Кажется, они гневались. Гнев смешивался с отчаянием, и отчаяние уже порождало ненависть. Не к самому Отцу Дружин, но… ко всему. Несправедливому миру, коварным врагам, неблагодарным людишкам, предателям-великанам. Ко всем.
Смотри и слушай, сказал Райне Старый Хротф. Воительница понимала – вызвав каким-то образом духов погибших асов и асинь, О́дин пытался нащупать к ним дорожку, отыскать путь для их освобождения.
Хотя… отец мог бы пояснить и получше, что он имеет в виду, а не только «смотри и слушай». Конечно, Райна – не чародейка, но ощутить магию вполне способна. Тем более некромантию.
Стой, глупая – она почти что хлопнула себя по лбу. Ты валькирия, ты указывала павшим героям путь в Валгаллу. Ты шла тропами мёртвых и вместе с мёртвыми, рядом с их душами. То, что сейчас явилось в призрачную Валгаллу, конечно, не души погибших асов. Тени душ, или даже тени теней. Оставленный след на страшном пути, которым они прошли с Боргильдова поля, след их горя, когда они открыли глаза, осознав, что их больше нет, что остались лишь души, уносимые ветром, с которым не в силах бороться даже боги.
Ищи их тропу, валькирия. Нельзя удовлетвориться одними лишь словами, мол, «они во длани Спасителя», «под рукой великого Орлангура» или «в домене Демогоргона». Отцу требовалась дорога, нечто, подобное тёмному пути, уводившему мёртвых в Хель уже во времена владычества Ямерта.
Нет, не зря отец не начинал этого без неё, валькирии Рандгрид. Все умения Райны, все века её собственной войны тут бы не помогли; и не зря также отец откопал старое железо Асгарда. Райна ощущала, как оживал меч, как начинал тянуть её, словно верный пёс, куда-то в сторону.
Тропы мёртвых. Живому, не обделённому смелостью, встать на них бывает не так сложно – тот же Чёрный путь в Восточном Хьёрварде не ограждали никакие магические барьеры. Другое дело, что мало кто выдержал бы встречу с Яргохором…
Валькирия зажмурилась. До сих пор воительница Райна крепко держала вожжи, скептически глядя на творящееся вокруг, сравнивая и вспоминая свои собственные походы и битвы – но теперь в дело вступала именно валькирия, спутница эйнхериев, достойных, кому предстояло пройти от собственного смертного поля до залов Валгаллы – по той самой «тропе мёртвых».
Клинок с лёгким шелестом выпорхнул из ножен. Здесь не было врагов, сталь Асгарда скорее послужила бы маяком, озаряющим незримый пока путь.
Тени пока ещё здесь, но не надолго. Отцово заклинание вызвало их к бледному подобию жизни, однако держать такие чары тяжко даже богу.
Да, вот она, тропа.
Серебристый росчерк, словно из звёдной пыли. Мерцающий, ускользающий, морозный – в нём нет красоты, здесь всё тот же могильный холод.
След тянулся далеко, начинаясь на Боргильдовом поле. Всё верно, именно там и зародились эти тени, тени теней, след убегает – дальше, дальше, ещё дальше, так, что взор валькирии едва может его удержать.
Извив, изгиб, крутой поворот. Смутно-знакомый силуэт, могучее древо и бурлящий под корнями ключ, и не простой – Источник Мимира. От него тропа устремляется дальше, сквозь толщи Межреальности, огибает тёмные миры и пламенеющие бездны, подходит к самым пределам Хаоса, и…
И потом – всё. Обрыв. Подобно тому, как обрывался путь эйнхерия, заметный для какого-нибудь начинающего некроманта, едва павший с валькирией отрывались от земли.
Что ж, уже хорошо. По крайней мере, асы не в каком-то подобии всеобщих залов Хель, дорогу куда знали и многие из живых.
Но… единицы простых смертных могли сами найти дорогу в Асгард. Лишь по милости самих асов.
– Отпускаю вас, – услыхала Райна. Широко разведённые руки отца сошлись, словно он закрывал створки врат за ушедшими гостями.
И в тот же миг обрушились сотворённые из пепла стены, колонны и крыши. Серая туча взвихрилась вокруг Отца Богов и валькирии, Райна зажмурилась, сберегая глаза.
На внутренней стороне сомкнутых век плечом к плечу в неизвестность уходили павшие асы: Тор и Локи, Фригг и Сиф, Фрейя и Тюр, вместе с остальными.
Призраки Асгарда указали путь к своей «стране мёртвых». Они где-то там, вне ведомых пределов Упорядоченного, как и Асгард пребывал вне ведомых пределов Большого Хьёрварда.
Вся дрожа, валькирия едва сумела открыть глаза, веки вдруг сделались совершенно неподъёмными. Они с отцом стояли, с ног до головы запорошённые мелким пеплом; О́дин сжимал и разжимал могучие кулаки.
– Ты видела их, дочь?
Райна кивнула.
– И проследила их путь?
– Насколько смогла, отец.
– Молодец, – каркнул Ас Воронов. – Это могла сделать только ты, истинная валькирия с мечом из старой стали, помнящей наш расцвет. Всё удалось, моя Рандгрид, всё удалось как нельзя лучше!
– Что удалось, повелитель? Мы узнали дорогу павших асов? Но я не видела, где она кончается…
– Ты и не могла это увидеть, – кивнул Старый Хрофт. – И никто бы не смог. Но я не сомневаюсь, что пройти этой тропой ты теперь сумеешь – до того места, где она оборвётся. А там разберёмся.
