– Бррр, – поёжилась валькирия. Лицо безжалостно сёк холодный ветер, наполненный острыми ледяными иглами. Казалось, метёт со всех сторон разом.
Яргохор застыл недвижной статуей, в складки плаща уже намело колючего жёсткого снега. Оно и понятно – на Гнипахеллире привыкаешь и не к такому. О́дин хмурился, теребил седые усы, озирался – хотя чего разглядишь в таком ненастье?
– Нам надо вниз. – У Райны это вырвалось с оттенком беспомощности и стыда. – След ныряет прямо туда. – Она ткнула пальцем себе под ноги. – И я, как ни стараюсь, не могу отыскать, где он вновь выходит на поверхность.
– Здесь был свой Чёрный Тракт, – прогудел вдруг Водитель Мёртвых. – Был, а теперь его нет. Иссяк. Души по нему больше не идут.
– Неудивительно, – буркнула валькирия. – Тут и жить-то, по-моему, никто не смог бы, даже инеистые великаны.
– Здесь жили, – глухо донеслось из-под высокого шлема. – Пока не пришли холод и чудовище. Не знаю, кто был первым.
– Чудовище, не чудовище… – нетерпеливо перебил Старый Хрофт. – У нас есть дело. Давайте искать вход, раз уж иначе не получается.
…Низким и угрюмо-серым тучам, казалось, не будет ни конца, ни края. Райна и в самом деле видела почти полностью занесённые снегом остатки крепостных стен, высоких шпилей и башен; всё давным-давно обвалилось, рухнуло полубесформенными грудами камня, в которых с трудом угадывалось дело человеческих рук.
Сила по-прежнему свободно вливалась в мир, но затем, словно сбившись с пути или наткнувшись на незримую преграду, начинала кружиться в исполинском водовороте, втягиваясь куда-то в земные недра. Валькирия не сомневалась, что там и должен находиться искомый «вход», хотя для магии не существовало препятствий в виде какого-то там камня или скалы.
Им потребовалось четыре местных дня, чтобы, следуя за невидимыми простому смертному течениями, оставить позади заснеженные равнины, бывшие некогда плодородными и густо заселёнными. К вечно серому небу взметнулись острые пики горных хребтов, снежно-белые, словно зубы дракона.
Нигде ничего живого. Камни, снег, лёд, пронзающий ветер. Жизнь высосана из мира, словно мозг из пустой кости.
Белый тигр уверенно перебирал лапами по незримой опоре воздуха, не отставая от Слейпнира. Райна потрепала его меж ушами, невольно улыбнулась. Знаем, понимаем, зачем ты тут появился, но виноват-то в этом не ты…
– Здесь, – гулкий, словно в пустой бочке, голос Водителя Мёртвых пробился сквозь ветер.
Им открывалась обширная котловина между сходящимися горными цепями, такая же заснеженная, как и всё вокруг. В самой середине чернел зев пещеры, даже не зев, а настоящий провал чуть ли в лигу шириной. Над чернотой поднимался пар, складываясь в причудливые, гримасничающие морды невероятных существ – с клыками, хоботами, щупальцами, присосками, даже костяными пилами и тому подобным. Призраки дрожали и исчезали в морозном воздухе, оставляя лишь кривые, глумливые ухмылки. Помнится, кирия Клара рассказывала как-то сказку про таких вот исчезающих котов… но сказка та была доброй, а от этих бесплотных ухмылок веяло только злобой.
– Вниз! – скомандовал Отец Дружин.
Да, Яргохор не ошибся. Свитая в тугой поток, сила устремлялась в распахнутый зев пропасти, исчезая бесследно.
Валькирия крепче сжала меч. Именно там обитало, скорее всего, то самое «чудовище», и, похоже, драка предстояла изрядная.
Водитель Мёртвых спешился первым, Слейпнир даже не успел коснуться копытами земной тверди. Снег у границ провала исчезал, из бездны веяло теплом, чёрный камень блестел от талой воды.
Белое, серое и чёрное – цвета нынешнего Яргохора, подумала Райна. Весь мир – словно подвластный ему тракт через унылые равнины Гнипахеллира, дорога без возврата.
Именно Водитель Мёртвых первым шагнул под высокие своды. Райна – следом; Отец Дружин отчего-то мешкал, хмурил брови и что-то бормотал себе под нос.
– Если это логово, то я полевой цветочек, – буркнула валькирия. Они одолели уже почти целую лигу, широченный подземный тракт плавно уходил вниз, однако никаких признаков, что тут обитает живое существо, не было и в помине.
– Сила уходит туда, – вытянул руку в кольчужной перчатке Яргохор. – Обратно не выходит. Значит, там кто-то есть.
– И след?..
– Прямо у нас под ногами, отец.
– Так я и думал.
Проход не проход, пещера не пещера – и впрямь, точнее, чем «подземный тракт», и не назовёшь – вёл их широкой спиралью, ввинчиваясь в недра земли. Ближе к поверхности тишину нарушало журчание небольших ручейков от тающего снега; но потом и они исчезли, воцарилась тишина. Во мраке засветился бледный огонь на острие высоко поднятого Водителем Мёртвых меча; света едва хватало, чтобы различить камень под ногами, стены и своды тонули в темноте.
Собственно, само «чудовище» Райну не занимало. С ними доводилось и сражаться, и просто оставлять за спиной. С другой стороны, страшилище, сидящее посреди мёртвого мира, – это едва ли хорошо. Что оно, извините, ест? Судя по царящему наверху запустению, тварь тут славно закусила, в далёком прошлом, разумеется. Значит, должна выбираться и жрать кого-то ещё.
