Эльвира, самая красивая за столом, в своём воздушном платье цвета шампанского, выглядела, как фарфоровая кукла — безупречная, но хрупкая. Она почти не открывала рта, её улыбка была натянутой, а пальцы нервно сжимали бокал с водой. Артур, сидевший рядом, отчаянно пытался сгладить острые углы, его голос звучал чуть громче, чем нужно, а шутки падали в тишину, как камни в воду. Инна, как всегда, была великолепна и неприступна — её чёрное платье обрисовывало фигуру, как доспехи, а глаза, холодные и острые, скользили по присутствующим с лёгкой насмешкой. Но при встрече, она вдруг наклонилась к Альбине и, к удивлению девушки, тюкнула её в щёку лёгким, почти дружеским поцелуем. Этот жест, такой неожиданный, заставил ту на миг замереть.
Ярослав, одетый в безупречный тёмно-синий костюм, выглядел, как человек, который предпочёл бы оказаться где угодно, только не здесь. Его пальцы постукивали по краю бокала с вином, а взгляд, тяжёлый и раздражённый, то и дело останавливался на Анне, Эльвире или Артуре, словно он оценивал их и находил неудовлетворительными. Альбина, наблюдая за ним, едва сдерживала ехидную улыбку. Ей нравилось видеть, как он сдерживает своё раздражение, как его маска холодной вежливости трещит по швам.
Его фразы – безупречно вежливые и короткие – не добавляли спокойствия, не позволяли никому расслабиться. Кроме нее и Инны, которая, внезапно поняла девушка, обменявшись с ней взглядами, тоже находила этот ужин невероятно забавным.
- Эльвира, - его холодные глаза посмотрели на будущую невестку, - я правильно понял сына, что ты учишься сейчас на ландшафтного дизайнера?
- Да, - надо отдать должно Эльке, она подняла голову и смело посмотрела в глаза Ярославу. – Заканчиваю через два года.
- И что планируешь дальше?
- Ну…. – улыбнулась она самой обворожительной улыбкой, - если не случиться приятных неожиданностей, пойду работать.
При этом словосочетании у Альбины невольно потянуло живот, а лицо Ярослава дернулось, точно он едва сдержался, чтоб не выругаться.
- Не рановато…. Для неожиданностей? – вдруг спросил он, делая большой глоток вина.
Альбина едва скрыла горькую как полынь улыбку, вспоминая, как припечатала его словами о внуках.
- Ну что вы, Ярослав Геннадьевич, - Эльвира снова улыбнулась, а Артур отвел глаза, - если так случится… это же счастье…. У вас и у мамы появиться новая радость….
Альбина закусила губу так сильно, что почувствовала вкус крови. Она подняла глаза и встретилась с взглядом Ярослава — его глаза полыхнули таким диким и злым огнём, что на миг показалось, будто он сейчас раздавит бокал в руке. Но он сдержался, его губы искривились в тонкой, едва видимой усмешке, и он медленно кивнул, как будто признавая смелость Эльвиры — или её глупость.
— Радость, — повторил он, и в его голосе было столько сарказма, что Анна невольно поёжилась, а Артур кашлянул, пытаясь скрыть неловкость. — Что ж, посмотрим, Эльвира. Радости, как и обязанности, требуют… подготовки.
- Пап…. Мы не спешим, - поспешил вмешаться Артур, чтоб хоть как-то уменьшит напряжение.
И снова Альбина поймала на себе взгляд карих глаз, тяжелый и тоскливый. Ярослав не собирался скрывать перед ней свое отношение к происходящему.
О, как же ей нравилось это зрелище! Ярослав, вынужденный сидеть за одним столом с людьми, которых он явно презирал, Артур, суетящийся, как щенок, пытающийся угодить хозяину, и Эльвира, превратившаяся в тень самой себя. Даже Анна, обычно такая громогласная, была притихшей, как мышь под веником. Это было почти слишком хорошо.
Альбина снова подняла голову и встретилась глазами с Инной.
- Паноптикум, - прочла она по едва пошевелившимся губам, и снова спрятала довольную усмешку за бокалом красного вина.
- И как господь создал вас сестрами? – в уборной тихо спросила ее Инна, моя руки.
- Подфартило, что и сказать, - в тон ей отозвалась Альбина, чуть поправляя едва заметный макияж.
— Видимо, в прошлой жизни ты была инквизитором, — заметила Инна, её глаза весело блеснули. Она достала из крошечной сумочки сигарету, зажгла её с ловкостью, выдающей привычку, и сделала быструю, глубокую затяжку. Дым лениво поднялся к потолку, но она тут же спустила окурок в унитаз с лёгким шипением. — Куришь?
— Нет, — Альбина покачала головой, наблюдая за Инной с лёгким любопытством. Её голос был ровным, но в нём мелькнула тень усталости.
— И не начинай, — Инна прополоскала рот водой из бутылки, стоявшей на столешнице, и выпрямилась, её взгляд стал острее. — Хотя с твоей семейкой Адамс тебе в пору не табак курить, а что покрепче… — Она фыркнула, её губы изогнулись в насмешливой улыбке. — Артурик-то у нас совсем дебил. Весь в мать свою пошёл. Я-то думала на дне рождения Славы, что у мальчишки яйца появились… а оказалось — яичница.
Альбина не сдержала тихого смеха, короткого и хриплого, как будто он вырвался против её воли. Образ Артура, суетливого и беспомощного, в исполнении Инны был слишком точным, чтобы не рассмешить. Она оперлась ладонью о край раковины, чувствуя, как мрамор холодит кожу, и покачала головой.
