Большая часть перьев упала на землю, остальные унесло ветром. Вскоре земля под ногами человека была укрыта ими, как снегом.
Мужчина поднял взгляд.
Маленький мальчик в шортах, пяти-шести лет, стоял, уставившись на него. Вернее, на то, что он держал в руках. Мужчина смотрел на мальчика, но его пальцы продолжали свою работу.
– Эти пташки неплохи на вкус, если их поджарить, – рассеянно сказал он. Мальчик поднял глаза и посмотрел ему в лицо. – Их подают в ресторанах якитори. Только нужно ощипать их живыми, а то вкус будет не тот.
Выражение лица мальчика не изменилось. Если он и был напуган тем, что увидел, то не показывал этого.
– Пробовал когда-нибудь якитори, парень? Мальчик отрицательно покачал головой.
– Попробуешь, когда подрастешь. И не забудь, перья надо выщипать, пока птица жива. Вот как это делается.
Неподалеку раздался женский голос, и мальчик обернулся. Женщина – вероятно, его мать – направлялась в их сторону, толкая перед собой детскую коляску. Мужчина даже не взглянул на нее.
Мальчик убежал.
Теперь, будто потеряв интерес, мужчина подбросил птицу. Комок плоти, оказавшийся в воздухе, внезапно расправил крылья, словно голубь забыл о них, но сейчас вспомнил.
– Перья отрастут.
Это прозвучало так, будто он обращался к кому-то, но мальчик ушел со своей мамой уже слишком далеко, чтобы услышать.
Мужчина снова посмотрел на рощу. Потом взглянул на часы и опять перевел глаза на деревья. Он щурился от солнечного света. Морщины вокруг глаз углубились, и выглядел он теперь гораздо старше. Руки его пришли в движение. Выражение лица не изменилось, но взгляд зафиксировался в одной точке. Мужчина поднял руки к галстуку и затянул узел, все так же смотря вдаль.
По дорожке шел упитанный господин. Казалось, мужчина отслеживает его приближение. Господин наступил на перья, и белый пух смешался с грязью и гравием.
Он не поднялся со скамьи, даже когда упитанный господин остановился рядом.
– Присаживайтесь. Прекрасный денек.
– Прямо перед музеем! – сказал господин, садясь на скамью. Казалось, прогулка отняла у него все силы; говорил он с одышкой и непрерывно вытирал лоб платком. – Почему здесь?
– Прекрасный вид. Нет машин. И я говорил, что в полдень здесь полно народу.
– Ты был осторожен?
– Да. Я здесь уже час.
– Зачем? Что ты высматриваешь? Беспокоишься, что могут появиться копы, Танака-сан?
– Территория. Посмотри вон на тех черных вдали. Я говорю о птицах, а не о людях. Вороны. Так вот, участок вокруг тех деревьев – их территория. Так же, как это место – территория голубей.
– И что же?
Упитанному господину было лет пятьдесят. Несмотря на то что подъем утомил его, выглядел он более солидно, чем сидящий рядом с ним мужчина. Одет он был в дорогой костюм.
– Поскольку мы понимаем друг друга, обещай мне, что больше этого не повторится, – проговорил господин, доставая белый конверт из внутреннего кармана пиджака.
– Понимаем друг друга? Ты о чем?
– О том, что это последний раз, когда ты пытаешься угрожать мне подобным образом.
– Угрожать тебе?
Мужчина взял конверт и достал из него банкноты, новенькие, хрустящие – они шелестели, как игральные карты, когда их тасуют.
– Я просто оказываю услуги приятелям. Беседую с тобой, от их имени получаю у тебя компенсацию. Что в том плохого?
– На первый взгляд ничего. – Толстяк вытер платком шею. Он все еще потел. – Причина, по которой я согласился встретиться с таким посредником, как ты, заключается в том, что я намерен покончить с этим, покончить раз и навсегда.
– В жизни у тебя есть только один шанс.
– Что ты хочешь сказать?
– Ничего. Если угодно, такова моя философия. Когда ты сказал "раз и навсегда", я вспомнил об этом.
У ног мужчины опять собирались голуби. Он смотрел на них, но теперь не пытался поймать.
– Я был достаточно терпелив, Танака-сан. Я сохранял спокойствие и платил. Я думал, что у нас есть соглашение и этот раз будет последним.
– Теперь она залетела сюда.
– Извини?
– Вон та ворона, видишь? Она на голубиной территории. Но есть ее ты не станешь.
– Ты имеешь в виду ворону?
– О тебе. Ты – человек. У людей тоже есть свои территории.
– Иногда я не понимаю, что ты хочешь сказать.
– Не говори так, будто знаешь меня. Мы с тобой видимся всего второй раз.
– Для меня этого более чем достаточно. Толстяк больше не пытался справиться с потом на лице и раздраженно взглянул в небо. Видимо, солнце очень досаждало ему.
Мужчина закурил еще одну помятую сигарету. Толстяк смотрел, как дымок, завиваясь, поднимается вверх.
– Прекрасный денек, правда? – спросил мужчина.
– Да. Что до меня, я предпочел бы тень.
– Тебе не нравится на солнышке?
– Для того чтобы делать некоторые вещи, у человека должно быть настроение.
– Неважно себя чувствуешь?
– А ты чего ожидал?
– Очень плохо. – Мужчина хохотнул, и лицо его покрылось морщинами. – Ты любишь якитори?
