Некоторое время он молчал, словно обдумывая происходящее, прежде чем, наконец, посмотреть на меня.
— Чего ты хочешь? — угрюмо спросил он.
— А что хочешь ты? Разве не жаждешь отомстить тому, кто предал твоё доверие? — я наклонился ближе, добавляя в голос нотку провокации.
Он не ответил, но я видел, как гнев всё больше затуманивает его рассудок. Мелн, похоже, пока не знал, как выразить это чувство, но оно точно набирало силу.
— Знаешь, давай так. Ты мне должен желание, верно? Пусть моим желанием будет то, чтобы ты отомстил. Ты ведь сам хочешь этого, так почему бы не сделать? Это будет справедливо. К тому же, я могу подсказать, как тебе лучше поступить.
Я сделал шаг к нему, и хотя он был значительно выше меня, на секунду мне показалось, что он сжался под моим напором. Он сделал шаг назад, почти упираясь в живую изгородь.
— Я… Не знаю… Может, он просто напился, и алкоголь заставил его сказать это? Да, наверное, всё из-за выпивки… — пробормотал он, избегая моего взгляда.
— Ничего страшного. Тогда поступим так: добавь это в его питьё, и он скажет тебе правду, — я вынул из кармана небольшой пузырёк с жидкостью и протянул его Мелну. — Ты сможешь ещё раз всё проверить, услышать из его уст. А если хочешь, можешь сделать это перед всей вашей компанией, чтобы и они узнали правду. Он же и их обманывал.
Мелн молчал, глядя на пузырёк в моей руке. Его нерешительность ощущалась осязаемо. Но я не дал ему времени слишком долго размышлять и сунул пузырёк ему в руки, словно ставя точку в этом разговоре.
— Ты поступаешь правильно, — прошептал я тихо, словно доверяя ему важную тайну. — Гал обманул тебя, и он должен ответить за это. Нет ничего хуже предательства доверия.
Постепенно нерешительность на лице Мелна начала уступать уверенности. Его ладонь крепко сжала пузырёк, и после короткого раздумья он спрятал его в карман штанов.
***
Через два дня замок гудел от сплетен и слухов. Теперь все знали, что Гал нарушил слово данное отцу и продолжал тайно встречаться со служанкой. Девушку немедленно выгнали из замка, и она бесследно исчезла. Кроме того, выяснилось, что Гал воровал деньги, а его отец, Аскел, каким-то образом был связан с подозрительными личностями из Нижнего Доминиона. Репутация обоих рухнула в глазах окружающих, как карточный домик.
Глава XIX: Наверх
*Даск*
Удар пришёлся прямо в плечо и швырнул меня на другую крышу, где я грохнулся спиной. На мгновение боль вырвала меня из реальности, но, когда я очнулся, падение всё ещё продолжалось. Тело било о крыши и стены домов, я летел всё ниже и ниже, прямо к груде обломков и камней. Удар о неё мог означать только одно — смерть.
Голова раскалывалась, тело отказывалось слушаться. Даже сгруппироваться, чтобы хоть как-то смягчить падение, было сверх сил. Мир вокруг словно замедлился, и я безучастно смотрел на приближающуюся смерть.
Огненный шторм забрал у меня почти все силы. Почти. В этот момент, глядя на острые камни внизу, я мечтал только об одном: чтобы они хоть немного смягчились, чтобы я не разбился насмерть. Пусть бы они стали мягкими, как пух. Это желание, кажется, сжигало что-то важное внутри меня. Может, было бы лучше просто умереть.
Наконец, тело врезалось в камни, выбивая из меня сознание.
Когда я очнулся, мир встретил меня пронзающей агонией. Каждое движение отзывалось болью, запахло смертью. Я застонал, ощущая, насколько устало моё тело. Болело всё. Даже дыхание причиняло мучения, а в крови растекались токсины. В этот момент мне больше всего хотелось просто заснуть.
Но глубинная жажда жизни, которая вела меня все эти годы, снова взяла верх. Возможно, именно она удержала меня от того, чтобы когда-то последовать за родителями. Мой разум словно отключился, и тело начало действовать само — я пополз.
Как-то мне удалось сползти с острых обломков и укрыться под одним из них. Я забился в небольшую щель, обмотал рот порванным рукавом и затаился, оставаясь в неподвижности. Полулёжа, почти теряя сознание, я слышал голоса.
Реальны ли они? Или это был обман моего разума? Кто знает. Возможно, это было одновременно и то, и другое.
— Он должен быть здесь-здесь-здесь, — раздался голос, резонирующий в голове. Он звучал слишком громко, хотя слова произносились тихо.
— Он не мог выжить после такого падения, — другой голос уверенно произнёс, стоя ближе. Звук его речи оглушал, казалось, я даже слышу дыхание из-под его респиратора и шуршание одежды.
— Но трупа нет. А он маг. Причём сильный. Он смог ранить второго и третьего. Его нельзя недооценивать. Может, он просто ждёт удобного момента для атаки. Или… он уже стал Ужасом, — голос дрожит от напряжённости. Я чувствовал в нём страх, смешанный с ненавистью. Но боялись они не меня, а чего-то большего.
— Не говори ерунды, — отрезал второй. — Если бы он стал Ужасом, он бы не убегал. Но ты прав...
Его слова оборвались странным звоном — неестественным, нереальным. Я ощутил слабое движение мира. Это была магия.
— Это сигнал к отступлению? — первый голос прозвучал растерянно, в нём проступило раздражение.
