И так и оставалась у себя наверху, отказалась гулять с собаками (а когда Джейн вызвалась её подменить, поблагодарила вежливо, но отстранённо), отказалась даже встать и пойти на урок фортепиано. Родители пребывали в растерянности и в отчаянии. Пытаясь подбодрить дочь, они то и дело заговаривали с ней о предстоящем дне рождения, даже пригласили Кейко, чтобы та помогла спланировать праздник, – не догадываясь, что делают только хуже. Чем больше говорили вокруг о дне рождения Бетти, тем туже и больнее затягивался узел в животе, тем сильнее сгущался туман, отделяя её от всех, обволакивая мглой и тишиной.
Только ради Бена и Лидии завеса чуточку приподнималась – правда, когда Бен попытался излить свою радость по поводу отменённой поездки в Бостон, Бетти отказалась его слушать. Зато она охотно слушала всё, что говорила Лидия, и была благодарна своей маленькой сестре, не знающей, что мамы могут умирать. Но не пела, как бы Лидия её ни просила.
В те несколько раз, когда заходила Скай, Бетти притворялась спящей.
Мистер Пендервик и Ианта не хотели огорчать Розалинду, да ещё в последние дни её первого года в университете, тем более что в субботу она и так собиралась ехать домой. Но когда в пятницу Бетти опять не встала в школу, мистер Пендервик всё-таки позвонил Розалинде: он надеялся, что Бетти согласится поговорить с сестрой по телефону. «Нет, спасибо, папа», – ответила Бетти, отвернулась к стене и зарылась лицом в подушку. Эффект был ровно такой, какого родители хотели избежать: Розалинда безумно встревожилась. Мистер Пендервик успокаивал её как мог, но во второй половине дня Розалинда позвонила снова.
Трубку взял Бен – он только что вернулся из школы, положил себе серьёзную порцию шоколадного мороженого и как раз собирался к нему приступить. Вообще-то после школы ему полагался здоровый перекус, но, во-первых, никто же не следит, а во-вторых, он наконец-то избавился от Норы и Тесс и хотел это как-нибудь отметить.
– Бен, это Рози, – сказала она.
– Знаю. – Бен сунул в рот ложку мороженого с огромной горкой.
– Как Бетти?
– Увафно.
– Что?.. Я не поняла.
Бен проглотил мороженое.
– Бетти ужасно.
– Значит, я всё-таки поняла. Бен, слушай…
Бен стал слушать и, слушая, забыл думать о мороженом. Раз Бетти в таком ужасном состоянии, Розалинда должна быть рядом, она не может больше ждать ни дня. Она приедет сегодня вечером – это хорошо, подумал Бен, – и Оливер предложил сделать так: он арендует вместо своей машины фургон, погрузит в него все вещи, свои и Розалиндины, и отвезёт её домой.
Это было плохо.
– Но Бетти не так ужасно, нет! – сказал он.
– Даже если совсем капельку ужасно, я всё равно хочу её видеть.
– А можно лучше мама с папой за тобой заедут?
– Они ещё на работе, а Оливер уже поехал за фургоном. Просто передай всем, что я приеду, ладно? Люблю тебя, пока.
– И сколько Оливер собирается у нас тут пробыть?
Но Розалинда уже отключилась. Бен положил трубку и вернулся к мороженому, яростно думая. В доме и так нет житья, с тех пор как Бетти стала такая странная. А теперь ещё и Оливер? И он опять расстроит Лидию, и у Бена будут две чокнутые сестры вместо одной?
Бен видел только один способ, как отменить Оливера. Бетти должна позвонить Розалинде и сказать, что пусть Розалинда спокойно ждёт у себя в Род-Айленде, а их мама приедет и заберёт её на машине завтра, как и планировалось, потому что сегодня Бетти внезапно почувствовала себя лучше и решила больше не лежать целыми днями в постели, а Оливер пусть катит на своём дурацком фургоне куда-нибудь – где он там живёт, когда не торчит у Пендервиков.
Бен доел мороженое, решительно поднялся по лестнице, решительно спустился обратно, потому что забыл печенье, которое Кейко передала для Бетти, – Кейко тоже переживала и беспокоилась за подругу, – опять поднялся и постучал в дверь Бетти секретным стуком. Она не откликнулась, но он всё равно вошёл. Она и до этого четыре раза не откликалась. Как будто забыла, что это за стук и что он означает.
Бетти проснулась, когда Бен сел на её кровать. Так было весь день, с самого утра: она просыпалась и опять засыпала, но сон не приносил отдыха, и каждый раз ей снилось, что она кого-то ищет, ищет, ищет – иногда Пса, но иногда Пёс был с ней рядом и они вместе плакали и искали кого-то другого.
– Собаки не плачут, – сказала она Бену.
Он грустно смотрел на эту вялую осунувшуюся девочку, которая украла его сестру.
– Ты помешалась, да? Потому что Рафаэль говорит, если это не грыжа и пришельцы в тебя не вселялись, значит, у тебя помешательное расстройство.
Бетти покачала головой, стряхивая паутину снов.
– Не помешалась. Прекрати волноваться.
Ну ничего себе просьбочка.
– Как я могу прекратить, когда все волнуются! Только об этом и говорят.
– Прости, мне очень жаль. – Ей было очень жаль. Если бы можно было просто исчезнуть, всем сразу стало бы гораздо легче.
