Короче, всё было сложно, но главным оставалось одно: Мы с Ириной, Бобо, Дырном и Иванычем должны были возле Вислого в руинах аэтеров пойти туда, не знаю куда и найти то, не знаю что. А я с моей везучестью, в которой, почему-то, так все были уверены, выступал в роли главного компаса и поисковика. А главный поисковик в русских сказках либо Иван дурак, либо Емеля простофиля. Хотя, когда всё закончится, вполне возможно, ещё один дурачок сказок появится — Сёма Пентюх.
Но вернёмся к модификации нашей повозки, которую провёл Иваныч. Изнутри он поставил что-то вроде бронепластин, которые даже винтовочную пулю выдерживали. Плюс, не знаю уж, какими правдами и неправдами, но Иваныч выторговал у Порфирия Петровича… пулемёт! Настоящий, дисковый. И тут же сделал в телеге под него тайник. Да такой, что сроду никто не найдёт ничего. Вообще, знакомство и дружба со Скоковым, если не брать Ирину, Тварь и Чувырлу — наверное, самое удачное, что произошло со мной на Терре. Кстати, Тварь, естественно, мы тоже взяли с собой. Как и Чувырлу. А Иваныч придирчиво обходил повозку и осматривал своё творение. И когда остался доволен увиденным, заорал:
— По ко-о-о-оням! — а потом проговорил виновато: — Всегда хотел это скомандовать!
Дырн хмыкнул насмешливо, но молча залез в повозку и взял вожжи. По коням, собственно, действительно было громко сказано, потому ухмылку Дырна я понимал. Коней у нас было всего два, и оба были впряжены в повозку. Так что по ним, то есть, по коням, впятером заскочить было, во-первых, проблематично. Во-вторых, неудобно, так как запряжённые в повозку кони не очень предназначены для верховой езды. И вместо лихого заскока в сёдла мы все, кроме Бобо, который предпочитал ходить пешком, просто залезли в модифицированную телегу. Так и выдвинулись из Вронжска на север, в направлении Расши.
Кстати, воротник Иваныча, как и мой, также украшал дворянский кант. И теперь сыщик тоже обладал как правами, так и обязанностями дворян. Впрочем, Скоков от этого ничуть не поменялся. Единственное, в последнее время он стал необычайно весел, говорлив и жизнерадостен. И мы с Ириной прекрасно понимали почему: Катя занимала мысли сурового сыщика, Иваныч был влюблён, а девушка отвечала ему взаимностью.
До Вислого мы добрались очень быстро, и становой пристав Егор, несмотря на мои опасения, встретил нас дружелюбно. Даже предложил заночевать у него, но Ирина вежливо отказалась, сказав, что нужно успеть обустроить лагерь, так как дело шло к вечеру. За час до заката мы прибыли к месту раскопок, и я впервые увидел старое поселение аэтеров именно здесь. В том поселении возле Разумного, где мы работали с моей девушкой, когда познакомились, мало что осталось — торчащие кое-где обломки каменных стен, фундамент, да торчащие то там, то здесь осколки каких-то статуй. Возле Вислого поселение сохранилось намного лучше. Во-первых, тремя стройными рядами стояли около полусотни круглых каменных домов. Правда, были они без крыш. Ирина, увидев моё удивление, пояснила:
— Стены каменные, вот и устояли, а крыша, мы полагаем, была из другого материала, который давно сгнил и разрушился за сотни лет.
— А как тогда находят заклинания всякие и прочее? — удивился я, — Бумага, наверное, ещё быстрее разрушается?
Как-то в Разумном этот вопрос не приходил мне в голову. Может, потому что заклинаний мы там никаких не нашли, а амулеты аэтеров — каменные и железные — сохранились неплохо. Ирина улыбнулась и пояснила:
— Может, у аэтеров и были магические книги, но, до наших времён они не дожили. По крайней мере, мы не смогли найти ни одной за сотни лет, что ведём раскопки. Но, была у изначальной расы такая привычка — часть заклинаний переносить на камни. Вот эти камни находят, разбирают надписи, и даже по этим крупицам мы шагаем в магическом плане далеко вперёд, — невеста моя нахмурилась и добавила: — Как, например, с созданием зомби!
— Так себе достижение, конечно, — пробормотал Иваныч, а я согласно кивнул.
— Ну, мы ж не знаем, что за заклинания нарыли альфилы и грыли, и для чего это заклинание использовалось самими аэтерами.
— А орижи? — спросил я, — Вы всё время рассказываете об аэтерах, об их жилищах. А как же орижи?
— Есть мнение, — Ирина терпеливо объясняла мне то, что местные знали итак со школьной скамьи: — Что орижи были кем-то вроде слуг у аэтеров. И, хотя были разумными, просто являлись придатком к цивилизации аэтеров. Не имели магов и даже письменности. Среди наших учёных даже есть гипотеза, что орижи — специально созданная аэтерами раса для физической работы.
— Ого, — протянул я.
— Угу, — кивнула моя невеста.
Остаток вечера мы уже почти не разговаривали. Ставили палатки, на всякий случай Иваныч и Дырн организовывали огневые точки, а Бобо расставлял охранную сигнализацию.