– Путь неблизок, отец. Сперва к Источнику Мимира, и потом дальше, до самой границы сущего.
– Понимаю, – кивнул Старый Хрофт. – Но разве нам положен предел времени? Нас никто не остановит, мы исполним задуманное…
– Но… отец, что, если Новые Боги захотят нам помешать?
– Они не помешают, – пожал плечами О́дин. – И Хедину, Познавшему Тьму, и Ракоту Восставшему хватает своих забот. У них своя война, у нас, дочка, своя. Поверь, я достаточно помогал братьям-богам, чтобы по-справедливости сделать теперь кое-что для самого себя. Для всех асов.
– Тогда нам следует вернуться обратно в Хьёрвард, – заметила Райна. – В такую дорогу не отправишься просто так.
– Именно это мы и сделаем, дочка.
Опустевшие равнины Иды, казалось, не хотели отпускать двух путников. Райна потеряла счёт времени, а они с отцом всё ехали и ехали по угрюмым серым пустошам, и валькирия не видела ничего, кроме всё того же пепла.
Давнишние победители потрудились тут на славу.
– Они убили саму землю, Рандгрид. Она так и не ожила. – Отец Дружин не повернул головы. – Я хочу, чтобы Асгард расцвёл бы снова… неужели это слишком большая цена за все века моей… верной службы? – последние слова он вытолкнул из горла с явным усилием. – Да, я, великий О́дин, служил Новым Богам, словно наёмник. Ты хорошо знаешь, что это такое, моя Рандгрид.
Валькирия молча склонила голову. В горле у неё стоял ком.
– Как и ты, я служил, – продолжал Старый Хрофт со всевозрастающим гневом. – Служил, не требуя наград, не получая ничего. Новые Боги даже не спросили, нуждаюсь ли я в чём-нибудь. А теперь я не стану даже и говорить. Нам не нужно чужого, Рандгрид, мы лишь вернём то, что наше по праву. И пусть никто не дерзнёт встать у нас на дороге! – Он вскинул сжатый кулак, потряс им.
– Я готова сражаться, отец.
– Не беспокойся, сражений будет предостаточно. Есть множество сил в Упорядоченном, кому совсем не понравится наше вторжение в запретные области.
– Кому же? Познавший Тьму и Восставший, по твоим словам, отец, не станут нам препятствовать…
– Найдётся кому и помимо них. Слуги Хаоса, Дальние, козлоногие приспешники Неназываемого, адепты Спасителя. Дети Демогоргона, в конце концов. Я рассказывал тебе, ты помнишь?
– Конечно, отец. Квинтэссенция страданий живых, излившаяся в Межреальность и обретшая там множество обличий. Правда, должна признаться, что я сама о них ничего никогда не слышала. Только от тебя.
– Так и должно быть, – хмыкнул О́дин. – Дети Соборного Духа не вмешиваются в обычные свары. Познавший Тьму один раз сумел заставить их сослужить себе службу, когда на него шли Лишённые Тел.
– Но почему они должны напасть на нас? – недоумевала валькирия.
– Никто не говорит, что должны. Но могут, и к этому следует быть готовыми.
Валькирия не стала больше ни о чём спрашивать.
Их обратный путь в Хьёрвард оказался долог и нуден, О́дин словно пытался запутать следы, закладывая широкие полукружия по мёртвым равнинам. Зачем он это делает, Райна опять же не знала.
– Сперва обратно, в Хьёрвард. Потом к Источнику Мимира, – несколько раз повторил Отец Богов. – Оттуда – куда поведёт наш след. И посмотрим, не удастся ли добыть хоть что-нибудь из перечисленного нашей дорогой Оружейницей.
Унылый и скучный путь по серым пепельным полям навевал смертную тоску. Ничего не происходило, никто не посягал на путников, и О́дин на привалах рассказывал и рассказывал Райне истории – из случившегося до её рождения и из тех времён, когда он «служил» Новым Богам. Вспоминал День Гнева, вспоминал Яргохора и волка Фенрира, спасшегося от ярости Ямерта.
– Почему ты не стал отыскивать Фенрира, отец? Я имею в виду, уже после победы в Обетованном? Ты не был бы так одинок…
– Кто знает, что на уме у этого волка? – пожал плечами Старый Хрофт. – К тому же, не забывай, пророчество Рагнаради не исполнилось, однако никому не ведомо, расточилось ли оно полностью и совершенно. Кто знает, вдруг нам удастся задуманное, асы вернутся в отстроенный Асгард – и тогда в один прекрасный день мы будем принуждены к новой битве?
– Но кто станет в ней сражаться? – поразилась валькирия. – Чёрного Сурта больше нет. Нет и великанов, пусты залы Хель.
– Никто не в силах изменить судьбу, – угрюмо сказал О́дин. – Её можно лишь отсрочить. Но я с радостью обменяю собственное бессмертие на отмеренный мне срок до того дня, когда Волку будет суждено убить меня, – если, конечно, нам удастся вернуть к жизни всех асов.
Это не слишком походило на того О́дина, к которому Райна успела привыкнуть за время их странствий. Сказать по правде, это не походило на него совсем. Отец очень, очень изменился, стоило им встать на эту дорогу…
Однако она не возражала и старалась поменьше спрашивать.
– В общем, я бы не хотел, чтобы Волк крутился бы где-то поблизости, – признался наконец О́дин. – Если предсказанному суждено свершиться…
– То оно свершится в должный срок. Не раньше и не позже. Какой же тогда смысл…