А теперь представьте, что это подсознание окажется материальным. Что тогда? Тогда это, вероятно, будет мир, в котором все страхи, желания, сны и мечты станут осязаемыми. Однако как создатели этого места, разумные существа все еще имеют контроль над ним. Они по-прежнему могут менять его в зависимости от собственной воли.
Это приводит нас к следующей мысли..."
Моя концентрация начала ослабевать. Внезапно я ощутил что-то теплое во рту. Железный привкус ласкал язык. Видимо, я неосознанно прокусил губу до крови. Я жаждал узнать больше. Каждое слово становилось источником открытий, вдохновения и вопросов. Но, риск потерять себя был слишком велик.
Словно нехотя отпуская любимую игрушку, я с неохотой оттолкнул поток информации и разорвал связь с книгой. Пот пропитал меня насквозь, и стоило открыть глаза, как весь мир вокруг пошатнулся. Голова гудела и пульсировала, но в этот раз я хотя бы не впал в забытье. Это уже был прогресс, и даже такого успеха хватило, чтобы я ощутил гордость и радость.
Это был триумф. Я видел перед собой новый мир, полный невероятных возможностей. И я жаждал исследовать его полностью.
К вечеру я в основном пришел в себя, но все же не рискнул еще раз взаимодействовать с книгой. Нужно было держать себя в руках и регулировать нагрузку.
"Я докажу Адаму, что могу контролировать себя. Я не стану... Ужасом..." – сжав зубы, я вгрызся в черствый хлеб. Мы втроем сидели за небольшим столом: Бернард, я и Юлай. Юлай, как обычно, погрузился в свои мысли, с отсутствующим взглядом глядя на хлеб, в то время как Бернард уже закончил трапезу и чистил курительную трубку. Разговоров не было.
Я не считал нас дружной семьей. На самом деле даже семьей не считал. Юлай всегда казался мне отсталым с его вечной робостью и пустым взглядом. Даже не знаю, чем он занимался днями напролет, но говорил он редко. Бернард... он был чужим мне человеком. Да, он дядя Адама, и да, он приютил меня, однако у нас никогда не было близких моментов.
Будь я способен, я бы уже давно сам себя обеспечивал, и когда появлялись возможности, я так и делал, но такое случалось редко. Что же сам Бернард думает обо мне, я не знаю. Мы редко общались, в основном он переживал только за Адама и Юлая.
Закончив с едой, даже не поблагодарив, я тут же направился обратно в комнату. Хотя я не мог читать, это не мешало мне размышлять о том, что уже удалось узнать.
На следующий день Адам вернулся.
Он выглядел немного уставшим, но при этом довольным. Казалось, его дело пошло хорошо, и от этого мне также стало немного легче.
— Не хочешь прогуляться? – спросил он меня, улыбнувшись, будто всех тех разговоров о магии и не было. Я также не хотел поднимать конфликт, поэтому просто кивнул.
— Конечно.
Мы шли по улочкам пятого яруса, в основном молча. Он не рассказывал о своем путешествии наверх. Пару раз я пытался узнать, однако он уклонялся от ответа. Мне это не нравилось.
— А ты как провел эти дни? – поддерживая разговор, спросил он, глядя по сторонам. У нас не было четкого места назначения, мы просто шли.
— Да так. У меня было достаточно тем для размышлений, – мой ответ был суховат, но Адам и так все понял.
Чем дольше мы шли, тем сильнее у меня трепетало сердце от тревоги. Мы постепенно выходили на все более людные улицы, и казалось, что все больше прохожих смотрит в нашу сторону. При этом я чувствовал нечто недоброе в их взглядах. Адам, похоже, также заметил это и нахмурился, но мы продолжили идти.
Прогулке было суждено окончиться, когда на краю дороги показался парень ненамного старше Адама. В кожаных штанах и с обнаженным торсом, на котором красовалась татуировка какого-то зверя. На его поясе покачивался тупой нож. Вероятно, член какой-то банды. Этот парень при виде нас сплюнул прямо нам под ноги, и тогда Адам не выдержал.
Брат резко рванул вперед. Раздался звук удара и кряхтение прижатого к стенке парня. Схватившись ладонью за его лицо, Адам толкнул голову юного бандита в стену с такой силой, что та затрещала. Мне казалось, затылок парня вот-вот сломается.
После этого разъяренный Адам придавил локтем горло неизвестного и начал душить. Парень изо всех сил брыкался, но брат зафиксировал его в абсолютно беспомощном положении. Постепенно сопротивление ослабло.
— Какого черта ты так смотришь на нас? – немного ослабив хватку на горле побежденного, спросил разгневанный Адам. Ответа не последовало, из-за чего последовал еще один удар. Похоже, этого хватило, чтобы парень согласился говорить.
— Кх... Это... маг... отродье... – прохрипел он из зажатого рта, и этих трех слов нам хватило, чтобы все понять.
Мое лицо застыло, а по позвоночнику пробежал холодок. Они знали. Вероятно, уже все знали. Теперь становилось очевидно, почему на нас так смотрели все это время. Удивительно, что нас еще никто не зарезал.
Адам посмотрел на меня, и на его лице отразились те же эмоции, тот же страх и растерянность. Но на смену им тут же пришли гнев и отчаяние, от которых его глаза чуть ли не загорелись. Я ощущал его обжигающую ярость. В моем магическом восприятии он стал подобен огненному зверю, готовому сожрать бедного парня, и от этого я испугался, неосознанно сделав шаг назад.
