— Я работал с ней вместе, — насупился я, — И когда враря убивали — мы были вместе. Потому я обещал награду на четверых поделить. Вот и ищу их, чтобы отдать их долю!
Эта версия появилась спонтанно, сама собой, но была очень убедительна, и бывший следователь тут же кивнул, показывая, что понимает. Подумал минутку и сказал:
— Мне надо будет прогуляться в бар, где собираются изыскатели и охотники. Думаю, я смогу узнать, где живёт Ирина Викторовна.
— А мне с вами можно? — спросил я.
Бывший сыщик быстро осмотрел меня, глянул на кобуру с револьвером, подумал о чём-то и кивнул:
— Не обижайтесь, Семён Петрович, но на бойца вы не похожи. Конечно, у вас уже репутация такая, что даже жутко становится, но…
— Да я вовсе не боец, Андрей Иванович, — я даже руки к груди приложил, надеясь, что хоть этот мне поверит, — Всё было совершенно случайно.
Скоков внимательно посмотрел на меня и кивнул:
— Я вам верю очень даже. Тем более, я вижу также, правду говорит человек или врёт. Это я вам как будущему партнёру своему рассказываю. И можете называть меня просто Андрей либо Иваныч. Как удобнее.
— Можно Иваныч? Вы постарше, — промямлил я.
— Иваныч! Ты — Семён! — Скоков ещё раз крепко пожал мне руку и проговорил: — Ну что, пойдём? И лучше держись за мной. Я оружием пользоваться умею, ну, и был чемпионом области по боксу. В этом баре такие оторвы бывают, что их ничьей репутацией не смутишь! Лучше молчи, да прислушивайся!
Я сразу понял, что с Иванычем мне повезло. Во-первых, Вронжск он знал идеально. Мы шли какими-то проулками, дворами, но очень быстро вышли на улицу, где стоял бар с гордым названием «ТрактирЪ». Возле бара стоял вышибала тырк, почёсывая время от времени свои рожки. Иваныч кивнул вышибале как старому знакомому, буркнул «этот со мной» и мы вошли внутрь. Тварь осталась на улице.
Приличных размеров зал был заставлен небольшими столиками — каждый мест на шесть максимум. В центре была стойка, за которой стоял пухлогубый детина с носом в красных прожилках. Иваныч поднял руку:
— Привет, Кузьма!
— И вам здравствовать, Андрей Иванович, — почтительно ответил бармен.
— Уважительный, — прошептал я, когда мы сели за один из столиков в углу зала.
— А какой он будет? — поджал плечами бывший следователь, — Чистил я ему хлебальник как-то за неуважение.
Иваныч подвинул к себе меню, прочитал бегло и откинулся на спинку стула:
— Не только ему, в принципе. Потому знают-с.
— А… дуэли были? — всё так же шёпотом спросил я.
— Бывали, — кивнул Скоков, — Поначалу, как револьвер купил, пару раз задирались всякие. Но я, прежде чем кобуру нацепить, полгода тренировался выхватывать. А в стрельбе и дома ещё неплох был. Первый взрослый разряд по пулевой стрельбе ещё в десятом классе получил. В общем, сейчас желающих не очень много. Стрелки тоже не дураки. Знают, на кого наехать, а где лучше не проявлять гонору!
К нам подошла официантка, мы быстро заказали себе еду и по бокалу пива. А потом Иваныч буркнул:
— Посиди! — и быстро отправился к другому столику, где сидели трое граждан какого-то явно уголовного вида. Я со скучающим видом принялся оглядывать зал. Из двух десятков столиков заняты были только пять. За одним сидели мы, за вторым трое маргиналов, к которым отправился Иваныч. За третьим и четвёртым явно охотники. По двое. А вот за пятым сидела удивительная компания из двух альфилов, грыля и человека. Альфилы вообще редко появлялись в человеческих городах. Я говорил уже, что существа эти были очень заносчивы и высокомерны. И любили утверждать, что они изначально являлись хозяевами планеты. Хотя на самом деле, как пояснил мне маг Залимов — это было, мягко говоря, в корне не верным утверждением. Но, тем не менее, альфилы презрительно относились к людям. Впрочем, как и к другим расам. Но так как жили они в лесах, да в горах всяких, изначально расселившись в не самой приятной местности, особо с ними никто не конфликтовал, хотя подтрунивали над ними часто. Даже из-за одежды. Дело в том, что альфилы мужчины ходили в одежде, очень напоминающей женские платья. Оттого разговоров и шуток про них было — хоть отбавляй. Но самое смешное, что женщина, ну, или самки альфилов были абсолютно лысыми, и только из макушки сиротливо росла прядь волос, которую они заплетали в косичку.
Я как раз рассматривал платья на этих высокомерных бледных длинноволосых созданиях, как один из них вдруг повернулся и пристально на меня посмотрел. Я тут же стушевался, отвернулся в другую сторону и стал делать вид, что с интересом изучаю стену. На стене, кстати, даже картина висела. Что-то морское. Потом перевёл взгляд на Иваныча, и увидел, как он встал из-за столика и идёт ко мне. Только сел, официантка еду и пиво принесла. Мы отхлебнули из бокалов, и мой новый знакомый и уже почти напарник произнёс:
— Не знают они, где Ирина твоя со своей командой живёт. Говорят, что здесь она вообще редко появляется. Но вот позавчера как раз была. Забегала сюда, собрала припасы и куда-то укатила. Говорят, что не знают куда, но врут. Придётся потом по одному выцепить и поговорить.
