— Мы помешали вам обедать? — спросил Доксон.
— Нет! — тут же воскликнула Вин, опередив лорда Ренокса. — Садитесь, пожалуйста.
Кельсер подошел к перилам балкона и посмотрел на сад.
— Хороший у вас тут вид.
— Кельсер, может, не стоит? — предупредил Ренокс. — За некоторых садовников я не ручаюсь.
Кельсер усмехнулся.
— Ну если они узнают меня с такого расстояния, то заслуживают куда больше, чем получают от Великих Домов.
Однако он отошел вглубь балкона и, взяв стул, уселся на него верхом. За последние недели он сделался почти прежним легкомысленным Кельсером. И все же кое-что изменилось. Он стал чаще проводить встречи, более подробно обсуждал с командой свои планы. И еще начал выглядеть более задумчивым.
«Сэйзед был прав, — подумала Вин. — Я, конечно, чуть не погибла во дворце, но Кельсера это изменило в лучшую сторону».
— Мы подумали, что на этой неделе надо встретиться здесь, чтобы застать вас обоих, — сказал Доксон.
— Весьма мудрое решение, мастер Доксон, — сказал лорд Ренокс. — Но можно было и не спешить. У нас все в порядке…
— Нет, — перебила его Вин. — Нет, не в порядке. Кое-кому нужны свежие новости. Что вообще творится в команде? Как проходит вербовка?
Ренокс бросил на нее недовольный взгляд, но Вин не обратила на него внимания.
«Он не настоящий лорд, — напомнила она себе. — Он такой же член команды, как и все. И сейчас, когда рядом нет слуг, я могу говорить что хочу».
Кельсер рассмеялся.
— Похоже, она стала более разговорчивой, пока нас не было?
— Мне здесь совершенно нечем заняться, — сердито сказала Вин. — Я от этого на стенки лезу.
Бриз поставил на стол бокал вина.
— Кое-кому твое положение показалось бы завидным, Вин.
— Только сумасшедшему.
— Ну, мы ведь говорим о знатных людях, — заметил Кельсер. — А они все немного чокнутые.
— Наша работа, — напомнила Вин. — Как она продвигается?
— Вербовка идет все так же медленно, — ответил Доксон. — Но мы исправим положение.
— Нам, наверное, следует действовать более решительно, Кельсер, — сказал Йеден.
«И здесь перемены», — подумала Вин, с удивлением рассматривая Йедена.
Он прилично оделся. Пусть и не в костюм знатного господина, как Доксон и Бриз, но все же его куртка и штаны были хорошо сшиты, рубашка застегнута на все пуговицы, и пятен сажи на его одежде Вин не обнаружила.
— Не поможет, Йеден, — возразил Кельсер. — К счастью, Хэм отлично справляется с уже набранными солдатами. Я несколько дней назад получил от него сообщение. Он сам удивлен, как быстро они учатся.
Бриз фыркнул.
— Ты не очень-то радуйся. Хэм всегда чересчур оптимистичен по отношению к людям. И если его армия научилась ходить в ногу, он уже может начать восхвалять солдат за чувство равновесия.
— Мне бы хотелось взглянуть на наши отряды! — пылко воскликнул Йеден.
— Скоро взглянешь, — пообещал Кельсер.
— Нам необходимо пропихнуть Марша в братство в течение месяца, не позже, — сказал Доксон, кивая вышедшему на балкон Сэйзеду. — Надеюсь, Марш сумеет разузнать хоть что-нибудь о том, как справиться со «стальными» инквизиторами.
Вин содрогнулась, вспомнив о твари с металлическими стержнями в глазах.
— Да, это важно, — согласился Бриз. — Учитывая то, как ловко они управились с вами обоими, мне бы не хотелось штурмовать дворец, пока они там. Они так же опасны, как рожденные туманом.
— Опаснее, — тихо произнесла Вин.
— А сможем ли мы вообще одолеть их? — осторожно спросил Доксон. — Я хочу сказать, они ведь бессмертны.
— Марш выяснит, — сказал Кельсер.
Доксон немного подумал, потом кивнул, соглашаясь.
«Да, действительно многое изменилось», — отметила Вин.
Похоже, за прошедшие недели не только Йеден научился противиться обаянию Кельсера.
— А пока, — продолжил Кельсер, — я надеюсь услышать, что именно Сэйзед узнал о лорде-правителе.
Сэйзед, выбрав для себя стул, уселся и положил книгу перед собой.
— Я расскажу, что смогу, хотя эта книга оказалась не тем, на что я рассчитывал. Я думал, госпожа Вин вынесла из дворца какой-то древний религиозный текст, а это вполне мирское сочинение.
— Мирское? — удивленно переспросил Доксон. — В смысле?
— Это некие записи, мастер Доксон, — пояснил Сэйзед. — Записи, сделанные, похоже, самим лордом-правителем… точнее, человеком, который впоследствии стал лордом-правителем. Ведь даже доктрина братства соглашается, что до восшествия на престол он был простым смертным. И в этом дневнике он рассказывает о своей жизни перед последней битвой у Источника Восхождения тысячу лет назад. В основном это рассказы о его путешествиях: о людях, с которыми он встречался, о местах, где он бывал, об испытаниях, через которые ему пришлось пройти за время поисков.
— Интересно, — кивнул Бриз. — Но чем это поможет нам?
