Подполковник напрягся. Взгляд Лаврентия Павловича снова стал стальным, трезвым. Маршал неожиданно улыбнулся, хлопнул его по руке:
— Будем верить вашему сердцу. Ладно, хватит об этом на сегодня. Пора и честь знать.
Он поднялся из-за стола, давая понять: вечер завершается.
— Вы располагайтесь в гостевой комнате наверху, — сказал Берия, провожая подполковника к лестнице. — Отдыхайте. Завтра с утра приступим, ха-ха.
— А… как же кот? — спохватился Кулешов.
— Он в надёжных руках, — отозвался Берия спокойно. — Пока закроем его у меня в кабинете. Дежурный присмотрит.
— Лучше вина ему с водой налить, он любит — пробормотал Сергей Матвеевич.
— Ха, и впрямь пьяница, — Берия покачал головой. — Ладно, пусть напоют.
Они поднялись наверх. Хозяин указал дверь в конце коридора:
— Там ваша комната. Спокойной ночи, Кулешов. Спите крепко.
— Спокойной ночи, Лаврентий Павлович, — ответил Сергей Матвеевич, заходя в отведённые покои.
Комната оказалась небольшой, но уютной: чистые простыни, шерстяной плед, на столике графин с водой. Кулешов рухнул на кровать и мгновенно провалился в сон — сказывались и тяжёлый день, и выпивка, и баня, и девочки.
…Проснулся он от сильного стука в дверь. За окном лишь серел рассвет, где-то вдали гудел автомобиль. Кулешов вскочил, схватился за голову — немного ныла после кахетинского вина. В дверь снова постучали.
— Подъём, — донеслось приглушённо. — Лаврентий Павлович ждёт вас.
Глава 16. Странные опыты
Сергей Матвеевич быстро умылся, обтёрся вафельным полотенцем. Голова прояснилась, вспомнились вчерашние события. Надо же!
Он спустился вниз, где его встретил охранник и сопроводил в кабинет Берии. Кабинетом оказалась просторная комната на первом этаже. Большой письменный стол у окна был завален папками, на стене — портрет Сталина, под ним — карта мира с флажками. В углу — массивный сейф.
Посредине кабинета на небольшом столике была установлена высокая прямоугольная клетка из металлической сетки, как для перевозки собак. Внутри неё сидел рыжий кот, который выглядел помятым, сердито щурился от яркого электрического света ламп, направленных на него.
Сам хозяин стоял у стола в безукоризненной форме, свежий, будто и не пил ночь напролёт. Рядом с ним стояли два человека в белых лабораторных халатах и майор МГБ с папкой.
— А, Сергей Матвеевич, заходите, — поприветствовал Берия. — Позвольте представить: товарищи из спецлаборатории, доктор Кандыба, инженер Жигов… и товарищ из органов. Мы тут уже вашего зверя осмотрели слегка. Пока ничего особенного, хотя размеры мозга, по рентгену, чуть больше средних…
— Ну что, начнём? — скомандовал Берия, подходя к клетке. Он постучал пальцем по сетке.
Подполковник подошёл к клетке. Кот повернул морду к нему — в глазах укор. Кулешов почувствовал невольное стеснение. Он привёз кота в ловушку…
— Так, кот, — негромко начал он, стараясь говорить уверенно. — Говори давай, слышишь?
Кот фыркнул и демонстративно отвернулся, усевшись спиной к подполковнику.
— Видали? — поморщился Берия. — Молчит, гад.
Один из ученых, доктор Кандыба, предложил:
— Может, электрошоком попробовать, Лаврентий Павлович?
— Это можно, — Берия распахнул дверцу клетки. — Вытащи его, Сергей.
Подполковник осторожно просунул руки внутрь. Кот попытался было ретироваться в дальний угол, но его настигли цепкие пальцы офицера. Кулешов сгрёб зверя за шкирку и вынул наружу. Кот неистово извивался, издавая воинственное мяуканье.
— Дайте-ка мешок, — приказал Берия.
Ассистент кинул тот самый холщовый мешок. Маршал ловко набросил его на голову кота и закрутил, оставив снаружи лишь меховой зад с брыкающими лапами.
— Вот так… Теперь, товарищи, куда он денется, — сказал Лаврентий Павлович, — Идёмте-ка к аппарату.
В углу кабинета стоял странный прибор, от которого тянулись провода с зажимами. Инженер поспешно принял мешок с терзающимся внутри котом и начал укреплять на лапах зверя провода.
— Это мы стимуляцию легкую проведём, — пояснил Берия, заметив вопрос в глазах подполковника. — Чуть пуганем электричеством — авось заговорит от боли.
— Но… — начал Кулешов, однако осёкся. Против воли маршала не попрёшь.
Ассистент включил аппарат, стрелка приборов дрогнула. В следующую секунду из мешка раздался жуткий визг вперемешку с утробным рычанием. Тряпичный кокон забился.
— Хватит! — не выдержал Кулешов. Ему вдруг стало ужасно жаль зверя. — Вы же его угробите!
— Вырубить, — кивнул Берия. Инженер снял напряжение. Кулешов кинулся развязывать мешок. Внутри, уткнувшись мордой, лежал полумёртвый кот. Лапы с прилипшими электродами подёргивались, в горле клокотало. Мех торчал клочьями.
— Молчит, мерзавец, — зло бросил Берия, затаптывая папиросу. — Ладно, это так, проба. Есть у меня идея.
Он посмотрел на майора с папкой:
— Принесли бумаги?
— Так точно, Лаврентий Павлович, — отрапортовал тот, подавая несколько листов.
