— Да уж… Я ценю то, с какой готовностью ты явился сюда, Сэйз. Я знаю, насколько это опасно.
— Дело стоит того, — возразил Сэйзед. — К тому же ваш план одинаково опасен для всех, кто в нем участвует. Кроме того, мне вообще опасно жить, просто жить. Это очень вредно для здоровья — принадлежать к секте, которой боится сам Вседержитель.
— Боится? — переспросил Кельсер, поворачиваясь к Сэйзеду и глядя на него снизу вверх.
Несмотря на немалый рост Кельсера, террисиец был выше его почти на голову.
— Я не уверен, что он хоть кого-то боится, Сэйз.
— Он боится хранителей, — спокойно повторил Сэйзед. — Это неоспоримо. Возможно, из-за нашей силы. Мы не алломанты, но… умеем кое-что другое. Нечто, чего он не понимает.
Кельсер задумчиво кивнул, глядя на город. У него было столько планов, столько всего предстояло сделать… И в центре всех его замыслов находились скаа. Бедные, униженные, забитые скаа.
— Расскажи мне о какой-нибудь вере, Сэйз, — попросил Кельсер. — Такой, что наделяет силой.
— Силой? Ну, это весьма условный термин применительно к религии, я думаю. Но возможно, вам будет интересно узнать о джаизме. Его последователи были очень благочестивы и тверды в вере.
— Расскажи.
— Джаизм был основан одним-единственным человеком, — заговорил Сэйзед. — Его настоящее имя забыто, а последователи называли его просто «тот самый Джа». Его казнил местный король за призывы к разладу — у Джа отлично получались такие проповеди. Но после казни число джаистов лишь увеличилось. Джаисты полагали, что заслужат счастье благодаря своей вере и преданности, и потому постоянно проповедовали. Наверное, разговаривать с джаистами было довольно скучно, потому что они, похоже, каждую фразу заканчивали словами: «Молись тому самому Джа».
— Это интересно, Сэйз, — сказал Кельсер. — Но сила — это не только слова.
— Да, разумеется, — согласился Сэйзед. — Однако джаисты были весьма сильны в вере. Легенды гласят, что братству пришлось уничтожить их всех до единого, потому что ни один из джаистов не желал признавать своим богом Вседержителя. Они недолго продержались после Вознесения, но лишь из-за их собственной дерзости их оказалось так легко переловить.
Кельсер кивнул, с улыбкой глядя на Сэйзеда.
— Ты не спросил, хочу ли я обратиться в их веру.
— Прошу прощения, мастер Кельсер, — сказал Сэйзед, — но мне думается, эта религия вам не подходит. В ней есть некая дерзость, родственная вам, это верно, но их теологическая система покажется вам простоватой.
— Ты слишком хорошо меня знаешь, — усмехнулся Кельсер, всматриваясь в очертания города. — В конце концов, когда пали королевства и армии, верующие продолжали сражаться, не так ли?
— Да, верно. Некоторые из наиболее стойких верований продержались до пятого века.
— Но что давало им силу? — спросил Кельсер. — Как они это делали, Сэйз? Почему вся эта божественная дребедень обладает такой властью над людьми?
— Сдается мне, причин тут немало, — ответил Сэйзед. — Иной раз силу людям придает искренняя вера сама по себе, а для кого-то надежда важнее всего. Были и те, кого принуждали.
— Но их всех объединяла страсть, — сказал Кельсер.
— Да, мастер Кельсер, — кивнул Сэйзед. — Это вы очень точно подметили.
— Вот ее-то мы и потеряли, — задумчиво произнес Кельсер, глядя на город, населенный сотнями тысяч людей, из которых лишь малая горстка отваживалась на борьбу. — Они не верят во Вседержителя, они просто боятся его. У них не осталось ничего такого, во что стоило бы верить.
— Позвольте спросить, мастер Кельсер, — а во что верите вы?
Кельсер пожал плечами.
— Я и сам толком не понимаю, — признался он. — Но уничтожение Последней империи кажется мне недурным началом. Найдется в твоем списке религия, которая считала бы своим священным долгом уничтожение знати?
Сэйзед неодобрительно нахмурился:
— Вряд ли, мастер Кельсер.
— Ну, может, я стану ее основателем, — с кривой усмешкой сказал Кельсер. — Впрочем, не важно. Бриз и Вин не вернулись еще?
— Они пришли как раз перед тем, как я поднялся сюда.
— Хорошо. Передай им, что я спущусь с минуты на минуту.
Вин сидела в мягком кресле в общей комнате, поджав под себя ноги и уголком глаза следя за Маршем.
Он был так похож на Кельсера. Но при этом казался слишком… суровым. Он не гневался, не раздражался, как Колченог. Просто в нем не было и малейшей искры счастья. Он сидел в кресле, и на лице его застыло каменное выражение.
Уже собрались все, кроме Кельсера, и люди тихонько переговаривались между собой. Вин поймала взгляд Лестиборнеса и махнула ему рукой, подзывая поближе. Юноша подошел и наклонился к Вин.
— Марш, — прошептала она, стараясь, чтобы ее голос затерялся в общем шуме, — это что, кличка?
— Ну это, в общем, как родители его звали, похоже на то.
Вин немного помолчала, пытаясь понять, что именно он сказал.
— Значит, не кличка?
Лестиборнес покачал головой:
— Вообще-то, у него была одна.
