финале вы можете сказать, что мы выступили хорошо, мы были лучшей командой. Первый финал в Риме был более равным, но ко второму, на «Уэмбли», мы оказались лучше подготовлены».
Сэр Алекс Фергюсон: «На «Уэмбли» мы должны были решить, как тактически выступить против «Барселоны»: и то, как Вилья и Педро проникали в штрафную, и тот факт, что они играли без центрфорварда, сильно усложнили планирование».
Пеп: «Наша подготовка к той игре имела огромную важность. Такие штуки часто упускаются из вида аналитиками и экспертами после матчей, но в больших играх они делают разницу».
Сэр Алекс: «В том финале нам задали ту еще трепку. Мы играли с более опытной и зрелой «Барселоной», командой, которая развилась и превратилась в совершенный отряд. Пике и Месси заматерели, Хави и Иньеста выступали на уровне первоклассных игроков, которыми и являются».
Пеп: «Важно помнить о том, что финалы, как правило, это очень упорные и тяжелые поединки, что делает наше выступление против «Манчестер Юнайтед» еще более выдающимся. Были и другие матчи, когда мы играли очень хорошо, но в финале добиться успеха всегда чуть тяжелее из-за неизменно присутствующего эмоционального фактора, а также высокого уровня соперника».
Сэр Алекс: «На «Уэмбли» два вингера соперника стали более качественным усилением команды, чем Анри и Это’о в 2009 году, в отношении проникающей игры. Вероятно, потому, что Анри и Это’о скорее форварды, нежели фланговые игроки. Я помню, как размышлял над сменой тактики и активным давлением на Месси – я поиграл немного с этой идеей в перерыве. Но когда матч возобновился, они вышли вперед, и хотя мы рискнули, переведя Валенсию на правый край защиты, а Нани выше по флангу, «Барселона» ни минуты не теряла контроль над той игрой в 2011 году».
Пеп: «В том втором финале моя команда была еще более сыгранной и сплоченной. Мы несколько лет провели вместе, и, думаю, что тогда мы играли с большим акцентом на свой собственный стиль и лучше знали сильные и слабые стороны «Манчестера».
Сэр Алекс: «Я не жалею ни о чем из того, что мы сделали на «Уэмбли», потому что «Барселона» была превосходящей командой. Первых двух голов можно было избежать, и, вероятно, немного везения, и мы могли бы победить, но когда другая команда сильнее твоей, что-то поделать с этим трудно. Это нужно принять».
Пеп: «Игроки «Манчестера» говорили: «То, что они с нами сделали сегодня… такого еще никогда раньше не случалось». Они поняли и признали это, они нас поздравили – такое нечасто происходит в футболе. Зарубежной аудитории, вероятно, труднее вникнуть в наши «войны» с командами внутри страны, но, думаю, что здесь играет роль и культурный фактор. Английская футбольная традиция другая, они играют в футбол дольше нас, там есть место уважению не только по отношению к тренерам, но также и к игрокам, чего у нас нет».
Сэр Алекс: «Люди спрашивали, общался ли я с Пепом после финала, и правда в том, что нет, не общался. После финала делать это очень трудно – одна команда празднует, а другая скорбит, пытаясь смириться с поражением. А потом нужно разбираться с прессой и ходить на пресс-конференции, так что это не то место и не то время, когда можно за бокалом вина обсудить произошедшее из-за такого разделения – один побеждает, другой проигрывает. Иногда тебе нужно принять это, посмотреть со стороны и признать, что есть еще кто-то лучше тебя в этом деле».
После всех объятий и празднований, после танцев и фейерверков, вдали от шума, в тишине раздевалки «Уэмбли» Пеп отвел в сторону Эстиарте, посмотрел ему в глаза и сказал: «Манель, я себя никогда не прощу. Я провалился».
Манель был поражен. Он не сможет забыть, как через какое-то время после такого выдающегося достижения, когда самой естественной вещью на свете кажется простое наслаждение моментами, Пеп Гвардиола все еще чувствовал, что всех подвел. Пеп объяснил Манелю, что считает, будто мог все сделать лучше. И Манель сказал ему, что да, можно было и чуточку лучше, возможно; но мы победили. И именно это имеет значение. Но не для Пепа: его постоянный поиск совершенства, улучшения означал, что пока все вокруг беззаботно предаются тотальному счастью, он остается все таким же неудовлетворенным собой.
Глава 5. Пеп и его игроки
Будучи лидером группы профессиональных футболистов, Пеп Гвардиола должен был подавить в себе два естественных инстинкта: с одной стороны, он обязан был сдерживать свой инстинкт игрока и не вести себя как футболист, в том числе на празднованиях; с другой стороны, важно было научиться, как недавно закончивший карьеру футболист, принимать наибольшее количество верных решений из возможных – стать тренером, по сути, значит постичь новое ремесло. Это были вызовы. Во многих случаях он завидовал игрокам, которые живут в своих тесных мирках, словно в коконах, где все направлено на удовлетворение нужд только одного человека, и очень скоро он понял, что его работа состоит в том, чтобы приглядывать за этими маленькими пузырями отчуждения, укрощая эго своих учеников и постоянно направляя их усилия и желания на благо всей группе.
