Всю дорогу шла более-менее уверенно. Тешила себя мыслью, что мистер Морис просто меня припугнёт. Но когда на подходе к помосту увидела кнут, остановилась. Просто больше не могла идти. Страх обуял меня. Сковал все конечности. Моему "палачу" пришлось тащить меня до столба.
На фоне слышу голос Пейдж, она зачитывает в полный голос мои нарушения. В общем и целом – я угроза жизни мирных жителей данного города и всего человечества. Вот накрутили, конечно, я всего-то пыталась найти маму.
– Стойте! – от голоса мистера Мориса, зажмуриваю глаза и подношу руки ближе к лицу.
Открываю рот и в эту секунду мои руки уже пусты. А заветную таблетку разглядывает чудовище. Его удовлетворенная улыбка доказывает, "он надеялся", "предвкушал" мой провал. Переводит взгляд с таблетки за мою спину. Нет, он ожидал нашего провала.
– Спасибо, что не подвел. – уже громче. – Пожалуйста, пометьте плюсом ко всем нарушениям кражу медикаментов.
Удаляющиеся шаги, начинают отсчет секунд, до моей казни.
– Итого, по протоколу четырнадцать ударов. – голосок Пейдж дрогнул на последнем слове. Неужели переживает? Сомневаюсь.
– Начинай, Майкл! Сара, следи, чтобы она была в сознании всё время.
Перед глазами всплывает лицо медсестры, такое серое. Кажется, её сейчас стошнит. Меня, кстати, тоже. Трясущимися руками подносит к моему носу тряпку, смоченную настойкой. Вдыхаю кислый запах.... И, как гром среди ясного неба, плеть со свистом рассекает воздух. Прожигает плоть на спине. Крик. Адская боль растекается по венам жидким огнем. Припадаю к столбу и обхватываю его сильнее. Он – это единственное, что не дает мне упасть.
– Один! – голос "отца".
Очередной свист, и я падаю на колени. Столб не помог. Крик. Слезы. Я горю. Сара тычет мне в лицо вонючей тряпкой, даже не пытаюсь увернуться. На это нет сил. Их даже нет, чтобы поднять свое тело на ноги. Хотя зачем? Всё равно упаду.
– Два!
Не успеваю набрать в легкие воздух. Остатки вышибает следующий удар. И снова боль. Крик. Агония. Моё тело в шоке, каждая клетка в организме кричит вместе со мной.
– Три!
Обнимаю столб, сидя на коленях. Прижимаюсь к нему щекой. Зажмуриваю глаза, словно от этого станет легче. Очередная порция огня разъедает спину. Боль. Крик. Но уже не такой громкий. Горло раздирает на части, словно я глотала битое стекло. Но это далеко не главная проблема.
– Четыре!
Свист хлыста. Огонь боли. Крик отчаяния. Шея больше не держит голову, и она падает как у марионетки вниз. Разлепляю веки. Я стою на коленях в луже. Лужа крови. Моей. Кажется, во мне больше её не осталось.... Боже… Её так много.
– Пять!
Тишина. Нет удара. Начинаю поднимать голову. Удается не с первого раза. Пытаюсь проморгаться. Ничего не различаю. Перед глазами до сих пор кровь, вперемешку с черными пятнами.
– Ты встаешь на её место. – ничего не понимаю. Кто должен встать за меня? Мистер Морис приказал Пейдж? Потому что она поднимается ко мне.
В красном платье и красных туфлях. Как символично. Подготовилась. Это время дает немного собрать мозг в кучу. Пейдж наклоняется передо мной и забирает из рук лежащей Сары тряпку и щедро поливает прозрачной жидкостью.
Сара лежит возле меня без сознания, и струйка моей крови уже добралась до её бедра. Вот кого нужно заменить. Истеричный смех сотрясает меня. Поток новых слез прокладывает себе дорогу по моим щекам. Как иронично, я не потеряла сознание, а вот Саре повезло.
– Продолжим. Пять!
И всё по новой. Хлыст обжигает уже не только спину, кажется, он разорвал меня до самых внутренностей. Крика уже нет. Я скулю, пищу. Всё что угодно.
– Майкл. Ты можешь лучше, и так еле как взмахиваешь рукой. Шесть!
Уже на цифре начинаю проваливаться в темноту. Но Пейдж не позволяет. Одной рукой держит за волосы, второй вминает в моё лицо тряпку. Эта жидкость теперь везде. Рот, нос, глаза.
Семь!
Восемь!
Девять!
Десятого я уже не помню. Несмотря на тряпку, которую мне пыталась скормить Пейдж, я потеряла сознание. Это была темнота. Непроглядная. Глубокая. Спасительная.
***************
Я горю. Вся. Боль растекается жидкой лавой по телу. И эпицентр этого вулкана – моя спина. Иногда на периферии сознания чувствую прохладу на лице и теле. Слышу голоса, но ничего не могу понять. Не разобрать ни слова. В эти небольшие моменты моего сознания, молю всех святых, что были известны людям, вернуть меня в темноту. Там спокойно. Тихо. Не больно.
– Убирайся, я сказал. – тихий шёпот Майкла.
– Она должна знать. Я не уйду, пока она не расскажет. – голос мужской, вроде знакомый, но не понимаю, кому он принадлежит.
– Уходи. Она ещё в сознание даже не приходила…
– Но Сэм нет уже два дня.
Снова темнота. Сколько времени я провела в забытье – не известно. Что ждет меня, когда я открою глаза? Ждет ли меня вообще хоть что-то?
