Сейчас, пока в зале еще идет скандал, пока никто толком не может понять, что делать, она должна успеть уйти. Уйти так, чтобы никто не смог ее отыскать.
Нет, она не боялась матери – утром та четко дала понять Альбине, кто она для нее. Как и не сожалела о сделанном. Но вот гнева Ярослава опасаться следовало. Своим поступком она не только свадьбу его сына испоганила, она и ему репутацию подмочила. Иллюзий Альбина не питала: Ярослав мог простить ей капризы и упрямство, но за свой бизнес и репутацию рвать будет на части. Медленно и со смаком.
О его предложении думать не хотелось. Как не хотелось и думать о том, куда он ушел со свадьбы, и какие приказы в отношении нее сейчас отдает.
Из центрального здания до сих пор доносились голоса: возмущенные, громкие, ошарашенные. Люди толпились у входа: кто-то курил, кто-то ругался. Где-то там слышался и командный голос Илоны, пытавшейся взять ситуацию под контроль.
Альбина быстро побежала по знакомой тропинке в противоположную сторону. Туда, где фонарей было значительно меньше, а темные кустарники надежно скрывали ее тонкую фигурку.
Пробежала мимо дома Ярослава и Инны – света там тоже не было, устремилась по едва заметной дорожке для персонала в глубь комплекса, к его дальней части.
Дыхание вырывалось изо рта едва заметным облачком пара, от реки тянуло холодом и туманом, капельки влаги Альбина ощущала и на своих щеках, и на влажной рубашке.
Голоса затихли вдали, оставаясь неразборчивым, далеким шумом, перебиваемым естественными шорохами леса. Она чуть сбавила шаг, выравнивая дыхание, поправляя влажные пряди. Пошла спокойнее, держа в руках заветный ключ от задней калитки.
Тусклый фонарь на солнечной батарее уже почти отключился, оставляя лишь ощущение видимости. Но Альбине этого хватило. Она быстро подошла к дверям и вставила ключ в замок.
— Так и уйдёшь, не попрощавшись? — внезапно раздался голос, хриплый, но до ужаса спокойный, словно нож, скользящий по стеклу. Он донёсся чуть сбоку, из тьмы, и её руки вмиг стали ледяными, влажными от мгновенно выступившего пота. Ключ дрогнул в замке, едва не выскользнув из обмякших пальцев, и она замерла, чувствуя, как кровь стынет в жилах.
Высокая фигура, почти сливавшаяся с тенями ночи, отделилась от забора и подошла ближе.
Альбина попятилась, не зная, чего ожидать.
- Я думал, ты смелее, - заметил Ярослав, выходя на свет. Его лицо было каменным, угрюмым и холодным. Злым. Но совершенно спокойным.
От страха девушку буквально парализовало, и когда он подошел к ней почти в плотную, единственное, что она смогла сделать – не опускать глаз и не дрожать.
- Уничтожишь меня теперь? – выдавила едва слышно.
- Нет, - ответил он спокойно. – Зачем? Ты все сделала как надо…. Мне остается лишь прибрать за тобой.
Альбина ушам своим не поверила, глядя на него со смесью ужаса и не понимания. Он лишь хмыкнул, прижимая ее к фонарю.
- Куда тебе, малышка, со мной тягаться по части подстав? – спросил тихо, проводя пальцами по обнаженной шее к ключице. – Там, где ты училась, я – преподавал….
- Ты…. Ты знал? Знал, что я хочу сделать?
- В общих чертах…. Конечно. Аля, я построил свой бизнес в 90-тые. Как ты считаешь, я не научился читать людей? Или ты всерьез полагаешь, что 23 летняя девочка, пусть и умница, и красавица, сможет меня обмануть? За кого ты меня держишь, Альбина? Если честно, - он посмотрел в сторону и потер нос, - сейчас ты меня оскорбила почище чем тогда, в кабинете.
- Ты знал…. И ничего не сделал?
- Зачем, Аль? Ты все сделала за меня. Я не хотел этого брака – ему конец. Я хотел проучить щенка за его безголовость – ты это сделала великолепно. Мне оставалось только контролировать тебя и направлять куда нужно. Ровно поэтому, как ты правильно мне сказала вечером, я жёстко контролировал присутствующих на свадьбе, ограничил прессу. Но, - вздохнул он, наклоняясь к ее уху, - отдам тебе должное – ты невероятно умна и талантлива. Зря ты отказалась от моего предложения…. – чуть прикусил мочку ее уха.
- А если бы согласилась? – выдохнула она.
- Тогда я бы получил утешительный приз, моя девочка, - он прижался влажным лбом к ее лбу. – Брак с тобой – вполне бы утешил мое горе от идиотского выбора сына.
У Альбины потемнело в глазах.
- Ты…
- Аля, там, где другие видят тупик, я вижу развилку и возможности. Ты думаешь, я не знал, на кого запал мой сын? Твое досье было на моем столе через сутки после твоего фееричного выступления на совещании. И признаюсь, была мысль тебя уволить, ведь сначала я подумал, что ты таким образом Артура клеишь. Оригинально, не спорю…. Но ты доказала свою эффективность на работе. Доказала, что в голове у тебя не ветер, а склад идей, хоть и весьма захламленный, - он поцеловал холодные пальцы. – На презентации я видел, что ты не виснешь на Артуре, не подстраиваешься под камеры, что смотришь на моего сына так…. – он вдруг резко оборвал себя, дернув щекой. - Поэтому я дал тебе шанс… И Артуру тоже. Ты им воспользовалась, была великолепна. А вот Артур…. Все просрал. И сделал это, малышка, не когда на сестру твою залез, а намного раньше. Жаль. Я ожидал от сына намного больше ума и понимания. Оказалось, переоценил щенка. Слишком много у Артура от матери, Аль. Слишком много, - Ярослав тяжело вздохнул, не отпуская девушку из рук, но вздох был искренним.
