Этот сильный, суровый старик, бывший солдат, известный своей стальной выдержкой и яростью, был на грани слёз? Я чувствовал, как внутри нарастает необъяснимая паника.
— Но ты мне стал как сын. Прямо как если бы у нас был сын, — пробормотал он, закрывая лицо рукой. Его плечи поникли, и он замолчал.
Мы сидели в тишине некоторое время, я же не знал, что сказать или как реагировать. Все мысли о шахматной победе над Лайсом и завтрашней встрече с Викторией исчезли, уступив место этой неожиданной, почти болезненной сцене.
— Остин... Пойдём, ты выпил слишком много. Тебе нужно отдохнуть, — наконец произнёс я, вставая и беря его под руку.
Он с трудом поднялся, а я помог ему добраться до комнаты. Стоило ему лечь, как он тут же уснул, оставив меня одного в тишине ночи.
***
За все эти месяцы кабинет Виктории практически не изменился, как и охранники перед её дверью. По пути туда я старался держаться в тени и шагать как можно тише, избегая чужих глаз. Однако скептически оценивал свои шансы остаться незамеченным, если за мной действительно будут следить. Тем не менее, я сделал всё, как меня учил Лайс.
Стоило мне постучать и войти, как я почувствовал лёгкое дежавю — будто вернулся во времени. Внутри кабинет выглядел точно так же, как и прежде: Виктория сидела за столом, заваленным бумагами, а Орианна устроилась на диванчике с книгой в руках.
Может, всё, что произошло за последние месяцы, было лишь сном? Нет, это точно было не так.
Я прошёл внутрь и остановился перед столом, ожидая, когда Виктория обратит на меня своё внимание. Орианна мельком взглянула в мою сторону, но тут же вернулась к чтению.
— Садись, — коротко сказала Виктория, указав на стул.
Я послушно сел, стараясь держаться сдержанно и спокойно.
— Как твои дела? Как обучение? Я сдержала свою часть договора? — спросила она, не отрываясь от листка в руках.
Сквозь окно позади сестры подул лёгкий ветер, который заиграл её волосами и бумагами на столе. Виктория раздражённо глянула на окно, и один взмах руки заставил его закрыться. Затем она снова сосредоточилась на бумаге.
— Да, вы сдержали слово. Лайс и Эларион многому меня научили, — кивнул я, пытаясь сохранить нейтральное выражение лица.
Находясь перед Викторией, я заметил, что чувствую себя гораздо увереннее, чем раньше. Больше не было взгляда, уходящего в пол, и ощущения подавленности. Это осознание удивило меня.
— Отлично, — коротко сказала она, откладывая листок бумаги. Затем, склонившись вперёд, она серьёзно посмотрела на меня. Её голубые глаза будто сверлили во мне дыры, но я выдержал этот взгляд.
— Тогда пришло твоё время начать исполнять свою часть договора.
Наш договор был предельно ясен: моя лояльность в обмен на её помощь и обучение. Я понимал, что этот момент рано или поздно наступит, но не ожидал, что так скоро.
— Что вы хотите, чтобы я сделал? — прямо спросил я, стараясь не выдать своих сомнений.
— Я вижу, как внутри тебя зреет вопрос, — Виктория слегка улыбнулась. — Скажу сразу: причиной происходящего частично являешься ты. Твоя "небольшая проверка", когда ты раскрыл Доминиону тайну нашего братца, привела к неожиданным последствиям.
Её слова заставили меня напрячься.
— Из-за этого всплыли неожиданные подробности о делах Аскеля. Произошла ещё пара событий… В общем, нам нужно торопиться. Ближайшие недели будут напряжёнными. Для начала — возьми это.
Она открыла ящик стола и достала небольшая подвеска с голубым драгоценным камнем.
Я нагнулся ближе, взял украшение и с любопытством изучил его. На тёмной поверхности цепочки были вырезаны крошечные символы. Виктория тем временем откинулась на спинку кресла, скрестив руки на груди.
Её слова об "напряжённых неделях" напомнили мне странное поведение Остина вчера. Мрачное предчувствие нахлынуло с новой силой.
— Это магический предмет, который позволит нам связываться на расстоянии, — пояснила Виктория, её голос вернул меня к реальности. — Эларион или Лайс уже должны были рассказать тебе, как пользоваться такими. Но запомни: только я могу выйти с тобой на связь. Даже не пытайся связаться первым. И держи его подальше от посторонних глаз.
— А что за задание? — спросил я, надевая подвеску и пряча ее под рубашкой. Я машинально приподнял воротник, чтобы дополнительно скрыть украшение.
— Пока ты должен просто распространять слухи, — ответила Виктория, её тон звучал одновременно непринуждённо и серьёзно. — Пустить разговоры о том, что глава клана скоро покинет своё место, а старейшины не видят достойных среди его наследников и сами хотят занять трон.
Я нахмурился, понимая, насколько опасны такие слухи.
— Это… может вызвать хаос, — осторожно произнёс я, заметив, как краем глаза Орианна мельком посмотрела в мою сторону, прежде чем снова вернуться к книге.
— Именно. И это то, что нам нужно, — спокойно сказала Виктория, её взгляд был как ледяной клинок, брошенный в мою сторону.