— И какая?
— Железный Глаз. Только его перестали так кликать. Уж очень вроде как похоже на это… ну, когда правда железки в глазах. На инквизитора.
Вин снова посмотрела на Марша. Его лицо выглядело неподвижным, глаза не мигали, словно действительно были сделаны из железа. И она вполне понимала, почему людям не нравилось это прозвище: у нее самой одно упоминание о Cтальных инквизиторах вызывало дрожь.
— Спасибо.
Лестиборнес улыбнулся. Он был серьезным юношей. Немножко странным, впечатлительным и порывистым — но серьезным.
Тут наконец появился Кельсер, и Лестиборнес вернулся на свое место.
— Привет, команда, — сказал он. — Ну что у нас?
— Кроме плохих новостей? — спросил Бриз.
— Начни с них.
— Прошло уже двенадцать недель, а мы собрали всего около двух тысяч человек, — сообщил Хэм. — Даже если учесть тех, кто сам присоединился к восставшим, мы не успеем набрать нужное количество.
— Докс? Мы можем проводить больше собраний? — спросил Кельсер.
— Наверное, — откликнулся Доксон, сидевший за столом, заваленным книгами и тетрадями.
— Ты уверен, что хочешь так рискнуть, Кельсер? — спросил Йеден.
Его отношение к Кельсеру заметно улучшилось за последние недели, особенно с тех пор, как в пещеры стали прибывать люди, которых тот убедил присоединиться к мятежникам. Как сказал бы Рин, стоит чего-то добиться — и у тебя сразу появятся друзья.
— Нам уже грозит немалая опасность, — продолжал Йеден. — По всему дну гуляют слухи. Если мы переусердствуем, братство поймет, что затевается нечто серьезное.
— Он прав, Кел, — сказал Доксон. — Кроме того, не всякий скаа захочет тебя слушать. Лютадель, разумеется, большой город, но наши возможности здесь ограниченны.
— Ладно, — решил Кельсер, — тогда начнем работать в окрестных городах. Бриз, ты можешь разделить свою команду на две группы?
— Пожалуй, да, — не очень уверенно ответил Бриз.
— Мы можем оставить одну группу в Лютадели, а вторую отправить по городам. Я, наверное, смогу побывать на каждом собрании — при условии, что они будут проходить не в одно и то же время.
— Чем больше собраний, тем выше риск, что нас заметят, — сказал Йеден.
— И кстати, это ставит перед нами еще одну проблему, — добавил Хэм. — Разве не предполагалось, что мы должны как-то проникнуть в ряды братства?
— Ну и?.. — Кельсер вопросительно посмотрел на Марша.
Марш покачал головой:
— Братство — трудная задача. Мне нужно еще время.
— Да ничего не выйдет, — проворчал Колченог. — Мятежники уже пытались это сделать.
Йеден кивнул:
— Да мы раз десять пробовали заслать шпиона в братство. Это невозможно.
В комнате стало тихо.
— У меня есть идея, — шепотом произнесла Вин.
Кельсер сразу повернулся к ней.
— Камон, — пояснила она. — Он разрабатывал одно дело, когда ты забрал меня. На самом деле из-за этого дела нас и засекли поручители. Но подготовкой той работы занимался другой вор, Ферон. Он придумал мошенничество с караванами судов, которые перевозят деньги братства в Лютадель.
— И? — спросил Бриз, когда Вин сделала паузу.
— Эти же суда доставляют в Лютадель и послушников, которые проходят в столице последнюю стадию обучения. У Ферона есть свой человек среди тех, кто этим занимается, — мелкий поручитель, который берет взятки. Вдруг он сможет приписать к списку послушников еще кого-то?
Кельсер задумчиво кивнул:
— Об этом стоит подумать.
Доксон что-то записал на листе бумаги.
— Я свяжусь с Фероном и выясню, можно ли связаться с этим информатором.
— Как у нас дела с ресурсами и подготовкой? — спросил Кельсер.
Доксон пожал плечами:
— Хэм нашел двух отставных военных инструкторов. Но что касается оружия… мы с Рену налаживаем контакты и договариваемся о покупке, но не можем действовать слишком быстро. Но к счастью, когда оружие появится, его сразу будет достаточно.
Кельсер кивнул:
— Значит, все в порядке?
Бриз осторожно откашлялся.
— Я… слышал на улицах много разного, Кельсер, — сказал он. — Люди говорят о твоем одиннадцатом металле.
— Это хорошо, — одобрил Кельсер.
— Но разве тебя не беспокоит, что слухи могут дойти до Вседержителя? Если его предупредят о том, что ты задумал, нам будет гораздо труднее… сопротивляться ему.
«Он не сказал „убить“, — отметила Вин. — Они вообще не верят, что Кельсер способен на это».
Но Кельсер лишь улыбнулся:
— Не беспокойся… Я знаю обо всем и за всем слежу. На самом деле я намерен в ближайшие дни нанести Вседержителю визит.
— Визит? — сдавленным голосом переспросил Йеден. — Ты собираешься явиться к Вседержителю? Ты что, с ума… — Йеден умолк на полуслове и оглядел собравшихся. — А, ну да. Забыл.
— Наконец-то дошло, — заметил Доксон.
В коридоре послышались тяжелые шаги, и мгновение спустя появился один из охранников. Он прошел прямиком к Хэму и что-то прошептал ему на ухо.