Объявив о своем уходе на пенсию по радио, он не окончательно отказался от той части себя, что еще была футболистом. Гвардиола повесил бутсы на гвоздь всего за семь месяцев до того, как «Барселона» предложила ему контракт главного тренера второй команды, но когда он прибыл на «Мини Эстади», чтобы встретиться лицом к лицу с молодняком «Барселоны», он знал, что эту часть своего «я» придется окончательно запереть на амбарный замок: он собирался работать не как бывший футболист, а как новый тренер. И ему пришлось выстраивать барьер, который разделил бы два этих мира.
После удовлетворительного опыта работы с командой «Б» он получил в свои руки совсем иной улов. Один из игроков наблюдал трансформацию Гвардиолы из игрока в тренера в непосредственной близости: его переход из малого мира к сложной сети миров. Хави Эрнандес был его партнером по команде в конце 90-х и мог ясно видеть, как происходит привыкание Пепа к новой роли, но он также хорошо понимал, что умение читать матч – это лишь один из необходимых тренеру навыков. Хави и Пеп на расстоянии общались во время правления Райкарда на темы командных неудач и трудностей работы с игроками, позабывшими о своем профессионализме. Полузащитник также говорил Пепу, что он станет отличным тренером, – по сути, он хотел возвращения Гвардиолы и его идей и ценностей в команду.
После этих разговоров Хави убедился, что порция лекарства от Гвардиолы – это то, что нужно команде. И сам Пеп знал, что по приходе в раздевалку убеждать надо будет не Хави (или Иньесту, или Вальдеса, или Пуйоля), а тех, кто знал о нем совсем немного. Он был уверен, что ему это удастся.
Чтобы завоевать их доверие, Пеп должен был действовать без оглядки на то, что он лишь только начинал учиться своей работе: у него были ясные идеи касательно того, что нужно сделать, и он доверился своим инстинктам и опыту игрока в надежде, что это поможет ему преодолеть трудный путь. Но впереди было несколько неожиданных поворотов и немало новых уроков, которые предстояло выучить. В раздевалке, однако, где игрок постоянно проверяет тренера на прочность, важнейшим было то, что Пеп всегда выглядел так, словно предельно точно знал, что все, что он делает с самого первого дня, – правильно.
Решение избавиться от Роналдиньо и Деку мгновенно повысило авторитет Пепа, но по-настоящему внести свою лепту он мог только в ежедневной работе. И поэтому первая встреча, первая беседа стали ключевыми. Он попросил Хави Эрнандеса зайти к нему офис очень рано, и хотя тон разговора был тем же, что и в предыдущие их встречи, характер общения неминуемо поменялся: нотки скромности в голосе Хави, чуть склоненная голова. Пеп теперь был боссом.
Полузащитник только вернулся с победного Евро в составе испанской сборной, и газеты пестрели предположениями о его возможном трансфере. Его карьера переживала непростой период, поскольку он быстро терял прежнюю любовь к футболу: не только по причине отсутствия титулов в предыдущие два сезона, но и из-за разочарования, которое он испытывал, смотря как талантливые игроки деградируют, а также из-за отсутствия сплоченности внутри коллектива и давления, которое он ощущал столько лет, являясь частью такого огромного клуба со всеми его непомерными требованиями. Опасный коктейль.
Хави нужно было услышать о планах Пепа; у него не было намерения уходить, но если бы пришлось, он бы рассмотрел возможность проверить себя на полях Премьер-лиги. «Манчестер Юнайтед» уже разнюхивал, что к чему.
Разговор между игроком и тренером состоялся в первые дни их совместной работы на тренировках:
– Я не буду ходить вокруг да около, Пеп, у меня для тебя один вопрос: ты рассчитываешь на меня?
– Я не вижу эту команду без тебя. Я просто не понимаю, как бы она могла работать без тебя.
Этими словами Пеп Гвардиола снова зажег огонь в глазах Хави.
Но работа над психологическим состоянием полузащитника на этом не заканчивалась. В редких случаях поражений или скверного выступления Хави приносил с собой весь негатив на тренировку на следующий день. После тренировочных сессий, когда Хави выполнял растяжку, Пеп часто приходил посидеть с ним рядом, пообщаться на общие темы, о погоде, о планах на вечер: такого рода беседы происходят между коллегами по работе постоянно. Затем Гвардиола вдруг снова включал режим тренера, менял тон: он начинал обсуждение следующего матча; говорил, чего хочет от игрока; отмечал, что тот делает правильно, а над чем еще можно работать. Раны Хави, нывшие после поражения, затягивались, и настроение его менялось – впереди маячила новая цель.
Как говорим мы, в Испании, прибытие Гвардиолы развело тучи для Хави и открыло его лучам солнца. Полузащитник снова чувствовал себя в безопасности и восстановил самооценку, впереди были четыре самых счастливых года за всю карьеру. Тренер все это время настаивал, что он сам – ничто и никто без своих игроков, повторял, что это они сделали его таким успешным. Но футболисты видели в нем лидера и были благодарны ему за то, что он показывал им верную дорогу.