашивать. Если не хотите неприятностей.
– Извини, я больше не буду, – сказал Бен. Хотя он бы как раз расспросил, потому что выглядела Бетти ничуть не лучше, чем утром. Скорее наоборот.
– И я не буду, – сказал Рафаэль, хотя он бы расспросил ещё подробнее. Вид у Бетти был ужасный, и Рафаэля чрезвычайно интересовало, какая именно загадочная болезнь может довести человека до такого состояния.
– Вот и хорошо. Пошли, Бен.
По дороге домой молчали так же, как и утром, когда шли в школу, даже ещё хуже. Бетти ни разу ни о чём Бена не спросила – ни как прошёл день, ни что им рассказывала мисс Ламберт, ни даже про домашнее задание. Это было ужасно, Бен еле вытерпел. И, как только они дошли до дома, он перебежал на ту сторону улицы: ему нужна была мужская компания – и желательно такая, которая не станет его убеждать, что в его сестру вселились пришельцы.
Ровно такую компанию Бен нашёл за домом Гейгеров: Ник во дворе занимался с отягощениями.
– Можно я тоже попробую? – спросил Бен.
– Тебе пока рановато начинать силовые тренировки. – Ник опустил на землю двадцатикилограммовую гантель, с которой он работал над бицепсами.
– Я сильный. – Нагнувшись, Бен взялся за гантель одной рукой – получилось только чуть-чуть приподнять. Он попытался сделать рывок двумя руками, но Ник забрал у него гантель.
– Ещё раз тронешь – будешь у меня бегать по кругу до четвёртого класса.
Даже когда Ник ругает, это почему-то веселее, чем когда кто-то другой хвалит. Довольный, Бен уселся на траву и стал смотреть, как Ник тренируется. В конце были отжимания – сначала обычные, потом, на десерт, – с Беном, который гордо сидел у Ника на спине и притворялся рюкзаком с армейской амуницией.
– Достаточно! – сказал наконец Ник и скинул рюкзак-Бена на землю. – Какие новости в Пендервикленде?
– Рафаэль думал, что у Бетти сонная болезнь, но у неё её нет.
– Рад слышать. А почему Рафаэль так думал?
– Потому что вчера она очень долго спала. – Бен немного помолчал, обдумывая границы тайны, которую он во время вчерашнего совмладсеспенбена поклялся хранить. Наверное, всё-таки необязательно хранить тайну, которую Ник и так знает. – Ты знаешь, почему она долго спала, – потому что гуляла в Квиглином лесу и там подвернула ногу. Нога уже лучше.
– Это хорошо.
– Но сама она ведёт себя странно. Стала какая-то другая. А сегодня ночью она ходила во сне.
Ник встал и опять взялся за гантель.
– Может, её что-то беспокоит.
– Но что? – После совмладсеспенбена ничего яснее не стало. – А ты знаешь, что у Бетти мама умерла? Её родная. А у меня отец погиб. То есть мой первый отец, не наш папа.
– Да, знаю.
– Но это когда ещё было!
– Угу, – сказал Ник, перекидывая гантель в другую руку. – Продолжай наблюдать. Считай, что ты собираешь разведданные – у меня на службе это называется так.
– Разведданные, – повторил Бен. Слово ему понравилось.
– Не в смысле что ты за ней шпионишь – вы же с ней на одной стороне. Тут так: ты разведчик, и ты следишь за всем, что может грозить безопасности твоего подразделения.
– Бетти – моё подразделение. – Эта мысль Бену тоже понравилась. – Буду докладывать тебе о результатах.
– Если поймёшь, что нужна помощь, докладывай сразу. Обещаешь?
– Обещаю. Тогда мне тоже нужен твой номер телефона.
– Ого! Ты и про телефон знаешь?
– Да, только ты напиши мне его на животе, а не на руке, чтобы никто не увидел.
Ник рассмеялся, потом сходил в дом и принёс ручку, и Бен тут же убедился, что, когда у тебя пишут на животе, – это щекотно. Но он выдержал это испытание стойко, по-разведчески.
– Так получается вверх ногами, – сказал он, глянув вниз.
Ник написал свой номер ещё раз – перевёрнутым на сто восемьдесят градусов, чтобы Бен видел его ногами в правильную сторону.
– Ещё что-нибудь?
– Номер Томми?
– Да пожалуйста. – Ник написал рядом номер Томми. – Ещё что-нибудь? Телефон министра обороны? Телефон женщины, с которой я сегодня ужинаю?
– Нет, спасибо. – Бен смотрел на свой живот счастливыми глазами.
– Как сегодня в школе?
– Хорошо. На перемене играли в тач. Но потом, после школы, появились эти близняшки.
– Это те, которых я видел вчера, когда приехал за Бетти? Которые нарисовали для тебя рисунки?
– Ты видел, что они нарисовали? Там кругом одни сердечки с цветочками.
Ник присвистнул.
– Похоже, ты им нравишься.
– Не хочу я им нравиться!
– Тогда скажи, что у тебя уже есть девушка. Есть же, её зовут Реми, правильно?
– Ты что! – Бен ушам своим не верил. Ник, оказывается, может думать о нём такие жуткие мысли. – Никакая мне Реми не девушка!
– Виноват. – Ник и правда выглядел виноватым. – Да, помню, было время, когда я сам от таких предположений пришёл бы в ужас. Но теперь, когда женщины рисуют мне сердечки, я только радуюсь.
– А я не радуюсь. Ничуточки.
– Всё равно это не проблема. Если эти близняшки будут тебя беспокоить, скажи им: я уверен, что вы прекрасные люди…
– А я не уверен, что они прекрасные!
– Тебе и не надо быть уверенным. Ты просто смягчаешь удар, – объяснил Ник. – Повторяй за мной: я уверен, что вы прекрасные люди, но я не настроен завязывать с вами отношения.
Бен опасался, что такое миролюбивое заявление не сработает против ненормальных близнецов женского пола, но он послушно повторял за Ником эти слова, пока они не стали отскакивать у него от зубов. Потом он попросил Ника показать ему несколько приёмов армейской самообороны – на случай если Тесс и Нора начнут проявлять повышенную агрессию.
– Не покажу, – сказал Ник. – Обороняйся словами.
– Тогда научишь меня выпрыгивать из Чёрного Ястреба?
– Тут где-нибудь во дворе стоит вертолёт, ты его видишь? А то я что-то не разгляжу. – Но Ник всё равно сгрёб Бена в охапку и раз шесть подряд выбросил его «из вертолёта». – Всё, хватит? А то ты меня уже почти заездил – я думал, это невозможно.