Глава 15. Ночное нападение
Я уже заметил, что когда я в привычной обстановке и в одиночестве, то приключения старательно обходят меня стороной. Но стоит мне оказаться в какой-то компании, в непривычном месте… Так приключения эти обязательно появляются, да ещё в таком количестве, что хоть стой, хоть падай. В этом случае, кстати, я уже упал — спать. На боевом посту находились Бобо и Чувырла. Тварь же мирно посапывала в нашей с Ириной палатке. И, к слову сказать, именно она и учуяла первой опасность. Взрыкнула и потянула меня за штанину, так как в походных условиях я решил не раздеваться, и завалился спать одетым. Я спросонья сел и посмотрел удивлённо на горгонзолу. Прошептал тихо, боясь разбудить Ирину:
— Спи, Тварь! Устали все!
Но моя питомица не собиралась успокаиваться и продолжала тянуть меня за штанину. Поняв, что происходит что-то неординарное, я всё же встал. На всякий случай засунул в кобуру револьвер и взял в руки дробовик. Сам себе показался героем из вестернов, настолько по-дурацки всё выглядело. Но, так я чувствовал себя спокойнее. Вылез из палатки и ошалел: Бобо сидел, прислонившись к дереву и осоловелыми глазами смотрел в костёр. А рядом спокойно спала Чувырла. Я подошёл к тырку и пытался его разбудить, но Бобо никак не реагировал. Зато Тварь вновь зарычала и прыгнула в кусты, на ходу превращаясь в ту самую зверюгу, спокойно откусывающую головы разумным и не только. В кустах раздался вопль, потом чавк, и оттуда вновь выскочила Тварь, блаженно улыбаясь. А Бобо и Чувырла резко очнулись и стали испуганно оглядываться по сторонам. Я только открыл было рот, чтобы спросить, что произошло, как из темноты раздался выстрел.
Тырк отреагировал мгновенно — схватил ведро с водой и махом загасил еле тлеющий костерок. Из леса раздались ещё несколько выстрелов, и мне показалось, я даже услышал, как свистнули вокруг меня пули. Из палаток выскочили Ирина, Дырн и гмур. Ирина свалила меня на землю и заорала:
— Ты чего под пулями стоишь, пентюх?
И что-то мне подсказало, что сейчас она меня не по фамилии называла. Я быстро пополз вслед за ней в окоп, который вырыли тут давным-давно другие изыскатели. Вырыли, надо сказать, не просто так. Бывали случаи, когда наиболее удачливые подвергались нападению менее удачливых. И потом менее удачливые становились более удачливыми, чем те удачливые, на которых напали. Вот и была у изыскателей привычка рядом с лагерем окопы копать. Или лагерь ставить там, где такие окопы уже выкопаны. Мы как раз в таком месте и встали. И сейчас я быстро сполз в окоп и осторожно вытянул голову, пытаясь понять, откуда по нам стреляют. Рядом Иваныч спокойно поднял карабин и проговорил:
— На двенадцать часов два десятка разумных! На десять ещё десяток! — повернул голову и добавил: — И два десятка на три часа!
Дырн витиевато выругался, а я проговорил:
— А ещё жаловался, что дар твой никчёмный! Вон, даже в темноте врага видишь!
— Скорее внутренности врага, — ухмыльнулся Скоков, поднял карабин и стал стрелять. Дырн и Бобо развернулись вправо и выстрелили пару раз туда. Скоков повернул голову и проговорил:
— Чуть левее бейте! Сёма, а ты туда стреляй! — и ткнул пальцем направление. Я пожал плечами, поднял дробовик, направил в ту сторону, зажмурился и жахнул сразу из двух стволов. Там кто-то крикнул, а потом раздался взрыв.
— Ну, Сёма! — захохотал Скоков: — Ты попал в чувака, который гранату собирался метнуть! Теперь из десятка половина осталась, и те убегают!
— Я нечаянно, — повинился я и принялся перезаряжать ружьё.
А Иваныч сандалил из своего карабина, быстро откидывал магазин и принимался стрелять вновь. Ирина присоединилась к Бобо и Дырну, тоже пару раз пальнула на эти самые «три часа», а потом сама попросила:
— Сёма, стрельни ты туда, а?
Я тяжело вздохнул, подошёл к тому краю окопа, высунул ружьё, вновь зажмурился и выстрелил. Иваныч быстро посмотрел и проговорил с сожалением:
— Оба выстрела мимо!
Я вновь перезарядил ружьё и принялся всматриваться, надеясь хоть что-то увидеть между деревьев. Но в лесу было темно, лишь время от времени раздавались выстрелы, и мелькали вспышки. Я решил стрелять на вспышки, выдохнул и пальнул опять из обоих стволов. Иваныч, перезаряжая свой карабин, проговорил озабоченно:
— Кажись, попал, Сёма, но они все бегут сюда!
Потом наклонился в окоп и встал… с пулемётом в руках. Буркнул «посторонись», поставил пулемёт на железные ножки, торчащие в разные стороны, будто у котелка туристического, и начал стрелять очередями. Быстро, прицельно. Это мы врага не видели, да и враг нас тоже не видел особо, а вот Иваныч — человек-рентген — в любой темноте различал кости, да внутренности. Стрелял он короткими очередями меньше минуты и потом остановился, выдохнул удовлетворённо:
— И эти бегут!
— Надо языка взять! — решительно сказала Ирина и посмотрела на Иваныча. Я её понимал: кому и идти за языком, если не зрячему? Мы-то в темноте, ровно слепые котята. Иваныч всё понял, вздохнул и потащил из кобуры пистолет. Выскочил из окопа и скрылся в темноте. За ним рванул и Бобо. А через пять минут они вернулись, причём, Бобо тащил на себе человека в алой сутане.