"Проклятье", – подумал я и внутренне вздохнул. Что ж, не впервой мне переживать побои.
— Эх, бастард, бастард. Я же просил тебя выказывать мне уважение по-хорошему, но нет же, неужели ты настолько возгордился тем, что в тебе есть хоть капелька крови, схожей с моей, раз ты посмел высмеять меня перед всеми в зале? – злобно, словно голодный коршун, он прожигал меня глазами.
Это было и правда забавное зрелище — видеть его надутое красное от ярости и смущения лицо, когда я перед всеми в зале рассказал о его абсолютно нелепой попытке флирта со служанкой в саду. Только вспомнив об этом, я улыбнулся.
И тут же мою голову развернуло от удара, я ощутил онемение в челюсти. Только чудом не свалился на землю. На пару секунд прикрыл глаза, оправляясь от удара, прежде чем снова встретиться взглядом с Галом.
— Я вижу, тебя ничему жизнь не учит, бастард. Год за годом мы встречаемся, раз за разом я избиваю тебя и смешиваю твою грязную кровь с грязью, от чего она, вероятно, не становится хуже, а ты все так и не научился себя вести. Неужели я так много прошу? А, Ларц? – повернулся он к самому старшему из них, а также тому, кто принял мой первый удар. Сейчас у него текла кровь из носа, и он постоянно вытирал ее рукавом.
— Нет, — просто ответил тот. Вероятно, он сам был не очень рад находиться здесь и прислуживать этому мелкому, но в последнее время влияние отца Гала возросло, и это заинтересовало многих влиятельных личностей.
— Вот видишь, бастард. Ларц говорит "нет". Знаешь, может, у тебя еще есть шанс. Мой отец милосерден, и я должен быть таким, как отец. Ему определенно не понравилось бы, не дай я тебе шанса. Просто попроси у меня прощения. Встань на оба колена, что для тебя не сложно, ведь ты уже стоишь на одном, и скажи: "Прости меня, господин Гал, я больше не посмею опорочить твое имя прилюдно", и мы забудем этот небольшой инцидент, — яростно усмехнувшись, он положил конец своего деревянного меча мне на плечо.
Что ж, делать было нечего. Встав на оба колена, я немного наклонился и положил руки на землю. Казалось, я был воплощением унижения: мое лицо застыло, а глаза остекленели. От былой усмешки не осталось и следа. С моих губ сорвался тихий шепот.
— Что ты там бормочешь? – безумно довольный Гал немного наклонился, но этого было недостаточно, чтобы услышать меня. Я снова пробормотал нечто.
— Проклятый бастард, — раздраженный, он наклонился вперед так, что его лицо оказалось относительно недалеко от моего.
В этот момент я поднял глаза, и наши взгляды встретились. Теперь я сказал чуть громче, чтобы он услышал:
— Может, тебе самому перестать выставлять себя на посмешище, племянничек? – быстро выпалил я, и в тот момент, когда его глаза расширились от удивления, я сжал в руке заранее подмеченный мною камень и врезал этому клоуну по морде.
Его вой тут же разнесся по воздуху, когда он отлетел в сторону, но прежде, чем он успел отдалиться, я левой рукой схватился за его деревянный меч. Резкого движения было достаточно, чтобы выхватить его.
Быстро подавшись назад, я сделал выпад рукояткой меча прямо между ребер Ларцу, стоявшему справа, сразу после чего уклонился от удара Мелна, устроившегося слева, и наотмашь врезал и ему мечом по челюсти с громким хлопком. Все это заняло буквально пару секунд.
— АААКХ, УБЛЮДОК! – закричал Гал, упав на колени и схватившись за область чуть ниже левого виска. Оттуда начала течь кровь, и этот ребенок заплакал от боли. Так ему и надо.
Я вспомнил, кем он для меня являлся. Племянник несмотря на то, что мы были примерно одного возраста. Его отец же был всего лишь одним из вероятных кандидатов на место главы клана. Он был не выдающимся, но довольно хорошим человеком, и, вероятно, Гал был его самым большим позором.
Тут же вскочив на ноги, я развернулся и побежал. Несмотря на боль в ребре, я был довольно быстр, впрочем, меня не преследовали. Уилл был слишком труслив, а Батч, последний из пятерки, судорожно принялся ухаживать за раненым Галом.
Остановился я, только пробежав через весь сад и приблизившись к областям, обычно не посещаемым здешней знатью. Обессиленный, я рухнул на траву, отбросив меч под кусты. Мягкая зелень ощущалась свежо и приятно на коже. Прикрыв глаза, я посмотрел на чистое небо. Темнело.
Пурпурный свет, изливающийся с небес, постепенно тускнел. У нас в Доминионе нет того, что во многих мирах и Мечтах называют солнцем – небесного светила, которое бы поднималось и освещало землю днем, чтобы затем спрятаться и принести мрак. Свет просто падал с небес, что было абсолютно нелогичным, но о какой логике могла идти речь здесь, в Неверленде.
Лениво выбросив эти мысли из головы, я положил руку на ребро, а после приподнял рубашку и взглянул на место удара. Оно потемнело. Плохо.
Вспышка боли пронзила меня, и я убрал руку, продолжая лежать на траве. Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем рядом со мной не раздался немного удивленный хрипловатый голос.
