— Не скажу, — пообещал Аллейн. — И вам тоже не следует разгуливать по ночам одной. Можете сказать об этом Мэйкпису, думаю, он со мной согласится.
— О, — кивнула Джемайма, — ну конечно же, согласится! — И в уголках рта у нее появились такие милые ямочки.
Компания, центром которой был отец Джордан, приближалась.
— Завтракать! — выкрикнул мистер Макангус, и Джемайма откликнулась:
— Сейчас идем. — Шагнула вперед, обернулась, сощурилась и бросила Аллейну: — Вы были так добры. Спасибо, Алан.
Не успел он ответить, как она отправилась со всей остальной группой на завтрак.
Во время завтрака Тим то и дело пытался поймать взгляд Аллейна, но его старания не увенчались успехом. И когда Аллейн вышел, он уже поджидал его в коридоре и с вымученной сердечностью произнес:
— Я нашел те книги, о которых вам говорил. Может, зайдем ко мне в каюту или предпочитаете, чтобы я принес их вам?
— Принесите ко мне в каюту, — ответил Аллейн.
И сразу же стал подниматься наверх. Через пять минут в дверь его каюты постучали, и вошел Тим, нагруженный какими-то совершенно ненужными учебниками.
— Тут есть кое-что любопытное, — сказал он. — Хотелось бы вам показать.
— Джемайма Кармишель подозревает, что на борту у нас Цветочный Убийца, и Обин Дейл знает об этом.
— Но сами-то вы как об этом узнали, черт возьми? — воскликнул Тим.
— Она мне сообщила.
— О…
— И мне непонятно, почему вы об этом умолчали.
— До обеда просто не было подходящего случая. Хотел подойти после обеда, но вы сидели с Дэ Бэ и Дейлом в салоне, а позже, ну, в общем…
— Вы обсуждали елизаветинскую литературу на веранде?
— Именно.
— И на какой же стадии разговора вы назвали мисс Кармишель мое имя?
— Черт… Нет, все не так плохо, как вы думаете. Так… подождите. Она вам и это тоже сказала?
— Просто выкрикнула перед всей честной компанией, когда они шли на завтрак.
— Считает, что имя Алан вам дали при крещении.
— Это еще почему?
Тим рассказал ему.
— Нет, мне правда очень стыдно, — добавил он. — Просто сорвалось с языка. До сих пор поверить не могу, что свалял такую глупость.
— Я тоже. Будем считать это нелепой оговоркой по уши влюбленного юнца. Нет, ну и угораздило же меня назваться вымышленным именем! Следующий шаг — наклеить фальшивые бакенбарды. Всегда об этом подумывал, но теперь вижу — мне этого не избежать.
— Уверяю вас, Джемайма понятия не имеет, кто вы такой.
— Уже хоть что-то. И да, кстати, она рассказывала об инциденте, который произошел прошлой ночью. Думаю, вы согласитесь, это уже серьезно. Я пытался доказать ей, что ночами тут орудует мелкий воришка. Советую и вам придерживаться той же версии.
— Но что произошло?
— В иллюминатор к ней заглядывал какой-то любопытный. Она сама вам расскажет. И, возможно, расскажет еще, как миссис Диллингтон-Блик танцевала на палубе в лунном свете.
— Что?!
— Я собираюсь к капитану. Отец Джордан там тоже будет, и вы приходите. Тогда все и узнаете.
— Да, конечно. Предпочитаю быть в курсе событий.
— В таком случае, — произнес Аллейн, — дадим вам еще один шанс.
— Нет, мне правда очень стыдно за эту обмолвку, Аллейн.
— Меня зовут Бродерик.
— Извините.
— Она славное дитя. Это, конечно, не мое дело, но надеюсь, вы не натворите глупостей. У нее уже был в жизни один печальный опыт, не хотелось бы, чтобы он повторился.
— Похоже, — заметил Тим, — она доверяет вам куда больше, чем мне.
— У каждого возраста свои преимущества.
— Я понимаю.
— Уверены?
— Абсолютно. Очень хотелось бы, чтобы она доверилась мне.
— Тогда… присматривайте за ней хорошенько.
— Буду стараться изо всех сил, — отозвался Тим. И на этой ноте они вышли из каюты и отправились искать отца Джордана, чтобы затем всем вместе зайти к капитану Баннерману.
Разговор оказался непростым.
Еще перед отплытием в компании «Кейп Лайн» Аллейна предупреждали, что капитан Баннерман человек крайне упрямый. — «Просто тупоголовый старый козел, — заметил один из чиновников. — Стоит с ним не согласиться и начать возражать, и он сделает твою жизнь просто несносной. К тому же он много пьет, и когда напьется, становится особенно неуступчив. Но если ты у него на хорошем счету, тогда поладить с ним можно».
Аллейн думал, что сумеет последовать этому совету, но как только начал описывать эпизод с появлением фигуры в лунном свете, которую видела Джемайма в пятницу ночью, понял, что нарывается на неприятности. Он дал собственную интерпретацию этой истории и предложил ряд мер, которые следует предпринять, чтобы подобная ситуация не повторилась. Затем он принялся рассказывать о человеке, который заглядывал к Джемайме в иллюминатор. Капитан тут же сказал, что отдаст распоряжение дежурному офицеру, дабы тот предпринял соответствующие меры и таких происшествий больше не было. А затем добавил, что этой истории особого значения придавать не следует, потому как часто в тропиках люди ведут себя самым странным образом — Аллейну уже изрядно надоело слушать данный аргумент. Он постарался выдвинуть более серьезную интерпретацию событий, но эта попытка не нашла понимания у капитана.
