— Итак, мистер Дейл?
— Я… я не знал. Я тогда не понимал, что это имеет значение… Не понял сразу, что он… вернее она, мертва…
— Вот как? Разве вы с ней не заговорили? Просто стояли молча, а потом убежали?
Он не ответил.
— Я полагаю, вы подошли к веранде со стороны правого борта, то есть противоположной той, где находился мистер Кадди. Я также полагаю, что вы спрятались за рундуком, что стоит неподалеку от угла веранды.
Тут неожиданно Дейл повел себя в какой-то нелепой, почти театральной манере. Скрестил запястья, потом выставил ладони перед лицом и замахал ими, словно яростно что-то отрицая.
— Нет! — воскликнул он. — Вы не понимаете! Вы меня пугаете! Нет!
Дверь отворилась, показался Тим Мэйкпис. Остановился в проеме, придерживая дверь, и вопросительно взглянул на Аллейна.
Аллейн кивнул. Тим обернулся, посмотрел в коридор и тоже кивнул.
Знакомый запах вплыл в душную комнату. А потом в коридоре послышался стук каблучков. И в дверях, в роскошном неглиже, возникла миссис Диллингтон-Блик.
Миссис Кадди издала невнятный сдавленный возглас. Ее муж и мистер Макангус вскочили на ноги. Последний с таким видом, словно увидел перед собой призрак, а первый, казалось, вот-вот снова потеряет сознание. Но даже если они и собирались что-то сказать или сделать, их успели опередить. Джемайма радостно и облегченно вскрикнула. Бросилась через комнату, схватила миссис Диллингтон-Блик за руки и пылко расцеловала ее. Она и плакала, и смеялась одновременно.
— Так это не вы! — пролепетала она. — Вы живы и здоровы! Я так рада! Господи, как же рада!
Миссис Диллингтон-Блик взирала на нее с изумлением.
— Так вы даже не знаете, что произошло, верно? — продолжила Джемайма. — Что-то совершенно ужасное, но… — тут она резко умолкла. Тим подошел к ней, обнял за плечи. — Погоди минутку, дорогая, — сказал он и развернул ее к себе лицом.
Миссис Диллингтон-Блик растерянно взглянула на Обина Дейла.
— Из-за чего весь этот переполох? — поинтересовалась она. — Удалось что-то выяснить?
Тут Дейл бросился через комнату, подскочил к миссис Диллингтон-Блик, схватил ее за руки и яростно затряс.
— Молчи, Руби! — крикнул он. — Не говори ничего! Не говори им. Ты не посмеешь.
— Вы что тут, все с ума посходили? — спросила миссис Диллингтон-Блик. И вырвалась от Обина Дейла. — Не смей! — Она оттолкнула руку, которой он пытался зажать ей рот. — Что случилось? Так они узнали или нет? — И через секунду встревоженно добавила: — Где Денис?
— Денис убит, — ответил Аллейн.
Похоже, новость о смерти стюарда Дениса больше всего потрясла мистера Кадди, но он был не в состоянии вымолвить и слова. Просто стоял, разинув рот, руки у него дрожали, а на губах играла глупая улыбка. Стоял и не сводил изумленного взгляда с миссис Диллингтон-Блик. Его жена, как всегда вполне предсказуемая, взяла его за руку и шептала о том, что кто-то, видно, считает это смешным. Мистер Макангус твердил, как заведенный, каким-то неестественным голосом:
— Слава Богу! Благодарю тебя, господи!
Мисс Эббот заявила громко:
— Почему нас обманывали так жестоко? Что за мерзкая шутка!
А Обин Дейл, рухнув в кресло, сидел там съежившись и закрыв лицо руками.
«Сама миссис Диллингтон-Блик, — подумал Аллейн, — напугана и растеряна сверх всякой меры». Она всего раз взглянула на Обина Дейла и тотчас отвернулась. Потом с беспомощным видом подошла к капитану Баннерману, тот похлопал ее по плечу.
— Не расстраивайтесь, — сказал он и гневно покосился на Аллейна. — Вас должны были предупредить заранее и посвятить в суть дела по возможности деликатно. Не обращайте внимания. Не огорчайтесь так.
Тогда она подошла к Аллейну, протянула ему руки.
— Вы заставили меня поволноваться, — с упреком произнесла миссис Д.-Б. — Это ведь неправда, верно? Почему вы ведете себя так? Сердитесь на меня, что ли? Зачем заставили прийти сюда?
— Я вам все объясню, — ответил инспектор. — Но прежде все должны сесть и успокоиться. — Она пыталась вырвать руки. — Нет. Просто присядьте, пожалуйста, и послушайте.
К ней подошел отец Джордан.
— Идемте, — он взял ее под руку и подвел к креслу.
— Он детектив в штатском, миссис Блик, — с воинственно торжествующим видом заявила миссис Кадди. — За всеми нами тут шпионили, насмехались, подвергали опасности наши жизни. И вот теперь по кораблю свободно разгуливает убийца, и он говорит, что это один из нас. Лично я считаю…
— Миссис Кадди, — сказал Аллейн, — прошу вас помолчать хотя бы минуту.
Мистер Кадди в последний раз за время этого путешествия автоматически выпалил:
— Да тихо ты, Этель.
