Поплотнее запахнув тонкое пальто, наброшенное поверх длинной ночной рубашки, Соня отбросила с глаз непослушные прядки волос. Почему она покинула дом? Как давно ушла, и, главное, куда и зачем? Последнее отчетливое воспоминание: она ложится спать в их с Линкольном спальне, а дальше – пустота. Отчаяние тошнотой подкатило к горлу. Больше месяца ей удавалось контролировать свою сущность Инкарната Нептуна. Но, похоже, спокойствие закончилось…
– Черт… Черт, черт, черт! – прошептала она и пнула ближайший камешек.
Если дарованная Нептуном сила снова начала проявляться внезапно, то все близкие Сони в опасности. Тревога пронзила сознание, вызвав в теле нервную дрожь. Что, если в беспамятстве она ранила кого-то или убила? Зажав рот ладонью, Соня попятилась прочь от дома.
Нет. Нет-нет-нет.
– Спокойно, Соня! – Судорожно втянув воздух, она остановилась и попыталась мыслить здраво. Если бы в доме случилось что-то ужасное, все уже стояли бы на ушах, но ничто не нарушало молчаливого спокойствия раннего утра.
Вскоре после инициации Соня ушла из Старого Шу, оставив там семью, Линкольна и надежду на лучшую жизнь. Боясь причинить близким вред, Соня бежала как можно дальше, надеясь, что рано или поздно они бросят попытки отыскать ее. Так и вышло.
О, как же она надеялась, что теперь все изменится! Почему другие Инкарнаты не страдают от своих сил так, как она? Почему у них не было необходимости искать общий язык со своей планетарной сущностью, в то время как она с Нептуном находятся в состоянии войны? Почему никто, кроме нее, не теряет память, используя силу планеты-покровительницы? Столько вопросов, на которые у нее нет ответов.
Соня потратила много часов, познавая и обуздывая свою силу, но, как оказалось, тщетно: не добилась даже элементарного контроля.
Входная дверь открылась, и на крыльце появился Рафаэль, а за ним – Фокс и Кью. Все трое были в тренировочных костюмах. Заметив Соню, парни удивленно переглянулись и, сбежав по лестнице, зашагали к ней.
– Все хорошо? – спросил Кью. На ходу дожевывая яблоко, он с тревогой рассматривал пальто Сони, подол которого, как она заметила позже, был изрядно перепачкан грязью.
– Да, – она попыталась беззаботно улыбнуться. Получилось плохо. – Мне приснился кошмар, вышла подышать свежим воздухом.
– Линкольн еще на патрулировании, – сказал Фокс, взглянув на циферблат наручных часов. – Но скоро должен вернуться. Сегодня он заменял Аристарха, парнишка сильно потянул руку на тренировке с Мишей. Теперь недели две не сможет нормально пользоваться оружием…
– То есть, по-твоему, до этого он пользовался им нормально? – любезно вклинился Раф. – Умоляю!
– Пока остальные люди начинают утро с кофе, мы довольствуемся свежей порцией яда от Рафаэля, – хмыкнул Кью, а затем обратился к Соне: – Кстати, на кухне еще остался завтрак, если ты вдруг голодна.
– Спасибо. – Она скрестила руки на груди. Утро выдалось прохладным, одежда нисколько не согревала, а по спине то и дело бежали мурашки. – Я дождусь Линкольна.
– Составить тебе компанию? – спросил Фокс.
– Вы двое сделаете что угодно, лишь бы откосить от тренировки, – недовольно щелкнул языком Раф. – Джаспер за это вас по головке не погладит.
– Не обращай на него внимания, – вмешался Кью прежде, чем Соня успела ответить. – Рафаэль столь любит тренировки по одной простой причине: это единственная возможность надавать нам по шее, не нарушив при этом Кодекс Клуба.
– Так вы, значит, в курсе? – Раф скривился. – Испортили все удовольствие.
– Всегда рады, – не остался в стороне Фокс. Переведя взгляд на Соню, он уточнил: – Так что, подождать вместе с тобой?
– Спасибо, но нет нужды торчать здесь со мной, – поспешила заверить она. – Все и правда хорошо.
Решив не настаивать, парни попрощались и поспешно удалились – Джаспер Бартоломью не терпел опозданий без уважительной причины. Линкольн неоднократно рассказывал об этом, и Соня не хотела, чтобы из-за нее Джентльмены схлопотали несколько дополнительных упражнений или кругов вокруг Клуба.
Проводив их взглядом, она выдохнула с облегчением. Маловероятно, что они поверили вранью о кошмарном сне, но истории получше сходу сочинить не удалось. Ну и ладно. Возвращаться в дом не хотелось, там Соня могла наткнуться на Адель, которая, как всем известно, почти не спала.
Не то чтобы Соне не нравилась Адель, нет. Но Инкарнат Луны всегда держалась обособленно, общаясь разве что с пятеркой Адских Джентльменов. Случайно оказавшись вдвоем, девушки испытывали некоторую неловкость. Поэтому они начали вежливо игнорировать друг друга.
Опустившись на нижнюю ступеньку лестницы, Соня устало закрыла глаза. Бросив попытки вспомнить свои ночные похождения, она прислушалась к ощущениям в теле: ноги болели, башмаки промокли – должно быть, она не обошла стороной ни одной лужи; ее сотрясала нервная дрожь, зубы стучали от холода, а голова раскалывалась от напряжения.