— А если… она не во Вронжске, ты отправишься со мной?
— Конечно, — удивился Иваныч. — Мы уже почти партнёры, и потерять свой шанс я не хочу.
Глава 9. Когда на приключения смотришь со стороны
Атмосфера в трактире была своеобразной. Эдакий брутальный минимализм. Пока мы ели, я спросил у Иваныча:
— А часто во Вронжске альфилы? Я их в Бирюле всего один раз видел, и то они проездом были. Говорят, они не любят наши города. А тут вон кушают сидят, как у себя дома…
— Сам удивился, — Иваныч задумчиво посмотрел на столик с альфилами, — В городе у нас они бывают, но чтобы вот так, да ещё в трактире, где их недолюбливают…
— А почему их тут недолюбливают? — я непонимающе посмотрел на Скокова, и тот охотно принялся объяснять:
— Изыскатели и охотники часто находятся на землях, которые альфилы считают своими. Хотя на самом деле земли эти приграничные и официально не относятся ни к Роси, ни к Альфии, ни к Гмурии. Давно наши страны договорились там ничей протекторат не устанавливать. Только альфилы, похоже, иного мнения. И у них там случаются конфликты с нашими командами. Не часто, но случаются. Причём, всегда на грани. И высокомерных ублюдков очень сильно недолюбливают и охотники и исследователи.
Занимательный рассказ бывшего следователя прервали громкие возгласы зашедших в трактир троих охотников. Один из них — бородатый, с явно не один раз перебитым носом удивлённо глянул на альфилов и громко спросил у бармена:
— Кузьма, а кто пустил ублюдков в заведение? Ты же потом помещение не отмоешь!
Один из альфилов в синем платье вскочил было, но второй в красном схватил его за руку, и альфил сел. Высокомерные представители длинноволосой расы переглянулись и промолчали. Зато из-за столика встал человек, быстро подошёл к громогласному бородачу и что-то тихо зашептал. Но вошедший охотник явно не хотел шептаться и проговорил громко и зло:
— Ты, Родион, привёл сюда плесень, тебе и отвечать! И мне плевать, какие там важные и нужные дела с этими недоносками. Ты знаешь, что они сделали с Гришей, и для меня каждый, кто имеет дела с мразью — сам становится такой же мразью!
— Гром, ты не прав, — побледнел спутник альфилов, отступив на шаг, — Я тебя уважаю, но ты перегибаешь палку!
— Я тебя не уважаю, Родя! — охотник, которого спутник альфилов назвал Громом, тоже отступил шаг назад и проговорил: — Я при всех говорю, что ты мразь и подонок, потому что привёл этих женоподобных ублюдков сюда!
— Стреляемся! — прохрипел Родион, но ту на сцену вышли альфилы. Тот, что в синем платье заговорил вдруг каркающим, достаточно высоким голосом:
— Ублюдок ты, потому что рождён от животных! — альфил быстро вышел из-за стола, — Стреляться ты будешь со мной!
— Какая прелесть, — Гром покрутил головой, разминая шею, — Ну что, Родя, тоже, надо полагать, рождённый от животных, уступишь право стреляться?
Родион, пришедший с альфилами не успел рот открыть, как второй альфил в красном платье что-то ему сказал и человек процедил:
— Сегодня уступлю, Гром, — Но, если выживешь ты — мы ещё встретимся!
— Как пожелаешь, — Гром скинул кафтан и спросил у альфила: — Ну что, жаба волосатая, где стреляться будем? Прямо здесь или на улице?
— Здесь, тупое животное! — процедил длинноволосый. Он встал напротив охотника, а один из спутников язвительного Грома сказал:
— Господа! Правила знают все! Как только я махну рукой — можете начинать!
Я покосился на Иваныча, но тот спокойно сидел за столиком, хотя от стрелявшихся мы были метрах в пяти-шести, не больше. Я тоже решил остаться на месте, хотя, признаться, стало страшновато. А вдруг пуля полетит в сторону? Уж я про шальные пули знаю всё! В это время секундант отошёл в сторону и поднял руку. Бармен спрятался за стойку. Да и остальные, в том числе грыль, быстро разошлись к стенам влево и вправо. Секундант махнул рукой и крикнул «пли». Во время дуэли я смотрел на альфила и поразился, как быстро рука его метнулась к кобуре. Он молниеносно выхватил револьвер, но выстрелить не успел — прогремел выстрел, второй, третий, и в груди женоподобного брызнули фонтанчики крови. Длинноволосого отбросило к стене, и он медленно сполз по ней, выронив пистолет, из которого так и не смог выстрелить. Я перевёл взгляд на охотника, который небрежно вытряхнул стрелянные гильзы из барабана и деловито всунул три новых патрона. Причём, на лице его не было никаких эмоций, будто и не разумного убил, а муху прихлопнул.
Гром крутанул барабан и посмотрел на второго альфила, Родиона и грыля:
— Кто-то ещё желает оспорить мои слова?
— Один день — одна дуэль, Гром, — Родион с сожалением посмотрел на убитого и добавил: — Мы забираем тело и уходим. Но ты сильно пожалеешь о сделанном!
— Посмотрим, — хмыкнул Гром. И закинул револьвер в кобуру.
Тело убитого альфил, человек и грыль забрали в полной тишине. Вытащили из бара и как только хлопнула дверь, все заговорили вдруг разом, стали хлопать по плечу Грома. А он вяло отмахивался. Потом увидел Иваныча, подошёл к столику, подсел, поздоровался с ним, со мной и спросил: