– В нем нет магии, только страх перед моим именем, – произнес Тики Ра и, прежде чем Исайя успел ответить, обратился к Малахии: – Пора возвращаться домой, солнечный бог.
Инкарнат Солнца протянул руку.
– Давно пора.
– Мать Вселенная, в сей день я, Собиратель Звезд, возвращаю украденное, ибо мое заветное желание исполнено. – Скрепив эти слова рукопожатием, чародей добавил: – Звезда, чье имя Солнце, я отпускаю тебя.
Мир исчез в ослепительно белом свете. Исайю обдало жаром, энергетическая волна пронзила тело сотнями иголок, кости завибрировали от напряжения. От нехватки кислорода легкие сжались. Кожу жгло, открыть глаза было невозможно, горло саднило от беззвучного крика. Взмыв в воздух, Исайя безвольно повис над землей. Казалось, он вот-вот сгорит заживо. Спина судорожно изогнулась. Мучительная агония раз за разом пронизывала сознание, заставляя сожалеть, что он еще не отключился. О, эту боль невозможно было не узнать! Однажды с Исайей уже происходило нечто подобное, когда они с Адель прикоснулись друг к другу во дворце Инкарната Солнца.
Это была инициация.
– Попробуй еще раз, дорогая. – Лука в который раз увернулся от меча Адель.
Она тяжело дышала, с раздражением следя за каждым его шагом. Пот стекал по вискам, лицо горело, во рту пересохло, мучительно хотелось пить. Адель израсходовала позаимствованные у других Инкарнатов силы и теперь могла рассчитывать только на собственные. Драгомир двигался с ней по кругу. Его лицо не выражало никаких эмоций, но пронзительный взгляд пробирал до костей. Мертвенная бледность немного отступила, на скулах играли желваки, а в уголках губ запеклась кровь.
– Только тем и занимаюсь, что снова и снова борюсь с тобой! – прорычала Адель и замахнулась.
– Но согласись, на самом деле ты никогда не хотела избавиться от меня, – поднырнув ей под руку, он ушел от острия ледяного клинка.
– Ради всего святого, что за чушь ты несешь?!
– Мы нуждаемся друг в друге. Именно поэтому, когда каждый из нас оказывается у самой черты, отделяющей от возможности избавиться от другого, мы поспешно делаем шаг назад и ослабляем хватку – позволяем другому выдохнуть, взять реванш.
– Сумасшедший!
– Отнюдь. Ты притащила меня сюда, вместо того чтобы бросить где-то в районе земного ядра. – Использовав тьму, чтобы ослепить Адель, он одним быстрым ударом сбил ее с ног. – Знаешь почему? Ты хотела быть уверена, что со мной все в порядке.
Адель поспешно поднялась.
– Я могу понадобиться Исайе и Малахии…
– Эта полуправда не оправдывает твоих действий, – ухмыльнулся Драгомир. – Ты хоть раз задавалась вопросом, почему я позволяю тебе постоянно убегать? Мне ничего не стоило сковать тебя гравитационной аномалией и держать в темнице до скончания времен.
Нанеся удар с разворота, она слегка задела его руку.
– Возможно, тебе все же стоило это сделать.
– И лишиться лучшего противника из всех, кто у меня был? – удивился он. – Брось. Воевать с Малахией до невозможности скучно.
Когда Инкарнат Черной дыры врезался в нее плечом, блокировав новую атаку, Адель не удержала равновесие и растянулась на земле.
– Дорогая, мы мучим друг друга, потому что нам это нравится. Если не можешь признать, то хоть не отрицай. – Он присел на корточки рядом с ней. – Вселенная, как и каждая звезда в ней, состоит из вечного противостояния сил природы. И мы с тобой всего лишь одна из форм…
– Какой занятный способ оправдать то, что ты просто чудовище, – хрипло рассмеялась Адель. Поднявшись, она стянула пропитанное вонючей жижей и снегом пальто и отшвырнула в сторону.
Склонив голову к плечу, Лука уставился на нее немигающим взглядом.
– Я никогда не отрицал, кто я.
– Как я уже говорила раньше, гордиться этим тоже не стоит.
– Ты меня не слушаешь.
– О, как раз наоборот! Ты развлекаешься тем, что вынуждаешь меня страдать. – Адель подняла меч и направила на него клинок. – Все предельно понятно.
Драгомир вздохнул.
– Но я пытаюсь донести кое-что другое.
– И что же?
– Я не могу избавиться от тебя, а, следовательно, не могу выиграть нашу маленькую войну. – Он взмахнул рукой, и невидимые во мгле дома один за другим начали рушиться. – Но это не значит, что я не буду пытаться.
– В таком случае стоит подумать о том, чтобы сдаться. – Она напряглась. Если Инкарнат Черной дыры решит сместить гравитационную аномалию на нее, Адель должна опередить его и сковать магией крови.
– Дорогая, я делаю это каждый раз, когда позволяю тебе спастись.
– И ты ждешь благодарности?
Рассмеявшись, Лука покачал головой.
– Я жду, что ты…
Он так и не успел закончить свою мысль. Небо над головой полыхнуло красной вспышкой, Тишина окрасилась кровавыми оттенками, а затем на мир обрушилась кромешная тьма. Все произошло так внезапно, что Адель на миг подумала, что ослепла. Созданный ею шар света не особо помог: со всех сторон был только мрак.