Конечно, всех до единого страховидл во всём Упорядоченном не под силу извести и самим Познавшему Тьму вкупе с Восставшим; но сейчас, думала Райна, как бы и впрямь не пришлось задерживаться.
Воздух становился всё теплее, вдобавок всё ощутимее пахло чем-то животным, неприятным, вроде псины.
О́дин внезапно замер, а потом с досадой хлопнул себя по лбу.
– Как я сразу не догадался…
– О чём ты, отец?
– Судьба – капризна и ветрена. И частенько посылает приветы из прошлого.
– Из прошлого?
– Дочь, как ты думаешь, почему след к асам пролёг именно через этот мир, даже ещё и так, чтобы мы никак не смогли бы его обойти? – Валькирия честно развела руками. – Кто вообще начертал его, этот след?
– Твои заклятия, отец, твои руны. Разве нет?
– Нет, – поморщился О́дин. – Они указали место, где… где, я надеюсь, мы найдём то, что осталось от их памяти и сознания. Но дорога туда? Почему она не может быть прямой?!
– Потому что мы сейчас не совсем в Упорядоченном, – вдруг сказал Яргохор. – Ты не осознавал этого, Древний Бог О́дин? Ты не понял, что каждый наш шаг – чуть дальше от того, что принято называть «сущим»?
– Н-нет, – опешил Отец Богов. – Ястир, что ты говоришь?
– То место, где можно отыскать мёртвых богов, просто не может быть какими-то чуточку другими «залами Хель», куда ведёт какой-то чуточку другой Чёрный Тракт. Иначе эти боги давным-давно бы вернулись. Нашли бы способ воплотиться.
– Истинное Мировое Древо… – пробормотал О́дин нечто непонятное.
– Но тогда откуда все эти миры, что нам попадались? – не поверила валькирия. – Они-то были совершенно обычными?
Из-под высокого шлема донеслось нечто, похожее на короткий и горький смешок.
– Нет «обычных миров», храбрая Райна. Я слишком долго водил мёртвых по их тропе и слишком долго смотрел их глазами. То, где должно обитать мёртвым богам, иное. Часть Упорядоченного, да, но иное. Прости, я не смогу объяснить иначе. Ямерт отнял у меня обычное зрение, дав взамен него очи усопших.
– Я понимаю, – тяжело сказал О́дин. – Ты прав, Ястир. Мы видели это уже возле Источника Мимира, но не поняли точно, что именно видели. Призрак исполинского Древа, великого, необозримого – оно как будто бы тут, рядом, и в то же время недостижимо и невидимо, даже для таких, как мы.
– И что с того? Путь всё равно надо пройти.
– Верно, дочь. Но, мне кажется, я понял, кто нас поджидает там, внизу.
– Кто же? – по-прежнему недоумевала валькирия.
– Орёл и Дракон думают, что изрядно подшутили над нами, проложив дорогу через мир, ставший прибежищем…
Каменные своды и пол дрогнули от могучего рыка, донёсшегося из глубины провала.
– Фенрир?! – прошептала воительница, не веря собственным ушам.
– Это я, сестра, – раздалось громоподобное. – Я долго ждал. Очень долго.
Логовом великому волку служила неоглядная пещера, настоящий подземный мир. В сводах кое-где виднелись проломы, внутрь проникало достаточно света. Исполинский зверь лежал на голом камне, шерсть сына Локи сделалась совершенно седой, но в глазах горело прежнее жуткое пламя.
– Я знал, что ты придёшь рано или поздно, великий О́дин.
Отец Богов стоял перед самой мордой чудовища. Фенрир, казалось, сделался ещё больше, выпрямиться в своём лежбище он бы точно не смог. От носа до кончика хвоста волка уместилась бы целая лига, если не больше.
– А я знал, что мы рано или поздно встретимся, сын Ангрбоды. Древние пророчества не исчезают бесследно.
– Согласен, – волк положил морду на камень, и всё равно красные его глаза глядели на Отца Дружин с почти неоглядной высоты. – Не могу сказать, что меня это бы радовало. Ты спас мне жизнь тогда, в День Гнева, и этого я не забыл. Но что привело тебя сюда, Владыка Асгарда? Я знаю, отчего ты не искал меня раньше – как не искал и я. Но что изменилось?
– Мы идём по дороге к асам. В том числе к твоему отцу.
Волк аж вскинул голову.
– Они мертвы! Мой отец мёртв! Как и моя мать!..
– В Упорядоченном мёртвых нет. Есть те, кто заперт. Мы идём, чтобы открыть двери.
Волк рыкнул.
– Значит, я ждал не зря, Отец Богов.
– Ты с нами, Фенрир?
– С вами ли я, Владыка Асгарда? Зачем спрашивать пустое? Я ведь уже сказал, что ждал не зря.
– Ты просто ждал?
– Да.
– И… съел всё живое, что нашлось в этом мире? – встряла Райна.
– Что у меня за глупая сестра, – фыркнул волк. – Спроси у Отца Богов, он расскажет тебе, сколько веков я провёл на привязи, и остался жив лишь потому, что питать меня могла сама сила![16] Нет, я дал великому О́дину слово. Когда он помог мне скрыться, и я очутился между мирами, какое-то время я просто охотился. На всяких чудищ, бродящих там. Это было весело. Но потом, – у волка вырвался совершенно человеческий вздох, – я заскучал. Никто из них не мог противиться мне, никто не был равен. Мне наскучило просто жрать.