— Кто это тебе рассказал?! ГОВОРИ! – Адам ударил локтем под кадык бандита, отчего его шея чуть ли не сломалась. Он пытался кашлять, но при этом давился. Такими темпами он умрет, и Адам понял это, дав тому глоток воздуха.
— Я... Я не знаю... Все... говорят об этом...
Адам отпустил бандита, и тот сполз по стене на землю, схватившись за горло и тяжело дыша. Мой взгляд снова встретился с братом, и я понял, что он не знает, что делать. Он, вероятно, хотел узнать, кто рассказал обо мне, да черт его подери, я и сам с радостью бы это узнал, но надо было возвращаться домой как можно скорее. Пока еще не было слишком поздно.
К тому же я догадывался, кто был "крысой".
Назад мы чуть ли не бежали. Адам рвался вперед, но из-за меня ему приходилось сдерживаться, и я видел, с каким трудом ему это давалось. Специально выбрав наименее популярный маршрут, чтобы не встречаться с людьми, мы неслись по улицам, пока не достигли места назначения. И стоило нам только увидеть цель, как нечто мелькнуло во тьме.
Переулок осветил небольшой оранжевый огонек, выявив несколько фигур прямо перед Лавкой Бернарда. Огонек покачнулся и вылетел у человека из руки. Через мгновение он уже врезался в здание со звуком разбившегося стекла, и пламя тут же охватило стену.
Зажглись еще несколько бутылок с зажигательной смесью и, также прочертив дугу в темноте, врезались в дом. Фигуры намеревались сжечь его дотла.
С диким ревом Адам бросился вперед. Это было не совсем разумно, так как из-за крика он выдал себя, однако кто сейчас был способен действовать здраво. В ошеломлении застыв, я затрясся, глядя на горящее здание.
Всего фигур было пятеро, и трое из них тут же ринулись к Адаму. В их руках блеснул металл, однако у Адама также был его длинный нож.
Адам двигался быстрее, чем были способны его сверстники. Да что уж тут, не каждый взрослый мог двигаться так стремительно. В одно мгновение он оказался перед первой фигурой и обрушил на нее удар. Металл встретился с металлом, и по переулку разнесся скрежет.
Удары следовали за ударами, увороты за уворотами. Адам будто превратился в берсерка, бросаясь на трех противников одновременно. Несмотря на численное превосходство, они были вынуждены отступать. Один из них чуть не лишился руки от глубокого пореза. Однако для брата это также не обходилось безнаказанно. С каждой секундой на его теле появлялось все больше и больше ран.
Две оставшиеся фигуры снова зажгли бутылки, прежде чем швырнуть их в здание. С громким звоном окна разбились, и бутыли влетели прямо в комнату Адама. Моя комната была прямо рядом с ней и скоро тоже сгорит. Внезапно я вспомнил о книге.
Освободившись от своей работы, две фигуры тут же бросились на помощь товарищам.
— УА! – зарычав, Адам схватил фигуру за руку и потянул на себя, после чего раздался рассекающий звук. Лезвие ножа прорезалось прямо под грудную клетку противника. Тот с хрипом пытался бороться, но хватка брата была железной.
Заметив краем глаза движение остальных врагов, Адам потянул умирающего бандита, блокируя выпады остальных его телом, после чего использовал заминку фигур для собственного нападения.
А я смотрел и ничего не мог сделать. Беспомощность. Гнев. Магия. Все это было бесполезно, если я трясся от страха, неспособный ни на что. Я был жалок.
По ладони потекла струйка крови, настолько сильно я сжал пальцы, что ногти рассекали кожу. Мои глаза, казалось, взорвутся от напряжения, а сердце разорвется от эмоций.
Неистовая мысль завладела моим сознанием: "Они все СГОРЯТ!" Если маги могли управлять миром при помощи желаний и эмоций, то эти твари умрут!
Я представил, как потрескивающее пламя, пожирающее мой дом, заколышется и, подобно голодному зверю, сожрет фигуры, нападавшие на моего брата. Я жаждал этого всем своим существом. Мое дрожащее тело наполнили гнев, боль и отчаянное желание. И мир откликнулся на мой зов.
В одно мгновение я ощутил усталость, но и то, как реальность гнется под тяжестью моей воли. Огонь всколыхнулся, следуя воображаемому образу, принял причудливую форму и в неестественном взрыве бросился на ублюдков. Те никак не ожидали этого и лишь в шоке смотрели на приближающееся пламя, в мгновение, перекинувшееся на их одежду.
Двое из них тут же загорелись подобно факелам, в то время как остальные успели отпрыгнуть, едва получив ожоги. Однако Адам должен был успеть воспользоваться этой возможностью.
От усталости я упал на колени. В голове пульсировало, и пришло знакомое чувство истощения. Ярость будто сгорела, подобно подожженному пуху, и на ее место пришла пустота.
— МАГ! ОТРОДЬЕ! – раздался крик одной из подожженных фигур. Он успел скинуть с себя одежду, но его кожу уже покрывали ожоги и волдыри. В ярости он бросился на меня. Адам был слишком занят двумя другими противниками. Одного из них он насадил брюхом на лезвие, выпотрошив, однако второй в это время нанес глубокий разрез на плече брата.