– Странный вопрос. Вообще-то врач говорит, что мне следует ограничить потребление протеина.
– Да? Ты диабетик?
– И у меня высокое кровяное давление. Хотя я не придерживаюсь строгой диеты. Вряд ли впереди у меня долгая жизнь. Но надо же позволять себе небольшие радости. – Господин негромко рассмеялся.
На холме снова появились люди. Несколько групп устраивались для пикника.
– Я этого не понимаю.
– Чего?
– Людей, которые не знают, как наслаждаться солнечным теплом.
– Я знаю как, но сейчас у меня нет настроения.
– Всего один шанс – вот все, что у тебя есть. Здесь и сейчас. И так у каждого человека.
Дымок от сигарет таял в воздухе. Мужчина не смотрел на него. Не обращал внимания и на голубей у своих ног. Трудно было бы сказать, на что он смотрел. Молча, неподвижно сидел он на скамейке, все еще держа в руке конверт.
– Итак, последний раз?
– У тебя больше не будет такого дня, как этот.
– Я жду прямого ответа.
– У тебя больше никогда не будет такого дня.
– Значит, это не повторится, я правильно понял? Мужчина достал сигарету, положил конверт во внутренний карман пиджака.
– Похоже, опять летит ворона. Летит прямо сюда, хочет попировать на голубиной территории.
– Кого интересует глупая ворона?
– Это важно. Мы никогда не увидим второго такого дня.
Мужчина бросил окурок на землю и очень медленно растер его подошвой. Казалось, солнце расслабило каждый мускул его тела.
– Ты хорошо устроился, я завидую, – произнес толстый господин. Он снова извлек платок и принялся промокать пот.
– Что, начинаешь жалеть о том, что в конверте?
– Оставь меня в покое.
– Тогда я его забираю.
Мужчина посмотрел в небо, потом опустил взгляд и отвернулся. Должно быть, он взглянул прямо на солнце, потому что зажмурил глаза и сидел так некоторое время.
– Перья отрастут.
– О чем ты?
– Оякитори.
– Человек ест то, что ему нравится.
– Ты же не ешь женщин?
– Ради Бога! – Губы толстяка растянулись в улыбке.
– Теперь можешь идти, – сказал мужчина, наклонившись и набирая в пригоршню гравий.
Он бросил его в траву, как бросают корм птицам. С десяток голубей подлетело, но половина птиц упорхнули, как только увидели, что их обманули.
– Ты долго собираешься здесь сидеть?
Толстяк поднялся, но не уходил. Он смотрел на мужчину на скамейке, словно хотел еще что-то сказать.
– Скажи мне, что это в последний раз.
Ответа не было. Толстяк повернулся и пошел прочь. Он отбрасывал на песок тень, круглую, как шар.
– Нельзя смотреть прямо на солнце, – пробормотал мужчина. – Чуть не ослеп.
Никто его не слушал. Он приложил ладони к глазам и пару раз осторожно помассировал. Потом достал еще сигарету и закурил. Последняя. Смяв пачку, бросил ее на траву. Сразу подлетела стайка голубей, чтобы исследовать предмет.
Сначала казалось, что мужчина провожает глазами дымок, поднимавшийся от сигареты; но вот направление его взгляда пересеклось с солнечным лучом, и он опустил голову.
Мужчина выпустил струю дыма и ослабил галстук, будто приглашая теплые солнечные лучи за воротник рубашки и на грудь.
У его ног гуляли четыре голубя.
Он остановил взгляд на одном из них и несколько минут сидел не двигаясь, глядя в землю перед собой. Пепел падал с сигареты, но казалось, мужчина не замечал этого.
Голуби ходили у его ног. Мужчина взглядом следил за одним из них.
Огонек сигареты дополз наконец до его губ, и он выплюнул окурок.
Донеслись людские голоса. Гравий вновь зашуршал, теперь шаги были более частыми. Час ленча в будний полдень. Часть суеты большого города, перенесенная в парк.
Взгляд мужчины был прикован к голубю. Тело легко двинулось вперед, словно он хотел подняться со скамьи. Протянув руку, он дважды издал воркующий звук.
И все.
Он посмотрел в небо, но не для того, чтобы проводить взглядом голубя. Птица осталась у его ног. Мужчина порылся в карманах. Сигарет больше не было.
Солнце стояло в зените.
Восемь лет
Мужчина не отрываясь смотрел на руки бармена, пока тот был занят со своим шейкером. Глаза бармена были закрыты. Он встряхивал шейкер со льдом, почти не производя шума, что красноречиво свидетельствовало о его многолетнем опыте, как и морщины у глаз. Все шестеро посетителей возле стойки были поглощены этим зрелищем.
Он был не так стар, как казалось. Мужчина перевел взгляд с рук бармена на его лицо.
Бармен разлил содержимое шейкера в два бокала для коктейлей. Напиток был зеленоватый и прозрачный, как дешевая содовая. Бармен поставил бокалы перед пожилой парой.
– Неполные, – заметил мужчина негромко. Бармен озадаченно посмотрел на него.
– Последний глоток ты оставил на дне шейкера. Настоящий профи не оставит ни капли. Он нальет оба бокала до самого верха.
Бармен нехотя кивнул. Музыка, звучавшая фоном, была очень спокойной, так что пара, заказавшая коктейль, наверняка слышала замечание мужчины.