— Да. Скажи остальным, что пора собираться. Мы возвращаемся, — равнодушно ответил второй.
— Но мы не можем! Мы почти достали его! — голос первого стал громче, отчего я невольно сморщился. Хотелось закричать, чтобы он говорил тише.
— Это приказ, — сухо оборвал второй, и всё стихло.
Шаги удалялись, их гул постепенно затихал, пока полностью не исчез.
Я остался один. И снова утонул в забвении.
Очнувшись спустя какое-то время, было очевидно, что прошло немало часов. Голова больше не раскалывалась, но пустота внутри никуда не исчезла. Боль всё ещё разрывала тело, особенно лёгкие, которые горели, как будто их запекали на слабом огне.
Я закашлялся, изо всех сил пытаясь подавить новые приступы боли. Нужно было уходить. Здесь оставаться больше нельзя.
С трудом я выполз из узкой щели и, опираясь на огромный обломок стены, попытался встать. Всё тело покрывали синяки и мелкие порезы, но, к счастью, обошлось без переломов. Я мог двигаться.
Мой рюкзак тоже чудом пережил это испытание. Хотя он был сильно порван, а часть содержимого рассыпалась по пути, я испытал невероятное облегчение, когда нашёл внутри пустую книгу.
Периодически задыхаясь в кашле и прикрывая рот и нос куском ткани, я медленно плёлся вверх. Каждые несколько шагов приходилось останавливаться, чтобы перевести дух. Незнание местности только усложняло задачу.
Мир вокруг будто утонул в густом тумане. Я брёл сквозь него автоматически, не соображая, куда иду. Хотелось просто свернуться клубком и уснуть, навсегда. Я был слишком истощён. Единственное, что сменяло пустоту внутри, — это отчаяние и безысходность. Не было выхода. Я старался. Я бежал. Но всё было напрасно. Мне было суждено умереть. Моей ошибкой было поверить в себя.
Когда силы почти покинули меня и я уже готов был уступить усталости, впереди вдруг показалась лестница. Покорёженная и полуразрушенная, она, тем не менее, вела вверх.
Я прокашлялся, ошеломлённо уставившись на неё, словно на мифическое явление. С минуту стоял неподвижно, боясь, что это мираж, который исчезнет, если я сделаю шаг. Но лестница никуда не делась.
Робко был сделан первый шаг. Затем второй и третий.
Мне хотелось плакать от радости. Волна облегчения обрушилась на меня, смывая отчаяние, и жажда жизни вновь зажглась внутри. Я ещё жив. Жив, а значит, не сдамся.
Стиснув поручень, я начал карабкаться вверх.
Шаг за шагом я взбирался, стараясь быть предельно осторожным. Ступени были ненадёжными, местами они шатались, а перила грозили обрушиться. Пару раз я чуть не упал, но каким-то чудом удерживался. Наконец, преодолев этот мучительный подъём, я выбрался наверх. Даже ядовитый воздух здесь казался сладким.
Теперь я снова был на третьем ярусе.
Я потратил немного времени, чтобы сориентироваться, и к счастью, оказался не так далеко от одного из убежищ, которые мы с Адамом обустроили заранее. У меня не было плана, кроме как добраться туда и надеяться, что брат появится. Если же он не придёт… Тогда придётся придумывать что-то другое.
Я не помню, как именно дошёл до убежища. Здание, в котором оно находилось, напоминало башню, возвышающуюся над остальными строениями, достигая самой крыши яруса. Когда-то оно наверняка выглядело величественно, возможно, даже было достопримечательностью. Но теперь его дни были сочтены — оно едва держалось.
Спотыкаясь, я вошёл внутрь. Сделав всего несколько шагов, рухнул на пол недалеко от входа и перевернулся на бок, стараясь восстановить силы.
Я тупо смотрел на дверь, надеясь увидеть Адама.
И вдруг его лицо появилось в проёме.
Я уставился на него, не в силах поверить. Он выглядел удивлённым, но это чувство моментально сменилось шоком и страхом.
"Какая реалистичная галлюцинация," — подумал я, лишённый сил даже для слабой усмешки. С мутным взглядом я продолжал смотреть на иллюзию.
Но "ненастоящий" Адам подбежал ко мне и наклонился. Его руки аккуратно коснулись моего ободранного плеча. Я ощутил прикосновение. Настоящее, реальное.
— Брат… брат… брат… — его голос звучал, как эхо, раздающееся откуда-то издалека.
Я закрыл глаза. Слишком реалистично для галлюцинации.
Первое, что я ощутил, было тепло. Огонь где-то рядом приятно согревал меня, похрустывая горящими досками. В воздухе пахло дымом.
Я кашлянул, тело скрутило от боли, но мне удалось медленно открыть глаза. Всего в метре горел костёр.
— Брат! — раздался удивлённый крик, и тут же Адам оказался рядом, бережно положив руку мне на плечо.
— Так ты… настоящий... — прошептал я хриплым, словно старческим голосом, глядя прямо в его глаза.
— Да, я настоящий, — улыбнулся он с отчётливым облегчением на лице. Я даже заметил что-то похожее на слёзы, блестящие в уголках его глаз. Адам быстро смахнул их рукавом и достал бурдюк с водой.
Я жадно припал к нему, чуть не захлёбываясь, но не позволил ни капле ускользнуть. Напившись, я ощутил, что жив. Радость проникла в меня, как глоток свежего воздуха. До этого момента я едва верил, что пережил падение. Или что выжил после того арбалетного болта.