– Я расскажу тебе сказку. Хочешь? – снова Майкл, голос тихий и такой странный. Ноты печали прослушиваются в нем. – Конечно, хочешь. Так вот. Когда мир пал. Когда конец света постучал в двери каждому. Молодая семья из трех человек, решилась спастись бегством. Мужчина знал, что должен был во что бы то ни стало доставить любимых жену и сына в так называемое … Подземелье. Но этому не суждено было произойти. В спешке они похватали всё самое необходимое, какие-то вещи, лекарства, еду. Вышли в дождливую ночь на парковку. Там их ожидал элегантный красный ягуар… но, чтобы дойти до него, мужчине пришлось стрелять в незнакомую ему ранее женщину. Она сидела возле водительской дверцы машины… на ребенке… и вгрызалась в его уже мертвое тело. – замирает на середине "сказки". – Мама как могла закрывала мальчику глаза, неся его на руках и тихо всхлипывая, следовала за мужем. Но их сын, всё видел. Эта картина запечатлелась в его памяти навсегда. Красная машина, дождь, кровь, смерть. С течением его жизни из памяти будут стираться лица его родителей, но лицо этого мальчика он не забудет никогда. Мокрое, с прилипшими ко лбу прядями волос темного цвета. Губы приоткрыты, скорее всего он кричал. Машина тронулась с места и мальчик, что был ещё жив последний раз взглянул в окно… и увидел, как ребенок смотрит на него, лежа в луже дождя и крови… глазами янтарного цвета.
Не смогла долго пролежать, не издавая звуков. Не хотела, чтобы он прекратил свой рассказ. Стон сорвался с моих губ, и Майкл тут же замолчал и повернулся лицом ко мне. Всё это время он стоял и смотрел в стену. Или сквозь неё. Лежу на боку. Всё тело онемело. Не получается пошевелить ногами. Но боль не такая сильная, как была в моё прошлое пробуждение.
– Очнулась. – сейчас говорит громче.
– Очнулась. – по горлу словно наждачкой проехались. И не один раз.
– Молчи. Тебе сейчас не стоит говорить. Я сейчас позову Сару.
– Нет! – это я сказала громче, чем представляла.
– Ты же понимаешь, она не виновата. Ей приказали, она выполняла.
Слегка качаю головой, показывая ему моё согласие с ним. Но это относится и к нему тоже. Он так же, как и Сара ни в чем не виноват. Язык не поворачивается ему сказать это.
– Сказка. – говорю я, на что он выгибает бровь дугой и печально улыбается.
– Расскажу, как-нибудь потом. Сейчас я должен идти.
И он уходит. Просто. Несколько шагов и его уже нет. Хочу, чтобы он вернулся и рассказал мне эту историю. Как я понимаю, мальчик на асфальте в луже крови – это и есть Майкл.
Через несколько минут примчалась Сара. Со слезами на глазах она просила её простить. Я же не могла ей ответить. Просто качала головой. Да. Нет. Возможно, не хотела с ней говорить. А она не умолкала. От неё я узнала, что сегодня шестой день, как я была без сознания. Мне было нанесено всего десять ударов. Так что за мной ещё должок. Мистер Морис сказал остановиться и поставить меня на ноги как можно скорее. Если обвиняемая без сознания пытки – пустое дело.
Так же она говорит, что меня посещали только двое. Сама Сара и конечно же мой "палач". Он больше никому не разрешал входить в мою комнату. Потом узнаю почему. Оказывается, сейчас я чувствую себя "прекрасно" из-за лекарств, что она ввела мне. Обезболивающие – лошадиная доза. Так что скоро мне будет очень больно, как только отпустит. На спине у меня теперь тридцать восемь швов.
После того, как Сара поставила капельницу и несколько раз попросила прощения, она ушла. Я осталась одна. Один на один со своими мыслями. Но это было ненадолго. Я уснула. Мне снился мальчик, что остался лежать брошенный всеми. В самый ужасный день в истории человечества.
***************
Через два дня после наказания состоялась встреча Сенатора и мистера Мориса. Они встретились на нейтральной территории. В Хелл. Этот город вроде и жил по всеобщим правилам и даже процветал, но превыше всего они ценили "свои" законы. И иногда… Когда главы решали собраться на те или иные встречи, было решено проводить их именно здесь, так как господин этого города не считал нужным выезжать за пределы своих владений. Всем приходилось подстраиваться, и это очень напрягало Рональда и Флинта.
По приезду их проводили в просторные апартаменты и оставили одних. Без охраны. Без оружия. А глава города, даже их не поприветствовал. Для этих двух мужчин очень много значит уважение. А ОН показал им его отсутствие. И это было не в первый раз.
– Что ты мне предлагаешь за неё? – мистер Морис облокотился бедром на потрепанный временем столик.
– Что ты хочешь за неё? – Сенатор же развалился в кресле, закинув одну ногу на другую.
– Людей каждый месяц, а не раз в год. – даже глазом не моргнул мистер Морис.
– Да ты шутишь! – Рональд Эшвуд соскакивает с места и расхаживает перед ним, то и дело бросая одноглазый свирепый взгляд. – Никакая девка не стоит этого.
– Она стоит. – из достоверных источников глава Черной Пантеры знает, насколько Сенатор хочет вернуть беглянку.
– Я не могу. Что я, по-твоему, должен им сказать сейчас? Почему не раз в год, а раз в месяц? Они начнут что-то подозревать. Будет бунт! Я не пойду на это. – злость так и сочится из него.