Стивен Р. ЛоухедКнига IV. Пендрагон
Перевод с англ. Грушецкий В. И. 2022 г.
Пролог
Что можно сказать об Артуре спустя столько лет?
Вы знаете о его рождении и немного о его конце. Вы знаете о его битвах и его победах — по крайней мере, о тех, о которых рассказывают писатели. И книга Анейрина открыта для всех желающих. Бедный Анейрин, он так усердно трудился над своей «Черной книгой». Он немного места уделяет королю Артур, хотя относится к нему со всем возможным почтением. Судьба самого Анейрина трагична[1].
Слава Артура, само его присутствие в истории, подобно яркому солнечному свету на чистой воде, очень многое оставляет недосказанным. Вы слышите легенды и думаете, что знаете об этом человеке. Но вы слышите лишь часть, хотя считаете, что знаете все. А это всего лишь одно из тысячи предположений, выдуманных унылыми мечтателями, и оно никак не годится в качестве истины.
А что вы знаете о самых главных деяниях короля Артура? Знаете ли вы, что это было за тяжкое испытание, когда он один стоял на поле битвы, и судьба всей Британии висела на волоске? Знаете ли вы о его трудах ради спасения Летнего Королевства от смертоносного врага? Нет?
Что ж, я не удивлен. В этот неблагородный век забывается многое из того, что лучше бы помнить. Людям свойственно не обращать внимания на лучшее из того, чем они владеют по праву рождения, они променяли свое достояние на дешевый современный комфорт; сокровища прошлого века уже не ценятся, истинные богатства втоптаны в грязь. Увы, так бывает всегда. Многое из того, что должно быть известно об Артуре, остается скрытым. Потому что и сам Артур был сокрыт в те смутные ранние годы.
Но я, Мирддин Эмрис, знаю все утерянные и сокрытые истории, ибо я был с ним с самого начала. И я стоял рядом с ним в его самый мрачный день. День, не похожий ни на один другой в долгой истории нашей расы — день обмана, страха и, о да, в день великой славы. Ибо в тот день Артур получил имя, которое он ценил больше всего на свете: Пендрагон.
Это история, достойная того, чтобы ее рассказать. Вы услышите истинную историю человека, чье имя переживет этот жалкий век. Слушайте и запоминайте. Ибо верно говорю вам, вы не узнаете об Артуре, пока не узнаете о Забытой войне.
Книга I. ЗАБЫТЫЕ ПРЕДАНИЯ
Глава 1
Говорят, Мерлин — маг, чародей, друид, владеющий темными знаниями. Будь я и впрямь таким, а главное — будь я им, я наколдовал бы людей получше, вместо того, чтобы править этим островом сейчас! Я бы вернул тех, чьи имена — символы силы и славы: Кая, Бедивера, Пеллеаса, Агравейна, Лленллеуга, Гавейна, Борса, Риса, Кадора и других: Гвенвифар, Хариту, Игерну, мужчин и женщин, сотворивших этот морской Остров Могущественного.
Мне не нужны ни Чаша Видения, ни вода из черного дуба, ни раскаленные угли, чтобы вспоминать о них. Они всегда со мной. Они не мертвы — только спят. Услышьте меня! Мне достаточно произнести их имена вслух, и они проснутся и встанут. Великий Свет, как долго я должен ждать?
Я брожу по зеленым холмам Стеклянного острова один; теперь у меня другое имя. О, у меня так много имен: Мирддин Эмрис среди кимров и Мерлин Эмрис среди тех, кто живет на юге; для говорящих на латыни я — Мерлин Амброзиус: Мерлин Бессмертный. Я Кен-ти-Герн для маленького темного горного народа пустынного севера. Но имя, которое я ношу сейчас, — это имя, которое я выбрал сам, простое имя, ни для кого не имеющее значения. Так я охраняю и защищаю свою силу. Так и должно быть. Однажды проснутся те, кто спит, и станут явлены те, кто охраняет их сон. И в этот день Пендрагон вернет себе давно покинутый трон. Да будет так!
О, я нетерпелив! Это проклятие моего рода. Но время не спешит. Я должен довольствоваться порученной мне работой: сохранить суверенитет Артура, пока он не вернется, чтобы снова стать тем, кем должен. Поверьте мне, в этот век воров и дураков это непростая задача.
Не то, чтобы когда-либо было иначе. С самого начала мне потребовалось все мое мастерство, чтобы сохранить суверенитет Британии для того, чья рука должна была держать его. А ведь в те ранние годы сохранить даже эту слабую человеческую руку было непростой задачей. Мелкие короли, если бы знали, приказали бы зажарить молодого человека заживо и подать к своему столу на блюде.
Почему же сложилось так, как сложилось, спросите вы? Потому что время все запутало. Послушайте меня, если хотите знать: Артур был сыном Аврелия и племянником Утера; его мать, Игерна, была королевой для обоих мужчин. И хотя в Британии еще не утвердился обычай передачи королевской власти от отца к сыну, как это было у саксов, все больше и больше людей начинали выбирать себе сеньоров из рода предыдущих королей, будь то сыновья или племянники, — тем более, если этого лорда любили, если ему везло в делах и битвах. Таким образом, Аврелий и Утер оставили младенцу огромное наследство. Ибо никогда не любили правителя больше, чем Аврелия, и никогда не бывало никого удачливее Утера в битвах.