— Мирт? Что ты тут разлегся? – спросил он, и, повернув голову, я увидел то, что и ожидал. Остин со своими инструментами, в одежде, зеленой от травы, стоял слева от меня. Он был высок, широк в плечах, но не толст, несмотря на многие годы без физических нагрузок. Его лицо покрытое морщинами, все еще несло шрамы, напоминавшие о былых подвигах. На самом деле он был не так стар, просто груз на его плечах был слишком тяжел.
— Да так, валяюсь, – просто ответил я. Стоило ему сделать пару шагов в мою сторону и осмотреть меня, как я тут же увидел в его глазах понимание.
— Так тебя снова побили, – вздохнул он, и я увидел в его взгляде то, что никогда не любил. Жалость. Это раздражало, и он знал, что я чувствую.
— Ладно, пойдем. Потом расскажешь, – он повесил большие ножницы себе на плечо и протянул мне руку. Пару секунд я смотрел на перчатку, прежде чем схватиться за нее и со слабым стоном встать.
Остин, вероятно, был наиболее близок для меня к понятию отца. Он заботился обо мне столько, сколько я себя помню. Все эти годы мы жили в небольшой хижине на краю замка клана, он растил меня и ухаживал. Так было и сейчас.
Зайдя в небольшой бревенчатый домик, состоящий всего из нескольких комнат, забитых всяким барахлом и садоводческими инструментами, он тут же усадил меня на стул и направился к небольшому ящичку, служившему аптечкой.
— Подними рубаху и сиди смирно. Снова Гал приставал к тебе? – перебирая небольшие бутылочки и доставая бинты, Остин бросил быстрый взгляд на меня и задал вопрос. В его голосе слышались тепло и переживание.
— Да. Этот клоун все никак не успокоится. Проклятье, он даже с собой прихватил четырех своих шавок. Трус, знает ведь, что один на один я бы его уделал как младенца, – улыбка сошла с моего лица, и я позволил себе выпустить накопившийся гнев. Меня это бесило. Все это. Этот клан, эти постоянные взгляды на меня, черт, да даже само присутствие здесь выводило из себя. Но я сдерживался, улыбался, дурачился, ведь другого выбора у меня не было.
— Мирт... – наконец, он нашел нужную бутылочку и, вздохнув, повернулся ко мне. На его морщинистом лице была понимающая улыбка.
— Мирт... Ты знаешь, что я горжусь тобой. Ты сильнее, чем кажешься. Но иногда... иногда лучше сделать шаг назад, – Остин устало потер лицо рукой.
— Я не знаю, чем тебе помочь. Попробуй перетерпеть, он покричит и отстанет. Ему просто нужно показать отцу, что он не так бесполезен, как кажется, а своими действиями ты только усиливаешь его гнев. Может, тебе попробовать просто проигнорировать его? – он подошел и встал на колени передо мной, осматривая ушиб.
От его слов меня пробрала досада.
— Проигнорировать? Он пристает ко мне годами, Остин! Даже тот кретин Вурль отстал от меня, немного побесновавшись. А этот... – я сжал кулак в гневе и хотел было ударить по столу, но успокоился и, вздохнув, опустил его. Почему-то я ощутил в себе усталость.
— Я знаю, как это тяжело, – его голос стал ниже и теплее. Он специально наклонился немного вперед, чтобы заглянуть мне в глаза.
— Просто потерпи. У тебя еще будет шанс показать себя. Я в тебя верю, – такие простые слова, но от них почему-то на душе стало легче. Легонько похлопав меня по плечу, он принялся наносить мазь на мой ушиб и накладывать давящую повязку. Скоро все пройдет, мое молодое тело быстро заживет.
— Спасибо, – тихо сказал я и прикрыл глаза, сморщившись от боли, ощущаемой при прикосновениях Остина. Из-за закрытых глаз я и не заметил вины в глазах старика.
Как и ожидалось, не прошло и пары дней, как я уже перестал чувствовать боль, так что мне снова пришлось работать. Хотя я фактически был сыном главы клана, все предпочитали забывать об этом, так что моя повседневная жизнь была не так плоха. Как правило, я либо помогал Остину с его работой садовника, либо помогал кому-то еще из слуг. В крайнем случае меня просили помочь на кухне. Как раз туда я сейчас и направлялся.
Специально выбрав мой любимый маршрут, я шел по красивому, вечно разноцветному, саду. Меня больше привлекала не здешняя визуальная красота, а скорее воздух, полный бесчисленных запахов, и приятно обдувающий ветерок. К тому же этот сад был относительно мал, поэтому тут не так часто встречались люди.
Вдали послышались выкрики. Это я подходил к концу сада и приближался к тренировочному полигону, на котором почти всегда торчали солдаты клана, то тренируясь, то просто валяя дурака. Мне хватило только одного взгляда, чтобы понять, что сегодня они были хорошо заняты. Салев, вероятно, был одним из самых строгих инструкторов, и сейчас он занимался с группой новобранцев.
Я слышал, что он был великим воином и членом гвардии главы клана, но после почему-то отказался от своего положения и стал местным инструктором. Возвышаясь на добрых два метра над землей, его черная кожа и обритая голова поблескивали на свету. Держа в руках деревянный меч, который для обычного человека считался бы двуручным, он пользовался им как одноручным.
Он и правда выглядел внушительно. Конечно, он попадался мне на глаза не впервые, но обычно это были мимолетные встречи в коридорах, а не во время тренировок.