— Читай, Кулешов, — Берия сунул подполковнику бумаги. — Вслух.
Сергей Матвеевич, держа на руках обмякшего кота, навёл глаза на текст. Это оказалось официальное заключение: «Акт ареста. Город Москва, 10 апреля 1952 г. Мы, нижеподписавшиеся… обнаружили у подполковника Кулешова С. М. признаки изменнической деятельности… распространение провокационных слухов религиозно-монархического толка…». Он поднял голову, не веря.
— Это… что значит?..
Берия холодно посмотрел на него через стекляшки пенсне:
— Это значит, Сергей Матвеевич, что вы арестованы.
Подполковник пошатнулся. Двое охранников тут же зашли в кабинет и грубо заломили ему руки. Кот выпал из его рук на пол и, еле держась, пополз по полу.
— За что?! — выдохнул Кулешов бледнея. — Лаврентий Павлович, как же…
— Как за что? — передёрнул плечами Берия с наигранным удивлением. — Вы же, гражданин, несёте антисоветскую чушь. Про сатану, про чудеса. Могли народ смутить. Да и зачем вам кошку везти в Москву приспичило? Не иначе злой умысел. Может, бомбу хотели товарищу Сталину подсунуть под видом кошака? Или отраву?
Кулешов понял всё. Глаза потемнели от обиды и ужаса.
— Вы… обещали… — прохрипел он, но удар в живот оборвал речь. Охранники защёлкнули наручники.
— Обещал героем сделать, если подтвердится, — усмехнулся Берия. — Но что-то твой кот молчит, брат. Так что никакой ты не герой, а баламут и лжец. А с такими разговор короткий.
Майор с подручными потащили Кулешова к выходу. Уже в дверях Сергей Матвеевич обратился с последней мольбой:
— Лаврентий Павлович! Произошла страшная ошибка.
— Веди, веди сумасшедшего, — бросил Берия конвоирам, не взглянув.
Дверь хлопнула. Оставшись в кабинете, маршал снял пенсне и раздражённо потер переносицу. Ученые тактично покинули помещение.
Берия прикрыл глаза, переваривая события. Выходило неприятно: говорящий кот обернулся пшиком. Кулешов либо идиот, либо взаправду спятил. Жаль, конечно, толковый был чекист… Но ничего, на его место найдётся другой. Главное — что делать с котом?
Маршал встал и подошёл к углу, где лежал зверь. Кот отходил от шока: пытался подняться, задняя лапа подволакивала. Глаза у животного были прищурены от боли. Увидев приближающегося человека, зверь пригнул уши и зашипел.
Берия наклонился. Он долго всматривался в морду зверя, словно пытался прочесть её. Потом процедил:
— Ах ты, мерзость… Морочил мне голову?
Кот замер, прижавшись к стенке. Лаврентий Павлович подцепил его за шкирку и поднял на уровень лица. Кот безвольно повис, только хвост кончиком дёрнулся. Берия сжал челюсти.
— Плохо, зверёк, очень плохо. Ну да ладно. Не хочешь говорить — и не надо.
Берия хотел уже швырнуть зверя обратно в клетку, как вдруг…
— Лаврентий… Павлович… — раздался низкий, сиплый голос.
Берия вытаращил глаза. Кот… заговорил. Совершенно отчётливо, чуть картавя.
Маршал отпустил кота, тот шлёпнулся на лапы. Он тяжело дышал, не сводя с Берии глаз.
— Что… Ты… сказал? — выдохнул Берия, пятясь.
Кот приподнялся на задних лапах, опёршись боком о стену. Шёрстка на загривке встала дыбом. Глаза его вспыхнули изумрудным огнём.
— Лаврентий Павлович, — сказал кот тонким насмешливым голоском. И вдруг ясно, отчётливо произнёс: — Не делай ошибок… берегись… я знаю, что ты задумал сделать с товарищем Сталиным… отравитель…
Берия ударился спиной о край стола. Лицо его перекосило от суеверного ужаса.
— Чёрт! — прохрипел Берия, пытаясь дрожащими пальцами расстегнуть кобуру. Но зверёк уже опустился на четвереньки и скрылся под диваном.
Маршал стоял с вытаращенными глазами, зажав в дрожащими руки пистолет. Он с трудом перевёл дыхание. Сердце колотилось, в висках пульсировала кровь. Не галлюцинация ли? Нет… кот заговорил.
Берия медленно подошёл к дивану, но не близко — боялся, что кот выпрыгнет.
Он чиркнул зажигалкой «Зиппо», осветил пространство. Пара зелёных зрачков блеснула. Зверь, укрывшись, смотрел прямо на него.
Кот дёрнулся — и пуля вонзилась в обшивку дивана. Берия стрелял наобум, ещё и ещё — он опустошил всю обойму, дырявя диван. Грохот раскатился по кабинету. Охрана ворвалась внутрь.
— Выйти всем! — заорал Берия, лицо его было покрыто каплями пота. — Никому не входить без приказа!
Заменив магазин, он трясущимися передёрнул затвор. Пахло порохом. Маршал, пыхтя, наклонился, посмотрел, но кота под диваном не было.
Зверь маленький, мог проскользнуть… Комната заперта, окна закрыты… Система вентиляции! Берия бросился к стене: под потолком узкая решётка. Слишком высоко, не достать.
Берия лихорадочно нажал кнопку звонка. Через секунды охранник просунул голову. Маршал скомандовал:
— Быстро! Перекройте вентиляцию во всем доме! Поднимайте людей! Кошка сбежала.
— Есть, — сказал охранник и исчез.
Лаврентий Павлович в отчаянии швырнул пистолет на диван. Всё пошло наперекосяк!