— Пока не знаю, мастер Ладриан, — сказал Сэйзед. — Однако мне кажется, что весьма полезно знать подлинную историю того, что происходило с ним до восшествия на престол. Это по меньшей мере дает нам возможность заглянуть в мысли лорда-правителя.
Кельсер кивнул.
— Да, братство явно считает эту книгу очень ценной. Вин говорила, что нашла ее в святилище, на алтаре, в центральной части дворцового комплекса.
— Что не уничтожает все сомнения относительно ее подлинности, — возразил Бриз.
— Не думаю, что это подделка, мастер Ладриан, — сказал Сэйзед. — Там слишком много подробностей, в том числе и незначительных, вроде заметок о носильщиках и припасах. К тому же описания зачастую противоречивы. И если братство сочло этот дневник достойным поклонения, то, наверное, он открывал им лик их бога…
— Я бы хотел прочитать ее, когда ты закончишь перевод, — сказал Доксон.
— И я, — поддержал его Бриз.
— Некоторые подмастерья в лавке Клабса иногда подрабатывают писцами, — сказал Кельсер. — Попросим их сделать копии для каждого из нас.
— Полезная там подобралась команда, — заметил Доксон.
— Да, — кивнул Кельсер. — Ладно, на чем мы остановились?
Все замолчали, и Доксон указал на Вин.
— На знати.
Кельсер нахмурился.
— Я могу вернуться к работе, — поспешно заявила Вин. — Я уже почти поправилась.
Кельсер посмотрел на Сэйзеда, и тот пожал плечами. Он регулярно осматривал рану Вин, и ему, похоже, не слишком нравилось то, что он видел.
— Кел, — заговорила Вин, — я тут с ума схожу! Я выросла среди воров, я привыкла постоянно добывать себе еду и сражаться за место для ночлега… я не могу просто сидеть и позволять слугам вытирать мне нос!
«А кроме того, я должна доказать, что могу быть полезной».
— Ладно, — сказал Кельсер. — В общем-то мы приехали по нескольким причинам, но ты — одна из них. На этой неделе состоится бал…
— Я поеду! — быстро сказала Вин.
Кельсер погрозил ей пальцем.
— Выслушай сначала, Вин! Тебя недавно ранили, и такая дыра в боку слишком опасна.
— Кельсер, — ровным тоном произнесла Вин, — я всю жизнь прожила в опасности. Я поеду.
Похоже, ее слова не убедили Кельсера.
— Она должна, Кел, — сказал Доксон. — Во-первых, в свете могут заподозрить неладное, если она не начнет опять посещать приемы. А во-вторых, нам необходима информация. Иметь доносчиков среди прислуги — это одно, а запустить шпиона в самую гущу врагов — совсем другое. Ты сам знаешь.
— Ну хорошо, — сдался Кельсер. — Но ты должна обещать мне не использовать алломантию до тех пор, пока Сэйзед не разрешит.
Вечером Вин и сама уже не понимала, почему так рвалась на бал. Она стояла в своей комнате, рассматривая платья, которые принес Доксон. Впрочем, после того как она целый месяц проходила в одежде знатной леди, платья перестали казаться ей такими неудобными, как прежде.
«Конечно, нельзя сказать, что в них я чувствую себя свободно, — думала она, изучая четыре туалета. — Все эти кружева, бесконечные складки, нижние юбки… простая рубашка и штаны куда практичнее».
И все же в платьях было нечто особенное… что-то таилось в их красоте. Она зачаровывала, как сад за особняком. Когда Вин рассматривала их по отдельности, как одинокие растения, они производили не слишком сильное впечатление. Но когда Вин увидела сразу несколько нарядов… И еще она думала о том, как будет выглядеть на балу, и тогда платья приобретали новый смысл. Они были прекрасны и должны были сделать прекрасной ее саму. Они станут тем лицом, которое Вин предъявит высшему свету, и ей хотелось выбрать наиболее подходящее.
«Интересно, будет ли там лорд Эленд Венчер?..»
Ведь Сэйзед говорил, что молодых аристократов приглашают почти на каждый бал?
Вин провела ладонью по одному из платьев — черному с серебряным кружевом. Оно подходило к ее волосам, но не слишком ли мрачно это будет выглядеть? Большинство дам носило яркие платья, сдержанные тона, похоже, оставались прерогативой мужских нарядов. Вин внимательно осмотрела желтое платье, но оно показалось ей несколько наглым. А на белом было слишком много вышивки.
Оставалось красное. Слишком глубокий вырез — глубже, чем хотелось бы Вин, — но в остальном оно было великолепно. Из тонкой, как паутинка, ткани, с длинными рукавами, присобранными у локтей и запястий, оно просто очаровало Вин. Но оно казалось таким откровенным! Вин прикинула на себя платье, ощущая пальцами мягкую нежную ткань, и попыталась представить, каково ей будет в этом наряде.
«Смогу ли я его надеть? Оно же совсем прозрачное! И эти бесконечные оборочки не в моем стиле».
И все же… какая-то ее часть отчаянно стремилась на бал. Повседневная жизнь знатной леди разочаровала Вин, но ее воспоминания о том единственном вечере были чудесными. Нарядные танцующие пары, музыка, атмосфера безупречной вежливости и изысканности, волшебные витражи…
«А я ведь и не заметила как привыкла к духам!» — вдруг осознала Вин.
Она каждый день купалась в ванне с маслами, и слуги обрызгивали духами ее одежду. Конечно, аромат едва различался, но когда Вин была воровкой, она сразу улавливала даже еле заметные запахи духов.