Ее сила похожа скорее на безумие, нежели на дар. От этой мысли хотелось выть. Что делать, если провалы в памяти повторятся? С одной стороны, стоило сказать Линкольну и остальным, но с другой – Соня и так чувствовала себя обузой. Зная, что она в любой момент может потерять контроль над своим разумом и телом, к ней относились с опаской. Впрочем, Соня все понимала. Как она может ждать доверия от других, если и сама себе не верит? Можно снова сбежать. Это во второй раз разобьет сердце Линкольну, но по крайней мере спасет ему жизнь.
Терзаясь мрачными мыслями, Соня не сразу поняла, что во дворе она не одна. Кто-то шел к дому по дорожке, о чем свидетельствовал тихий шорох гравия. Распахнув глаза, она увидела Линкольна.
– Сейчас только половина седьмого, – удивился он. – Что-то случилось?
– Мне не спалось, решила подышать свежим воздухом, а заодно дождаться тебя перед завтраком, – соврала она. – Как патрулирование?
Опустившись рядом, Линкольн поднял руку, чтобы пригладить Соне волосы, но не прикоснулся, пока та не кивнула – все хорошо, сейчас она человек и не опасна.
– Сегодня обошлось без жертв. – Теплая мозолистая ладонь коснулась ее шеи. – У тебя уставший вид.
– Не больше, чем обычно.
– Давно тут сидишь?
– Минут сорок. – Соня пожала плечами. – Кью, Фокс и Раф умчались на тренировку, Исайи с ними не было.
Линкольн кивнул.
– Он остался у Златы.
– Правда? Я думала, что между ними больше ничего нет.
– Между ними есть история, этого достаточно. – Линкольн обнял Соню за плечи. – Ты вся дрожишь.
– Надеюсь, они не натворят глупостей.
– К счастью, им нельзя прикасаться друг к другу.
– К счастью?
– Ну, мы не особо рады ее появлению, учитывая, как все закончилось два года назад, – объяснил Линкольн. – Но в любом случае, решать не нам.
– А мне вы рады? – вопрос сорвался с губ раньше, чем Соня успела это осознать.
В глазах Линкольна промелькнуло искреннее удивление.
– Конечно! – Он вдруг помрачнел. – Тебе что-то Рафаэль наплел? Я ему башку оторву, если только…
– Нет-нет! Он всегда вежлив со мной настолько, насколько это вообще возможно, – поспешила успокоить его Соня. – Это я так сболтнула, не подумав… Прости.
– Тебя что-то тревожит?
Поняв, что они ступили на тонкий лед, Соня решила ответить полуправдой:
– Я еще не до конца адаптировалась здесь, вот и хотела узнать, не мешаю ли вам… я неправильно выразилась всего-то.
Линкольн понимающе кивнул и, поцеловав ее в висок, сказал:
– Тебе здесь рады, и выбрось эти глупости из головы, хорошо?
– Обязательно, – Соня улыбнулась. – Будем завтракать?
– Мне понадобится десять минут, чтобы привести себя в порядок. – Он вскочил на ноги. – Приготовишь кофе?
– Как обычно. – Она легонько сжала его руку, прежде чем отпустить. – Не задерживайся.
Линкольн скрылся в доме. Соня еще несколько минут сидела на крыльце, размышляя о том, что, если странности с ее сущностью не прекратятся, она сбежит. Да, этим она причинит боль дорогому человеку, но, если останется, последствия могут быть самыми печальными.
Ранним утром Лука Драгомир стоял на заднем крыльце своего дома и бесстрастно рассматривал разрушенный Гнилостью двор. Лежащий у ног Пожиратель негромко рычал и скалил зубы, безошибочно отражая дурное настроение своего хозяина. Красивый сад погиб. Гниль, плесень и болотная жижа простирались всюду, куда хватало взгляда. Казалось, будто чернота поглотила весь видимый мир.
Было пасмурно и холодно, дул колючий ветер; серые тучи осыпались мокрым снегом. Заложив руки за спину, Лука спустился по ступенькам и остановился у края Гнилости. Все его мысли были о том, как незаметно она подкралась и с какой поразительной быстротой расползлась. Ночью, когда он вернулся в поместье, все еще было в порядке, иначе Лука непременно бы почувствовал вонь.
Откуда взялась болезнь, оставалось только догадываться. Вряд ли ее создали Инкарнаты – уничтожение Земли никогда не входило в их планы. Они, впрочем как и смертные, свято верили в то, что явились править. А кем править, если человечество погибнет? Нет, это не они. Тогда кто?
Лука присел на корточки, вытянул руку над почерневшей травой. Пожиратель зарычал громче.
– Считаешь, она может мне навредить? – спросил Лука.
Демон фыркнул.
– Брось.
Ответ Пожирателя остался прежним.
– Наши сущности похожи – мы разрушители.
Лука зачерпнул горсть прогнившей почвы. Холодная и склизкая на ощупь, она была омерзительна. Лука обратился к своим способностям: вокруг его ладони заклубился мрак, пытаясь проникнуть внутрь земляного комка Гнилости. Прошло около минуты. Ничего не изменилось. К своему разочарованию, Лука не почувствовал чего-то необычного, сверхъестественного или опасного. Тогда он направил силы на то, чтобы уничтожить Гнилость, но и тут его постигла неудача.
Он не мог разрушить то, что уже разрушено.
В памяти возникло воспоминание: день, когда Адель впервые пришла к нему в поместье. Лука рассказал ей о своих способностях и, дабы не быть голословным, проиллюстрировал сказанное, взяв со стола гранат. От его прикосновения спелый фрукт превратился в склизкий комок, поросший плесенью.