— Это правда? — не сдержался я, задав вопрос, хотя Лайс не раз учил меня избегать лишнего любопытства. Но в этот раз оно взяло верх.
— Частично, — уклончиво ответила Виктория, недовольно посмотрев на меня и лёгким взмахом руки пресекая дальнейшие расспросы.
— Пока всё. Хотя я также приказала Элариону ускорить твоё обучение. Если он вдруг забудет, напомни ему, — добавила она, отклоняясь назад и складывая руки.
Распространение слуха, не оставляя следов, — задача далеко не из лёгких. Особенно в замке, полном магов, способных при желании на немыслимые вещи. Но были и плюсы. Сообщество здесь было плотным, буквально кишащее сплетнями и шпионами. Ни для кого не было тайной, что половина слуг — глаза и уши различных влиятельных личностей, а другая половина следит за самими этими личностями. Стоило кому-то шепнуть что-то интересное, как утром об этом уже знали все.
На первый взгляд задание казалось сложным. Но поразмыслив, я понял, что, возможно, оно легче, чем представлялось. Слухи о скорой отставке главы уже давно бродили по замку. Его видели всё реже, а по отзывам тех, кто всё же пересекался с ним, он выглядел измождённым и ослабленным. Кроме как старостью и приближающимся уходом, это сложно было объяснить.
Проблема заключалась лишь в том, чтобы внушить людям мысль, будто старейшины хотят занять его место.
Я решил подождать до вечера, момента, когда кухни наполнятся людьми, а некоторые из них будут уже теплыми от вина. В такой шумной и хаотичной обстановке любой слух мог заработать свою жизнь в считаные часы.
Каждый раз, поднимаясь к Элариону, я чувствовал противоречивые эмоции. С одной стороны, мне хотелось идти, ведь я жаждал учиться магии. Мы пока не прошли многого — большая часть времени уходила на развитие контроля. Но даже малое, что я узнал, завораживало.
С другой стороны, я не мог вынести этого человека. С каждым занятием он становился всё грубее и отвратительнее, а моя затаённая ярость по отношению к нему только росла. Иногда мне хотелось просто свернуть ему шею, но я прекрасно знал, что это невозможно.
Так было и сейчас. Шагая босыми ногами по холодному каменному полу, я пытался успокоиться и представить, что Виктория имела в виду под "ускоренным обучением".
Эларион, как обычно, сидел за своим столом, когда я вошёл. Его внешний вид остался неизменным: бледная кожа с чёрными метками контрастировала с его аскетичной одеждой. Однако теперь я знал, что означают эти отметины.
Однажды, во время одного из занятий, он сам рассказал мне. Это случилось в момент его привычного раздражения.
— Ты слишком часто смотришь на мои метки, — сказал он хриплым голосом, вращаясь вокруг меня, как коршун, пока я медитировал. — Это меня раздражает. Больше не делай этого.
Он остановился, на мгновение задумавшись, а затем добавил:
— Я позволю тебе задать один вопрос.
— Что они означают? — вырвались мои слова, словно издалека, хотя я осознавал, что говорю их вслух.
Эларион нахмурился, но всё же ответил:
— Это особенность моей крови. Нас называют Сколлами. Потомки тех, кто когда-то служил драконам. Или был их рабами, в зависимости от того, с какой точки зрения смотреть. Эти метки ничего не значат. Перестань пялиться.
Драконы. Это слово глухо отозвалось во мне. Вряд ли найдётся кто-то, кто не знает о них. Древнейшие существа, скорее мифические, чем реальные. Хотя многие утверждали, что драконы существуют и как минимум две такие сущности правят крепостями, другие называли это сказками.
Мои мысли оборвал раздражённый голос Элариона:
— Виктория поторопила меня, и мне это не нравится, — резко бросил он, впившись в меня взглядом. Его недовольство витало в воздухе, словно тёмное облако.
— Что именно вас беспокоит? — спросил я, стараясь, чтобы мой голос не звучал слишком дерзко.
Эларион продолжал хмуриться, но мне показалось, что в его глазах мелькнуло что-то похожее на досаду.
— Она сказала мне, наконец, начать учить тебя моему искусству, и её совершенно не волнует, что ты ещё очень далёк от готовности. Что же, может, она поймёт, что я был прав, когда ты провалишься, — с раздражением произнёс Эларион, цокнув языком и поднимаясь из-за стола.
Его движение было сигналом для меня: я сел на ковёр, готовясь к очередному уроку.
— Что ты знаешь о Мечтах? — внезапно спросил он.
Я уже собрался закрыть глаза, но застыл, услышав вопрос. Эларион редко спрашивал меня о чём-то — настолько редко, что я даже не помнил, когда это было в последний раз. И его вопрос оказался не из простых, ведь он говорил не о человеческих мечтах или снах, а о чем-то куда более сложном.
— Мечты — это… будто отдельные маленькие миры. Ими наполнен весь Неверленд, — неуверенно ответил я.
Я знал об этом немного, как и все, кто никогда не выходил за границы Доминиона. Да и сама тема никогда меня особо не интересовала.
— Хоть что-то, — пробормотал он. — Да, многие сравнивают Мечты с маленькими мирами. Некоторые даже называют их микроизмерениями, ведь по размерам они зачастую не превышают небольшой городок.