Младенцем Артур очень нуждался в защите от одержимых властью псов, которые, конечно же, увидели бы в нем угрозу их амбициям. Тогда я еще не знал, что Артуру суждено стать Пендрагоном. А многие считают, что я знал с самого начала. Но нет; я не сумел сразу оценить то, что оказалось у меня в руках. Мужчины вообще плохо провидят будущее. Мои собственные дела в то время занимали меня куда больше, чем его маленькая жизнь.
Тем не менее, я помню первые слабые проблески того великолепия, которому надлежало проявиться в будущем. Но до этого будущего оставалось далеко. Зато потом его слава засияла таким ярким светом, что я верю: она не померкнет вечно.
Послушайте меня.
После смерти Утера Пендрагона короли Британии собрались на совет в Лондиниум, чтобы решить, кому стать Верховным королем. Многие рассчитывали занять его место. Когда стало ясно, что договориться невозможно, вместо того, чтобы ждать, пока шипящая жаба вроде Дюно или гадюка вроде Морканта захватят трон, я вонзил Меч Британии в замковый камень недостроенной арки, стоящий на дворе.
— Вы просите знака, — с негодованием крикнул я им, — так вот вам знак: тот, кто сможет достать этот меч из этого камня, и станет истинным королем всей Британии. А до того дня земля увидит такие распри, каких еще не бывало на Острове Могущественных, и у Британии не будет короля.
Затем мы с Пеллеасом с отвращением покинули город. Я больше не мог выносить коварного двуличия мелких королей, поэтому оставил совет и поспешил на поиски Артура. Я торопился, хотя и не вполне понимал еще, что меня подгоняло. Я не видел в нем будущего короля. Он был всего лишь младенцем, нуждающимся в защите, тем более, что верховный королевский сан оставался невостребованным. Но во мне поселилось непреодолимое желание увидеть ребенка как можно быстрее. Я был в состоянии бардовского авена[2], и я следовал его велениям.
В свое время придет понимание, но позже, да, позже. А тогда я приказал верному Пеллеасу оседлать лошадей и просто сказал: «Поедем, Пеллеас, я хочу увидеть ребенка».
И мы бежали из Лондиниума, словно за нами гнались разъяренные лорды, оставшиеся ни с чем. Но уже где-то по дороге в Каэр Мирддин я начал спрашивать себя, почему я так спешу, и нет ли помимо простого желания увидеть Артура в моей торопливости чего-нибудь большего?
А ведь верно — что-то во мне изменилось. Возможно, так повлияла на меня грызня мелких королей, или это случилось тогда, когда я вонзил Меч Британии в камень?
Как бы то ни было, одно я знал твердо: Мерлин, въехавший в Лондиниум, полный надежд и предвкушений, совсем не тот Мерлин, который выехал оттуда. В душе я чувствовал, что течение моей жизни приняло неожиданный оборот и что теперь я должен приготовиться к гораздо более изощренной войне, чем все, в которых мне приходилось участвовать.
Aliajacta est[3], сказал старый Цезарь, а он кое-что знал о власти и о том, что она может сотворить с человеком. Хорошо это или плохо, но жребий брошен. Да будет так!
Оставив позади Лондиниум и тявканье мелких королей, мы с Пеллеасом направились прямо в Каэр Мирддин. Дорога известная, и путешествие оказалось приятным. Однако в то ветреное зимнее утро нас не ждали. Верный Тедриг, чьим заботам я поручил ребенка, все еще не вернулся с Совета королей.
По прибытии в Каэр Мирддин нас встретил Артур с шипящими и плюющимися котами. Ребенок держал по одному зверю в каждой руке, и никаких надежд вырваться им не светило. Мне это показалось знаком.
— Вот Медведь Британии! — заявил я, глядя на упитанного ребенка. — Своенравный детёныш, ты только посмотри на него! Тем не менее, его нужно учить, как любого молодого зверька. Впереди нас ждет работа, Пеллеас.
Мы сошли с коней и нас приветствовали люди Тедрига. Каэр Мирддин — Маридунум в прежние времена, просто распирало от богатства, и мне доставляло удовольствие, что моя старая обитель процветает. И тут до моих ушей донеслись удары молота.
— Лорд Тедриг нашел кузнеца, — пояснил один из слуг, принимая у меня поводья. — И мы теперь целыми днями бегаем от него.
— Уж лучше от него, чем от Морских Волков! — добавил другой.
Я смотрел на ребенка и слушал звон новоиспеченной стали. И тогда мне пришло в голову использовать свое особое зрение и заглянуть сквозь тонкий полог в Иной мир. Мне явилась фигура высокого человека, большого человека, рожденного, чтобы ходить по земле как король. Поистине, это было мое первое предчувствие будущего Артура. Поверьте, это было так!
Впрочем, я быстро пришел в себя и повернулся, чтобы приветствовать Ллаура Эйлерва, военачальника и советника лорда Тедрига, который руководил крепостью в отсутствие лорда.
— Добро пожаловать, Мирддин Эмрис! Добро пожаловать, Пеллеас! — Ллаур взял нас за руки в знак приветствия. — Рад видеть вас обоих.