– Ладно. – Он протянул ей раскрытый бумажный пакет, надеясь, что печенье придаст ей сил, которые ей понадобятся для того, чтобы согласиться с его планом. – Это от Кейко. Она сказала, что делала всё точно по рецепту, так что необязательно заставлять меня пробовать. Но я всё равно по дороге домой попробовал две штуки: нормальное печенье, с шоколадной крошкой.
Бетти взяла одно печенье и стала медленно есть. Её вкусовые ощущения, как и все прочие, притупились. Но крошки шоколада напоминали о радости, и она молча поблагодарила за это Кейко.
– Хорошее, – сказала она Бену.
Ему показалось, что она уже выглядит чуточку лучше, но не настолько, чтобы сразу обрушивать на неё новость про Оливера. Поэтому он начал с Норы и Тесс.
– Я всё-таки добился от этих близняшек, чтобы они меня не доставали.
– А они разве тебя доставали? Ты говорил, они просто на тебя смотрели, а ты убегал.
– Ничего не убегал! – Слово показалось Бену каким-то трусливым. – Просто я избегал их.
– Угу. – Бетти потянулась за вторым печеньем.
– В общем, мне надоело их избегать, так что сегодня, когда они опять начали на меня смотреть, я подошёл прямо к ним и сказал: «Нора и Тесс, я уверен, что вы прекрасные люди, но я не настроен завязывать с вами отношения».
Бен не стал уточнять, что он научился этой фразе у Ника. Пусть Бетти думает, что он сам её сочинил, так взрослее. Зато если она станет расспрашивать, он расскажет, как Нора и Тесс отреагировали на его слова: переглянулись, сказали, что они тоже не настроены, и спокойно ушли. Это только убедило Бена, что девочки – ещё более странные существа, чем он подозревал до сих пор, и правильно он делает, что всегда уклоняется от общения с ними – конечно, кроме тех, которые доводятся ему сёстрами.
Бетти не стала расспрашивать. Но хотя бы доела второе печенье и сидела на кровати прямо, а не как куль. Да, можно уже сообщать ей главные новости.
– В общем, Розалинда приезжает сегодня вечером, – сказал он.
Бетти выслушала эту информацию, попыталась почувствовать что-нибудь. Нет, от того, что Розалинда приедет днём раньше, ничего не меняется.
– Почему?
– Потому что она думает, что ты умираешь… или вроде того. Я же не знаю, что мама с папой ей говорили. Но, Бетти, из-за того, что она так спешит тебя увидеть, её опять привезёт сюда Оливер.
– Ой. – Бетти уронила печенье обратно в пакет. Ещё и Оливер. И тоже из-за неё.
– Бетти, надо же что-то с этим сделать!
– Я ничего не могу. – Всё, что она пыталась сделать до сих пор, заканчивалось очень плохо – с чего бы ему в следующий раз заканчиваться как-то по-другому?
– Можешь, Бетти! Ты можешь позвонить Розалинде и сказать, что тебе лучше. – Вдохновляясь, Бен продолжал развивать свой план: – А если бы ты ещё объяснила ей про всё остальное, ну что ты собиралась съездить в Бостон…
– Нет! И ты тоже не вздумай проболтаться, ты поклялся!
– Ладно, тогда просто скажи ей, что ты уже выздоровела и не будешь больше спать и спать. Скажи ей это, Бетти, пожалуйста!
Но от вести о приезде Оливера туман вокруг Бетти сгустился даже сильнее прежнего, теперь ей нужно было остаться одной.
– Всё, я сплю. Можешь доедать печенье.
– Подумай о Лидии, как она ненавидит Оливера! – умолял Бен. – А он ведь может стать… как его… зятем – и мы никогда больше не увидим Томми!
– Бен, ты же знаешь, Розалинда – разумный человек. Она не выйдет замуж за Оливера.
Бену хотелось ответить: он думал, что и Скай разумный человек и не выгонит Джеффри из дома, и что Бетти тоже разумный человек и не будет убегать в Бостон, а потом лежать, и лежать, и лежать в постели, – а что оказалось? Но разговор закончился, Бетти уже снова легла и закрыла глаза.
– Извини, Бен, – пробормотала она и уткнулась лицом в бок Фантика.
Вечером, едва войдя в дом, Розалинда побежала наверх, в комнату Лидии, чтобы проведать Бетти. Но Бетти то ли спала, то ли притворялась, что спит, – она и сама теперь с трудом отличала одно от другого, – и Розалинда ушла разочарованная.
Глава двадцатаяСовстарсеспенбен
В субботу рано утром Бен на цыпочках вышел из своей комнаты и направился в другой конец коридора. Он хотел убедиться, что Бетти находится там, где и должна находиться. Не то чтобы он прямо опасался, что его сестра всё-таки сбежит в Бостон, но было как-то спокойнее знать, что она не сбежала.
Поэтому он тихонько приоткрыл дверь Лидииной комнаты – совсем чуть-чуть, только чтобы увидеть, что да, Бетти здесь, спит на кровати для большой девочки, вместе с Фантиком и Гибсоном. Потом так же тихонько её закрыл и ушёл. У себя в комнате Бен сел на пол и принялся составлять пирамидки из камней – от этого настроение у него всегда улучшалось.
Оливер вернулся ещё оливеристей, чем уезжал, говорил о каких-то никому не известных фильмах, один из них назывался, если Бен правильно расслышал, «Скромное обоняние кого-то там» – про то, как какие-то люди ходят-ходят и никак не могут поесть