- Не с Эльвирой Артур тебя предал, Аль, а тогда, на вечере. Волк свою волчицу до последней капли крови защищает, грудью за нее встает. А он…. Бежал, поджав хвост, когда остальные тебя клевали. Думаешь, не видел? Думаешь, мне стыдно за сына не было? – впервые в словах этого человека прозвучала мучительная горечь. – Ты сидела с гордой спиной и высоко поднятой головой, даже Инна была удивлена твоей выдержке, а он…. Сбежал…. Испугался…. Не вывез….
- И тогда ты…. Ты решил занять место сына? – рыкнула на него Альбина с болью.
- Я решил дать ему урок. И тебе тоже. Не спорю, желание ты у меня вызываешь дикое, ты красивая девушка, Альбина, хоть еще до конца и не раскрылась. Но в первую очередь я вас учил. Артур урок не усвоил. Что ж, не усвоил мой – усвоит твой. После такого удара он или сам хищником станет, или…. – Ярослав вздохнул.
Оба тяжело молчали в темноте ночи, прижимаясь друг ко другу горячими телами, и Альбина не замечала, что давно уже и сама обнимает Ярослава за шею. Они не касались друг друга губами, но их дыхание смешивалось, и Ярослав жадно втягивал запах девушки – не аромат дорогих духов, а запах сирени и трав, от которого у него кружилась голова. Альбина, впервые за долгое время, позволила себе слабость — прикрыла глаза, отдаваясь ощущению его силы, его тепла, что окутывало её, как плотный плащ в холодную ночь. Его тело, твёрдое, но живое, излучало жар, который проникал сквозь её кожу, заставляя сердце биться быстрее, а мысли — путаться. Она чувствовала его дыхание на своём лице, его близость, его присутствие, и в этот краткий миг всё — гнев, боль, страх — отступило, оставив лишь болезненное наслаждение. Она знала, что это неправильно, что он — её враг, её ловушка, её разрушение, но в эту секунду ей хотелось просто быть, просто чувствовать, просто дышать им. Как он дышал ею.
- Как ты… догадался? – шепнула Альбина прямо ему в губы.
- Ты не ломалась. В какой-то момент, я сам хотел уже разобраться с этой бедой. Особенно когда увидел досье на твою сестричку. Вот уж действительно… да…. Впрочем, видал и похуже. Но ты не ломалась. Не истерила, не увольнялась, не жаловалась. Ты училась настолько быстро, что восхищала даже таких сук как Илона и Ирина. Илонка даже хотела тебя себе забрать… подозреваю и сейчас хочет, так что без работы ты не останешься… И в твоих глазах я видел сталь. Примирение с твоими бандерлогами было не в твоем характере. Особенно после… - он вдруг замолчал, проглатывая слова. Погладил ее по голове, прижался губами к виску и продолжил, - И тогда до меня дошло, что ты что-то готовишь. Мешать не стал. Даже помогал…
- Контроль Инны над Эльвирой! – догадалась Альбина.
- Конечно. Чтобы сучка сорвалась с цепи, ее нужно раздразнить. А ты этим отлично воспользовалась. Аль, только один вопрос: измена моему сыну была?
Альбина снова прикрыла глаза, зарываясь рукой во влажные волосы Ярослава. И улыбнулась. Улыбка вышла злой. Очень злой.
- Браво, - искренне прошептал он. – Маленькая ложь в обрамлении правды. Никто и не заметит…. Малышка, я в восхищении.
Он поймал ее губы своими, целуя жадно, не сдерживаясь. И она ответила ему тем же. Не смущаясь, выпуская огонь, который горел внутри. Постанывая от удовольствия и сжигающей страсти. Подчиняясь и подчиняя. Её тело, каждая его клеточка, отзывалось на его прикосновения с пугающей интенсивностью. Она хотела этого мужчину — не разумом, не сердцем, а чем-то глубинным, животным, что не знало ни логики, ни гордости. Его сильные руки, сжимавшие её талию, бёдра, притягивали все ближе, до дрожи, до боли, до ощущения, что они оба вот-вот разлетятся на части. Она готова была отдаться этому безумию, утонуть в нём, позволить этим рукам, этому жару, этому хаосу разрушить всё.
Её пальцы впились в его плечи, цепляясь за ткань его рубашки, словно за последнюю нить реальности. Их дыхания смешались, неровные, горячие, наполненные стонами, которые звучали как признание и вызов одновременно. В этом поцелуе не было нежности, только голод, только огонь, только желание сжечь друг друга дотла и посмотреть, что останется после.
А затем, словно по какому-то безмолвному согласию, одновременно отпустили друг друга. Их руки разжались, тела отстранились, но воздух между ними всё ещё искрил, заряженный электричеством. Они стояли, тяжело дыша, с глазами, всё ещё горящими от только что пережитого пламени. Его грудь вздымалась, пот блестел на висках, а её щёки пылали, выдавая бурю, что всё ещё клокотала внутри.
— Иди, — велел он, кивнув на калитку в дальнем углу сада, его голос был хриплым, надтреснутым, но твёрдым, как удар молота. — Иди, пока я не передумал и не переломал тебя по-настоящему.