но я все равно смогла бы привести нас в богадельню для моряков. Интересно, ее по-прежнему называют «Морской болезнью»? А кроме того, Просвещенная Ручия неоднократно бывала здесь во время своих миссий.
Это была предыдущая владелица Дез, от которой Пен столь внезапно унаследовал демона и его могущество. И знания, и умения. И мнения. И, конечно же, чужие воспоминания. Интересно, это когда-нибудь перестанет казаться ему странным?
Они шагали по узким тенистым улочкам, вдоль полупрозрачных зеленых каналов, бледные каменные стены которых потемнели от приливов и отливов. Теплый растительный запах пропитывал воздух, ощутимый, но не неприятный. Их путь лежал через пять мостов и несколько оживленных площадей, пестревших рыночными торговцами, после чего просвет впереди и крик чаек возвестил, что они добрались до морского берега.
Миновав кнехты, причалы, доки, частную верфь – за ней Пен смог различить стены крупной государственной верфи, где строили знаменитые лодийские боевые галеры, – они свернули на очередную улицу и площадь. Одну ее сторону целиком занимало четырехэтажное здание из теплого серого камня, и парнишка направился к толстым деревянным дверям, одна створка которых была открыта. Привратник поднялся с табуретки, узнал Теби и махнул проходить, одарив любопытным взглядом Пенрика, который по пути осенил его вежливым благословением.
Они поднялись на второй этаж, миновали аптечное логово, и Теби постучал по косяку очередного кабинета: более тесного, захламленного и не столь элегантно обставленного, как кабинет архисвятого.
– Мастер Линатас?
Сидевший в кресле человек обернулся, и его морщинистое лицо оживилось при виде паренька. Мастер Линатас был коренастым, мускулистым мужчиной с небрежно подстриженными седеющими волосами. На нем был практичный зеленый халат, ветхий от времени и стирок. Косы мастера-целителя висели не на плече, а на латунной подставке на столе.
– Ты вернулся, хорошо. – Увидев Пена, он вскочил на ноги. Ему все равно пришлось смотреть на чародея снизу вверх. Глаза целителя едва заметно расширились. – Благослови нас богиня!
Линатас определенно умел читать косы, и потому Пен просто сказал:
– Я Просвещенный Пенрик. Курия прислала меня в ответ на вашу просьбу о медиуме.
Он протянул целителю записку.
Тот забрал ее, не отрывая глаз от чародея.
– Ха! Вы, э-э, вельд?
Пен полагал, что об этом свидетельствовали его очень светлые волосы и очень синие глаза, а также молочно-белая кожа ученого.
– Нет, я из кантонов.
– О, это все объясняет. Я встречал торговцев из тех гор, хотя и не таких, э-э, светлых. Вы отлично говорите на адриакском!
– У меня способности к языкам. По этой причине я работаю в курии.
К счастью, целитель не стал дальше обсуждать внешность Пена, а перешел к более насущным делам.
– Полагаю, быстрее всего будет просто отвести вас к несчастному парню. Я повидал немало людей, которых приносили сюда с ожогами, травмами, утоплениями, страшным похмельем или просто смертельным испугом, но это… б-р-р. Сюда. А, Теби, спасибо, отличная работа. Можешь возвращаться к сестре-хозяйке.
Мальчик кивнул и унесся прочь. Пен проследовал за Линатасом вверх по лестнице на следующий этаж.
– Кто-нибудь опознал этого человека? – спросил он.
– Пока нет. Иногда он говорит как лодиец, но в основном это лепет, плач и странные взвизги. Он падает с кровати, вертится, извивается на полу… Мы поместили его в отдельную комнату, потому что он мешал другим людям в палате. Однако жар от солнечных ожогов спал, и не похоже, чтобы он был болен.
Пен прикусил язык, чтобы не начать перечислять симптомы инсульта. У него здесь одна задача: заверить целителя, что пациент не страдает от маловероятного проклятия, которые намного чаще встречаются в сказке, чем в жизни. После чего он сможет сбежать. От привычного запаха больницы, чистого, но отчетливого, у него скрутило живот.
Спокойно, шепнула Дез.
Я в порядке.
Ну-ну…
Линатас открыл дверь маленькой комнатки, в которой стояла одна кровать. Взъерошенный санитар пытался загнать в нее покрытого солнечными ожогами молодого человека, который неуклюже отбивался и скулил.
Дез, Взгляд. Пен шагнул внутрь – и остановился. Удвоенное видение мира его демоном заполнило чародея. Не глаза, а, возможно, разум. О.
Бастардовы слезы, выдохнула Дез. Вот это месиво.
Внутри обожженного солнцем парня бился другой демон. И не новорожденный элементаль, хаотичный и слабый, еще не несущий отпечатка даже какого-то короткоживущего животного. (А жизни всех животных становились короткими, когда в них вселялся необученный демон.) Нет, это был демон средней плотности, который когда-то был в человеке, но потом…
Дез могла прочесть его слои, как древесные кольца. Элементаль. Птица. Снова птица. Человек… мальчик. Жестоко убит, юный демон вырван из него. Человек, со скверным характером, но он недолго радовался своей нечестивой краже. Рокнариец… отправили его в море. В кои-то веки мне нечего возразить. Дельфин, быстро ослабел. Демон лишился приобретенной человечности, она откололась, остался лишь обломок. Еще один дельфин, скорбящий… я не знала, что они могут скорбеть. Снова ослабел, на этот раз не столь быстро. Потом – этот парень. Смятение. Умирающий утешает тонущего… Он думал, что сошел с ума, когда в него перепрыгнул демон, и неудивительно. Кошмарные часы в воде, потом руки, вытаскивающие его, да-нет-да-нет…
Пен не знал, кто из них содрогается. Точнее, знал. Конечно, оба.