– Лука? – осторожно позвала Адель.
В ответ ничего. Сделав глубокий вдох и мысленно велев себе успокоиться, она шагнула в ту сторону, где видела Драгомира в последний раз. Его молчание настораживало. Поскольку Инкарнат Черной дыры никогда не подкрадывался внезапно, каждый раз знаменуя свое появление всевозможными бедами, чутье подсказывало Адель: что-то не так.
– Где ты? – Она раз за разом оглядывалась. В кромешном мраке чувство пространства исчезло почти сразу. – ЭЙ!
Шаг. Еще один. Воздух уплотнился, наэлектризовался, как часто бывает перед грозой. Тьма зашевелилась и пошла рябью. Когда появились первые золотые огоньки, Адель была уверена, что ей померещилось. Но с каждой секундой их становилось все больше и больше. Они зажигались, словно крошечные звезды в бесконечной пустоте космоса, и озаряли темноту. Десятки превращались в сотни, сотни в тысячи и так до бесконечности – настоящая Вселенная.
Совсем близко вспыхнул еще источник света, гораздо ярче… И Адель увидела Луку. Он стоял совсем близко, прижав руки к груди и опустив голову. И он весь светился… Из самых глубин его естества вырывались ослепительные лучи, пронизывая тело и освещая все вокруг.
Адель пораженно застыла.
– Лука…
Вздрогнув, он взглянул на нее.
– Тебе это удалось. – Во взгляде Драгомира читались растерянность и страх. – Тебе действительно это удалось…
– Думаю, да.
– Прошли миллиарды лет с тех пор, как моя звезда лишилась света, – негромко произнес он, рассматривая сияющие ладони. – Так откуда же он взялся?
Поджав губы, Адель попыталась проглотить возникший в горле ком.
– Я не стану просить прощения… – ее голос больше напоминал шепот.
– Не надо.
– Но спасибо…
– За что?
– За то, что в последний раз проиграл и позволил мне спасти этот мир. – По щекам Адель побежали слезы. – Ты ведь поэтому не сражался со мной в полную силу.
Исходящий от него свет стал ярче, и Лука закрыл глаза.
– Я так и не смог переступить ту черту.
– Знаю.
– Тебе не стоило предавать свою сущность только из страха поражения, – произнес он. – Этого бы не случилось…
Дело было не только в страхе, но Адель не собиралась говорить об этом.
– Тебе больно?
– Пока нет. Но я не боюсь боли, дорогая.
– И даже в самой кромешной тьме скрывается свет, – сдавленно произнесла Адель. Его тело поднялось в воздух и зависло в нескольких метрах над землей. Среди золотых огоньков, наполнивших тьму, владыка Черной дыры был самой яркой звездой. – Твой свет прекрасен.
На губах Луки промелькнула улыбка.
– Даже маленькая луна увидела его…
– Прощай, мальчик-призрак. – Она шмыгнула носом.
Свет вокруг Луки начал пульсировать и стал таким ярким, что Адель пришлось прикрыть глаза ладонью. Он накатывал мягкими волнами, приятно касаясь кожи и согревая ее до тех пор, пока в какой-то миг не начал жечь. А затем Адель обдало волной жара.
Она попятилась, но тщетно. Температура поднималась, дышать становилось нечем… Но стоило подумать о том, что пора выбираться отсюда, как ее собственные ноги оторвались от земли, и Адель взмыла в воздух.
Один удар сердца. Два…
Боль десятков сломанных костей и разорванных органов пронзила сознание молнией, руки и плечи свело в судорогах. Захлебываясь криком, Адель с ужасом вспомнила день, когда подобное произошло с ней впервые: тогда она стала Инкарнатом Луны. Голова раскалывалась, челюсть свело, а кровь в венах, кажется, закипала. К счастью, измученное сознание ускользало, и она поспешно последовала за ним, провалившись во тьму.
Стоило Тики Ра произнести последние слова, как Малахию окатило волной жара. Солнечный свет, столетиями живший внутри него, ослепительными потоками хлынул во все стороны. Закрыв глаза и раскинув руки, Малахия позволил энергии свободно покидать тело, не было нужды ее сдерживать.
Мимолетный страх сменился искренним восторгом: Малахия и мечтать не мог, что однажды снова станет человеком! Закрыв глаза, он улыбнулся этой мысли. Вместе со смертной жизнью Вселенная также дарует Малахии возможность изменить свою судьбу: больше никакой божественности, войны за власть… и никакого одиночества.
Малахия уже давно решил, что, став человеком, поселится в какой-то крошечной деревеньке и займется фермерством. Он возьмет себе новое имя и фамилию, избавится от длинных волос и сбреет привычную многодневную щетину, дабы ни одна живая душа не узнала в нем бывшего владыку Солнца. К счастью, особо волноваться об этом не стоило – еще на заре своего правления Малахия позаботился, чтобы на всех картинах его изображали много старше, нежели он выглядел. Он сделал это, чтобы беспрепятственно общаться с подданными, которых жаждал узнать поближе, но не хотел пугать. Постепенно Малахия утратил интерес к смертным, но портреты остались. Новые срисовывали с них, поэтому мало кто из подданных Солнечного королевства знал, как действительно выглядит король.