— Ты б тоже не сильно угорала, девочка, — Инна вдруг посмотрела на неё пристально, её глаза сузились, но в них не было злобы — только предупреждение, завёрнутое в насмешку. — На тебя Славка смотрит, как кот на сметану.
Альбина напряглась, её улыбка моментально погасла. Она выпрямилась, серые глаза полыхнули холодным огнём.
— Обосрётся с той сметаны, — голос Альбины едва не сорвался от возмущения. — Ты что, даже не ревнуешь?
Инна рассмеялась — коротко, звонко, как будто Альбина сказала что-то уморительное. Она откинула голову назад, её волосы качнулись, как светлый шёлк, и покачала пальцем, словно отчитывая ребёнка.
— Пошутила? Я на самоубийцу похожа, чтобы с этой семьёй всерьёз связываться? — Она фыркнула, её улыбка стала шире, но в ней мелькнула горечь. — Славка — хороший любовник: нежный, щедрый, уважительный. Но упаси меня господь с таким жизнь связать. У нас взаимовыгодное сосуществование: он мне — приятную жизнь, я избавляю его от лишней головной боли. А её у него теперь, — она кивнула в сторону двери, за которой остался ресторанный зал, — с этой свадьбой и твоей сестричкой, хоть отбавляй.
- Она жалуется на тотальный контроль….. – хмыкнула Альбина.
Инна внимательно посмотрела на нее, и улыбка стала шире.
- Значит, нужно дать девочке оттянуться…. Напоследок. Потому что после свадьбы, у нее такого шанса уже не будет.
У Альбины в голове точно выключатель щелкнул. Она едва заметно прикусила губу, сдерживая вихрь мыслей в голове.
- У тебя, - продолжила Инна, - кстати, тоже. В Ярославе охотничий инстинкт взыграл, значит крепко ты его по носу приложила. Но сейчас остерегайся. Он добычу никогда из лап не выпускает. Никогда.
Но Альбина не боялась. Больше не боялась вообще. И чем ближе приближался день свадьбы, тем сильнее в ее душе горел холодный, темный огонь.
37
В маленькой, когда-то такой захламленой квартире Димки, пахло свежестью, клеем, краской и…. пустотой.
Альбина сидела у стены, сама еще не веря в то, что происходит в их жизни.
- Ты уверен, Дим? – спросила она, скрестив ноги и опираясь спиной на свежепоклеенные обои.
Он молча подал ей чашку с горячим чаем, поставил на пол поднос с испеченными матерью пирогами с мясом и рыбой и сел рядом.
- Что-то закончится, Аль, что-то начнется…. – философски пожал плечами. – Не смотря ни на что, я люблю ее. И самое страшное, - он снова бросил беглый взгляд на экран ноутбука – единственного гаджета, который остался в этой квартире, - я даже не знаю, за что. За эти два месяца, - продолжил, помолчав, - мои розовые очки окончательно разбились стеклами внутрь, и мне кажется, я должен ненавидеть. А я люблю. Но тебя я люблю больше. Не как мужчина, нет, как брат. И я сознательно выбираю тебя, Аль. Не ее – тебя. Потому что то, что сделали с тобой, даже по глупости, по эгоизму, из незнания или хоть почему-то еще, прощать нельзя. Если сейчас спустить на тормозах все, что произошло, закрыть глаза на все, что было сделано – это значит признать, что мы этого достойны, а это – не так. Не твоя вина, что ты влюбилась в мальчишку с открытой душой первой любви, не твоя вина, что внешняя легкость ему показалась легче и проще внутреннего наполнения. Не твоя вина, что стараясь сохранить самое дорогое, ты, по наивности и глупости, потакала эгоизму любимых людей. И уж тем более не твоя вина, что взгляд старого козла упал на тебя. Мы с тобой оба понимаем, что эта свадьба изменит все. Что она сорвет маски, она заставит все посмотреть друг на друга без прикрас, но после… после, Аль, не будет никаких тормозов.
- Я не хотела, Дим… - Альбина потерла воспаленные глаза, - я совсем не хотела, чтобы ты попал под удар…. Никто не….
- Аля, - он взял холодные руки в свои. – Это мой выбор! Я хочу быть рядом с тобой, я хочу изменить и свою жизнь тоже. Это не страх, это решение. Мое решение. Одна ты больше не будешь…. Никогда. Мы не любовники, у нас с тобой мало что есть, но мы есть друг у друга. Вдвоем всегда легче. Знаю, что ты не хочешь, чтобы я пострадал, но я взрослый человек, Аль. Я знаю на что иду и ради чего. Или что, ты считаешь, что я должен спрятаться за твою спину? Трусливо поджать хвост? Нет, Аль, я и так слишком долго на многое закрывал глаза, я и так слишком многое спустил на тормоза. Мне было уютно в моем мире и в моих железках.
Альбина устало закрыла глаза. Как ни странно, накануне свадьбы она вдруг почувствовала совершенное спокойствие. Почти что умиротворение, словно хищник перед броском. Или она проиграет или она выиграет. В любом случае все измениться для нее.
Полтора месяца работы, выстраивания ловушек, переговоры, информация. Взломанные сети, камеры, базы данных. Бег по тонкому льду со множеством неизвестных, когда любой кусочек паззла мог превратиться в раскаленную бомбу и сорвать весь план.
Но даже Альбина недооценила масштаб того, что ей открылось и того, что она создала.