Юноша перестал сопротивляться, повернул голову. Посмотрел прямо на Пена… и Дез. Замер. Открыл рот. И закричал. Взгляд действовал в обе стороны, когда чародеи оказывались рядом.
Пен торопливо попятился из комнаты и захлопнул дверь. Врезался плечами в противоположную стену и принялся хватать ртом воздух.
Даже другие храмовые демоны, ручные и обученные, находили плотность Дез пугающей. Кто знает, что подумало это дикое создание. Хотя, когда крики стихли, Пен предположил, что может себе представить. Иногда слишком живое воображение было его проклятием.
Часто, выдохнула Дез. Но признаю, сейчас на то есть основания.
Линатас вышел следом за ними, его глаза были круглыми от тревоги.
– Просвещенный Пенрик! Что происходит? Вы позеленели! – Он поджал губы. – Я всегда считал это фигурой речи, от шока обычно сереют. Должно быть, причина в цвете вашей кожи.
Пен сделал глубокий вдох. И еще один.
– Вы были правы, мастер Линатас. Это не нормальное безумие.
– Погодите, разве безумие бывает нормальным?
– Э-э, не обычное безумие. Ваш пациент подцепил демона. От дельфина, точнее, от двух дельфинов. Которые получили его от тонущего рокнарийца, который украл его у мальчика-слуги, который, судя по всему, получил его от пары птиц, едва ли оказавших какое-либо влияние на исходного бесформенного элементаля.
– Вы поняли все это с одного взгляда?
– Нет, благодаря опыту. Обширному опыту. Вы знаете, как это работает. – Пену удалось иронично вскинуть бровь. – Иначе не позвали бы меня сюда, верно? – Он выпрямился. – Насчет пациента не скажу, но демон определенно безумен.
На мгновение Линатас утратил дар речи. Судя по всему, он не ожидал, что его смутные подозрения подтвердятся. Наконец он ухватился за практические вопросы:
– Что… нам следует для него сделать?
– Определенно продолжать изолировать его. Этот демон будет сеять хаос без разбора. Он опасен для окружающих людей и предметов. И для своего носителя. – Пенрик виновато поморщился, подумав о Дез. – Этого демона должен будет извлечь угодник белого бога.
На этот раз – никаких возражений, угрюмо подумала Дез.
Пенрик знал, что в Лоди есть угодник, но не мог сказать, в каком из множества домов его Ордена – или каком-либо ином месте – можно отыскать данную святую личность. Казалось, было проще привести угодника сюда, чем безумца к угоднику, но кто знает.
– Мне нужно будет поговорить с архисвятым и все организовать.
Пенрик пришел в себя, и его разум вновь заработал. К сожалению, вопросы мельтешили перед ним, словно стая голубей, вспугнутая собакой.
– Вы говорили с людьми, которые его принесли? Когда это было?
– Кратко. Две ночи назад. Быть может, нам следует вернуться в мой кабинет и присесть. – Линатас по-прежнему смотрел на своего гостя с врачебной озабоченностью, хотя Пен был уверен, что его лицо вновь обретает нормальный цвет.
К тому времени как они спустились вниз, Линатас усадил Пена на табурет, поставил перед ним кружку с чуть теплым чаем и проследил, чтобы чародей выпил, голуби немного успокоились. Сначала птица…
– Они сказали, где нашли его?
Уныло хмыкнув, Линатас опустился в свое кресло.
– Примерно в пяти лигах от берега. Слишком далеко, чтобы он был пловцом, которого унесло течением. Мы предположили, что его смыло или он выпал за борт, хотя ни одно вернувшееся судно не сообщало о пропавшем человеке.
– Как вы думаете, он был моряком?
– Нет. Он в очень хорошей физической форме, иначе не пережил бы испытания, но у него не руки рабочего человека. – В качестве иллюстрации он поднял собственные руки и сжал и разжал ладони. – Руки матросов и рыбаков ни с чем не спутаешь.
Линатас давно здесь работал и определенно повидал немало моряков.
– Возможно, офицер? Выглядит слишком молодо.
– Капитаны Лоди рано начинают осваивать свое ремесло, но я думаю, что он скорее был пассажиром.
Пенрик посмотрел на мозоль от пера и чернильные пятна на своих ладонях.
– Какие-либо признаки того, что он был клерком или ученым?..
– Хм, нет, очевидных не было. Возможно, он писал время от времени. Когда его речь можно разобрать, ее нельзя назвать ни грубой, ни аристократической. – Линатас посмотрел на Пена с вновь вспыхнувшим любопытством. – Почему он так закричал, когда увидел вас?
– Не меня. Он увидел моего демона. Дездемону. Сейчас я одолжу ей свой рот, и она сама представится. Дез? Пожалуйста, веди себя сдержанно.