— Верно, — подхватил Аллейн, — я попросил бы всех вас соблюдать тишину и внимательно меня послушать. Тогда вы поймете, что бывают обстоятельства, требующие экстренного вмешательства, и я уполномочен предпринимать эти действия. Стюард Денис был убит тем же способом, который здесь обсуждался столь часто. Он был одет в испанское платье, которое миссис Диллингтон-Блик приобрела в Лас-Пальмасе, и убили его лишь потому, что приняли за нее. Он лежал в шезлонге на неосвещенной веранде. Верхняя часть лица прикрыта вуалью, и было слишком темно, чтобы различить родинку в уголке его рта. Все мужчины, находившиеся этим вечером в салоне, слышали, как миссис Диллингтон-Блик говорила, что собирается выйти на веранду. И она действительно вышла. Я встретил ее там, вместе с ней прогулялся по нижней палубе, затем проводил ее до каюты. На ней было черное кружевное платье, напоминающее то, испанское. Ну а затем я вернулся сюда, и тут почти сразу же ворвался мистер Кадди и сообщил, что видел ее и что она мертва. Очевидно, что он обманулся из-за платья. Доктор Мэйкпис осмотрел тело и сказал, что смерть наступила всего несколько минут назад. По причинам, о которых я расскажу вам позже, когда будет время, столь же очевидно, что убийство совершено кем-то из людей, находящихся на борту. Смерть Дениса стала четвертой в серии, которую вы столь часто обсуждали. И по моему мнению, за все эти преступления ответственен один из пассажиров. Пока что остановимся на этой версии.
Он сделал паузу. Внезапно Обин Дейл поднял голову и спросил:
— А где Мэрримен?
Кадди тоже издали удивленные возгласы.
— А ведь правильно! — сказал мистер Кадди. — Где он? Мы все тут за него отдуваемся. И на наши головы валятся обвинения и разные вопросы! А мистера Мэрримен, он же Всезнайка, почему-то беспокоить нельзя. Это почему же?
— Мистер Мэрримен, — ответил Аллейн, — спит у себя в каюте. Ему было очень плохо, и потому я решил пока не беспокоить его. Ну, до той поры, пока не понадобится. Нет, не думайте, я о нем не забыл.
— А ведь он вполне вписывается в эту картину, — заметила миссис Кадди. — Вообще вся эта история выглядит очень странно. Нет, правда, очень и очень забавно.
Джемайма возмущенно воскликнула:
— С чего вы взяли, что она выглядит «забавно»? Сам мистер Мэрримен неоднократно указывал на вопиющую некорректность этого выражения. И потом, он действительно болен и «вписывается» в эту картину лишь из-за своего вздорного и упрямого характера. И лично я считаю, он всего лишь кукла, марионетка и уж определенно никакой не убийца, и вообще простите за то, что перебила.
Аллейн ответил в том же духе, как мог бы сказать отец Джордан:
— Ничего страшного, дитя мое. Все в порядке. — И Тим снова обнял Джемайму за плечи.
— Надеюсь, все вы понимаете, — продолжил Аллейн, словно никто его и не перебивал, — я должен выяснить, почему стюард оказался там и почему был одет таким странным образом. И вот тут вы можете помочь нам, миссис Диллингтон-Блик.
— Руби! — прошептал Дейл, но дама даже не удостоила его взгляда.
— Это всего лишь шутка, — сказала она. — Мы сделали это ради шутки. Откуда нам было знать, что…
— Нам? Вы имеете в виду мистера Дейла и себя?
— И Дениса. Да. И видишь, чем это обернулось, Обин. У меня просто слов нет.
— Вы отдали Денису платье?
— Да.
— После Лас-Пальмаса?
— Да. И Денис был страшно признателен… и сказал — он, знаете ли, был таким странноватым человечком — что оно ужасно ему нравится, а я… Я вам уже говорила, что даже прикасаться к этому платью не желала после той истории с куклой. Он сказал, что хочет надеть его, хотя бы для смеха, на какую-то там вечеринку в честь дня рождения одного из стюардов.
— В пятницу вечером?
— Да. Только просил никому ничего не говорить. Вот почему, когда вы спросили меня о платье, я ничего не сказала. Но вы, наверное, догадались? Да?
Аллейн старался не смотреть на капитана Баннермана.
— Нет, да и потом в данный момент это значения не имеет, — ответил он.
Капитан сердито проворчал что-то себе под нос, а потом взорвался.
— Еще как имеет! — взревел он. — Давайте уж будем честными до конца, мне следовало бы догадаться. И потом, я не тот человек, что уклоняется от ответственности. — Он кивком указал на Аллейна. — Суперинтендант приходил ко мне, — продолжил он, — и рассказал, будто кто-то расхаживает по кокпиту в этом чертовом платье. Сказал, сам этого не видел, но подозревает, будто это миссис Диллингтон-Блик. Почему бы нет, подумал я тогда. Ее платье, так почему бы ей его не надеть? Но он попросил меня провести внутреннее расследование и пресечь повторение этого события. Я тогда вмешаться не захотел, а уж какие идеи могут еще прийти ему в голову — так это вообще не моего ума дело. Я как главный человек на корабле должен соблюдать определенные правила по отношению к пассажирам. Не я их устанавливал, не мне их и менять. Но я ошибался. Я отказывался верить, что на моем корабле убийца. И снова ошибся. Страшно ошибся. Не захотел вмешиваться, и вот что получилось. Я был не прав.
— Очень благородно с вашей стороны, — заметил Аллейн. И решил не зацикливаться на этой теме. — Сам я не видел фигуры в испанском платье, — продолжил он. — Мне просто сказали, что это миссис Диллингтон-Блик, и причин не поверить этому не было. Просто подумал тогда: доказательств тому нет, но подобное поведение, пожалуй, не характерно для этой дамы.