Что же до миссис Диллингтон-Блик, тут капитан заметил, что не собирается принимать мер по расследованию или предотвращению подобных эпизодов. И далее прочел им целую лекцию на тему того, что людям посторонним не стоит подрывать авторитет главного человека на корабле, тем более во время плавания, и сильно распалился, обсуждая этот предмет. Существуют ограничения. Существуют профсоюзы. Даже у пассажиров в наши дни есть свои права, с сожалением добавил капитан. И то, что произошло, не является ни малейшим отклонением от этих прав и ограничений. А потому он и пальцем не шевельнет, чтобы что-то предпринять, и настоятельно советует Аллейну последовать его примеру. На том и порешим, добавил он в конце.
Капитан стоял, засунув руки в карманы кителя, и смотрел через иллюминатор куда-то вдаль, на линию горизонта. Даже спина и толстая шея выражали ослиное упрямство. Остальные трое мужчин обменялись многозначительными взглядами.
— Этого парня у меня на борту нет, — не оборачиваясь, громко заявил капитан. — Я это точно знаю, и вы зарубите себе на носу. Я работаю на компанию «Кейп» вот уже двадцать лет и с первого взгляда на человека могу определить, способен он устроить неприятности во время плавания или нет. Однажды пришел наниматься матросом один тип, с виду настоящий убийца, и стоило мне всего раз глянуть на него, и я понял — от этого только и жди неприятностей. Чутье еще ни разу не подводило. И потом, я глаз не свожу с наших пассажиров. Слежу за ними самым пристальным образом. Ни на одном из лиц не написано, что этот человек убийца, ни малейших признаков. — Капитан медленно развернулся и направился к Аллейну. На красной физиономии читалось крайнее самодовольство. — Так что нечего тут гоняться за призраками, бессмысленная затея, — заметил он, дыша на Аллейна перегаром. А затем вдруг достал из кармана волосатый веснушчатый кулак и со всей силой грохнул им по столу. — Такие вещи, — прорычал капитан Баннерман, — на моем корабле не случаются!
— Смею ли я заметить вам вот что, — начал Аллейн. — Я бы не пришел к вам с этим предложением, если бы не считал положение дел столь серьезным. Нет, возможно, вы и правы. И на корабле действительно нет никакого убийцы. Но допустим, сэр, вопреки всем вашим заверениям и ощущениям, он все-таки здесь. — Аллейн указал на настольный календарь капитана: — Суббота, десятое февраля. Если он здесь, то до крайнего срока осталось четыре дня. И разве мы не должны предпринять все возможное, чтобы помешать ему совершить новое преступление? Я прекрасно понимаю, что все эти предложения могут показаться вам надуманными, смехотворными, просто абсурдными наконец! Меры предосторожности против угрозы, которой не существует. Но разве не лучше, — он взглянул на упрямца капитана и еле сдержался, чтобы тоже не сжать ладони в кулаки, — разве не лучше удостовериться, чем потом сожалеть? — В голосе Аллейна звенело отчаяние. Отец Джордан и Тим пробормотали что-то в знак согласия, но капитан тут же перебил их:
— Ага! Значит, вы допускаете, что угрозы может и не быть. А я вам что говорю? В таком случае все эти меры не годятся. То, что вы предлагаете, идет вразрез с моими принципами, и я, как капитан, этого не допущу! Не считаю их необходимыми, и нечего тут спорить.
— Если позволите, всего одно слово… — начал было отец Джордан.
— Не трудитесь. Я уже все решил.
— Что ж, прекрасно, сэр, — сказал Аллейн. — Будем надеяться, вы правы. Мы должны уважать ваши решения.
— И вообще я не потерплю всех этих дурацких вмешательств или… или всякой там критики.
— Но я же не предлагал вам…
— Все это было похоже на критику, — недовольным тоном пробурчал капитан и добавил: — И вообще, веселость и бодрость духа еще никому не повредила.
Это последнее высказывание показалось Аллейну столь неуместным, что он даже не нашелся, как на него ответить.
Поэтому просто холодно произнес:
— Что ж, благодарю вас, сэр. — И направился к двери. Остальные последовали за ним.
— Эй! Постойте! — крикнул капитан, и они остановились. — Выпить не желаете?
— В данный момент нет, большое вам спасибо, — ответил Аллейн.
— Почему нет?
— Обычно воздерживаюсь от спиртного, пока солнце не перевалит за нок-рею. Кажется, так называется у вас эта мачта.
— Я заметил, вы и так не слишком много пьете.
— Что ж, — извиняющимся тоном отозвался Аллейн. — Я ведь при исполнении.
— Ага! Но теперь-то, когда бояться нечего… Нет, не то чтобы я не одобрял саму идею в целом. Вы исполняете свои обязанности, как и мы, все остальные, даже в тех случаях, когда все это напрасная трата времени и денег налогоплательщиков.
— Идея в целом, вот именно.
— Ну а вы, джентльмены?
— Нет, благодарю вас, — ответил Тим.