Вампир царапнул меня когтями по щеке. Я даже не вздрогнула и ударила его по ноге, вынудив споткнуться. Потом окончательно отсекла ему правую руку и наконец пригвоздила его к стене.
Он не знал ни моего имени, ни моего титула. Он лишь чуял мою человеческую кровь. По его представлениям, для таких, как он, я могла быть только пищей.
Злость в его глазах сменилась страхом.
Мгновение я наслаждалась своей властью над ним.
«Дави сильно, чтобы пробить грудину», – прошептал Винсент.
Но я больше не нуждалась в отцовских советах. Мой удар был быстрым и точным. Лезвие пробило хрящи и вонзилось прямо в сердце.
Следом меня ошеломило воспоминание. Я заново пережила момент, когда этот же меч пронзал грудь Райна. Взгляд ржаво-красных глаз, побуждавший меня не останавливаться.
«Прекращай уже это, принцесса».
Я распахнула глаза, усилием воли сменив лицо Райна на лицо жертвы. Этот негодяй заслуживал смерти. Все проще простого.
Я вырвала меч из его груди. Вампир начал сползать по стене.
Но мне было не удержаться. Я ударила его снова. Еще раз. И еще.
И только когда грудь вампира превратилась в кровавое месиво, я позволила его телу рухнуть на камни.
Я тяжело дышала и смотрела на него. Грудь у него была разворочена. Мне почему-то вспомнился шрам Эвелены. Я представила ее лежащей на полу в крови.
– Она ушла.
Голос Райна заставил меня вздрогнуть. Он успел взлететь и теперь стоял на груде развалин. Райн кивком указывал на озеро. Человеческая женщина возвращалась к себе, прижимая ведро к бедру, чтобы было легче нести. Она и не подозревала, что совсем недавно была на волосок от смерти.
Я взглянула на убитого вампира. Еще один голодный двуногий зверь, считавший людей не чем иным, как кормом. Еще одно орудие тех, кто над ним. И так без конца.
Я вдруг остро пережила ощущение бессмысленности подобной жизни. Даже голова закружилась.
– Раньше тебе это очень нравилось, – сказал Райн.
– Просто нужно было его остановить, – ответила я, убирая меч в ножны. – Вот мы и остановили.
– Ты остановила. Я лишь смотрел.
Я взглянула на него..
– Наслаждался видом, – улыбнулся Райн.
Ничего не сказав, я отвернулась и краешком глаза заметила, как помрачнело его лицо. Я направилась к тропе, по которой мы пришли к озеру. Райн замешкался.
Запрокинув голову, он всматривался в даль.
– Давай слетаем туда.
Он имел в виду разрушенные башни с кособокими шпилями.
– Зачем? – удивилась я.
– Просто посмотрим. Представляешь, какой вид открывается оттуда?
Я тоже взглянула на руины башен. Должна признаться, Райн был прав. Решив, что я начну возражать, он опередил меня, протянув руку.
И снова я позволила ему поднять меня в воздух.
Согласившись, я тут же пожалела о своем решении. Полеты с Райном до сих пор вызывали у меня чувство неловкости. Нужно было прилагать немало усилий, чтобы не замечать рук, обнимавших меня и прижимавших к себе. При этом крошечная часть моей личности наслаждалась теплом, исходящим от его тела. Особенно трудно было не обращать внимания на его палец, рисующий круги на моей спине с целью меня подбодрить. Сразу вспоминалось, как однажды я пустила Райна к себе в постель, в тело и, возможно, даже в сердце.
Наши глаза на мгновение встретились. Холодный лунный свет играл на ржаво-красной радужной оболочке его глаз, от которой тоже исходило тепло. Я отвернулась.
Несколько взмахов его сильных крыльев, и мы взмыли в воздух. Все неловкие ощущения от соприкосновения наших тел растворились, когда я увидела звезды. Казалось, они становились ближе, принимая нас в свои объятия.
Это чувство дурманило, как зелье. В воздухе было очень легко отпустить все сложности и тяготы, досаждавшие мне на земле.
Райн набрал скорость. Я не успела глазом моргнуть, как мы уже подлетали к вершине башни. Интересно, найдется ли там место, чтобы опуститься и ничего не обрушить?
Вскоре я поняла: он не собирался опускаться.
Мы пролетели над башней. Потом над другими, которые были выше этой. Мои щеки стали мокрыми от влажного и холодного воздуха. Луна в обрамлении облаков, растущая к полнолунию, казалась совсем рядом. Протяни руку – и можно ее погладить.
– Посмотри вниз, – предложил Райн, жарко дохнув мне в ухо.
Я опустила взгляд.
Под нами плескалось море. С такой высоты волны казались стеклянными. Лахор остался позади. В его очертаниях появилось что-то прекрасное и трагическое. Вся отвратительная реальность, окружавшая нас совсем недавно, осталась внизу. Даже замок Эвелены казался игрушечным, сложенным из детских кубиков. За Лахором тянулись нескончаемые пустыни Дома ночи. Кое-где сквозь пелену тумана проглядывали далекие огоньки.
У меня жгло глаза. Может, от ветра, а может, и нет.
– Как тихо и спокойно… – Я не собиралась говорить это вслух, но сказала.
– Да, – вздохнул Райн.
Он парил в воздушном потоке, крепко держа меня на руках. Было очень холодно, однако я не ощущала холода. Наверное, я должна была испытывать страх: ведь только объятия Райна и удерживали меня от падения с высоты и неминуемой смерти. Но страха я тоже не чувствовала.
– Когда ходишь по земле, кажется, нет никакой тишины и покоя. Но…
Но здесь было и то и другое.
Сглотнув, я кивнула. Я прекрасно поняла смысл его слов. Нечего и пытаться это отрицать.
Наконец Райн повернул назад. Но мы опустились не на землю, а на крышу каменной башни. Я удивилась изяществу, с каким он это сделал, тем более что крыша почти целиком обвалилась. Остался лишь полукруглый кирпичный уступ. Башня была намного древнее, чем выглядела с земли. Природные стихии уничтожили даже намек на окна.
Райн опустил меня на уступ, затем осмотрел величественную панораму суши и моря.
– Не так красиво, как в воздухе, но тоже неплохо, – сказал он.
– Согласна. В воздухе было лучше, – кивнула я.
Райн повернулся ко мне. Лунный свет серебристой линией очерчивал его профиль. Глаза смотрели как-то странно.
– Что? – спросила я.
– Ничего.
Он продолжал смотреть на меня, явно неспроста.
– Я должен был бы сразу догадаться, что ты – полувампирша. Еще с того раза, когда мы впервые полетели вместе.
– Почему?
– На земле я ни разу не видел тебя такой довольной, как в воздухе. Ответ очевиден: ты создана для полетов.
От его слов мои брови недоуменно поползли на лоб.
– Ты ошибся. Я не создана для полетов.
– Возражаю, принцесса.
Я нахмурилась и похлопала себя по бескрылой спине:
– Если ты не заметил, чтобы летать, мне кое-чего не хватает. А без этого не взлетишь.
Райн не внял моим доводам.
– Крылья можно создать с помощью магии, – будничным тоном заявил он. – Ты же наполовину ночерожденная. Возможно, у тебя есть такая способность.
– Это…
Смехотворно.
Однако…
Когда Райн впервые взял меня в полет, я действительно почувствовала, будто в небе нашла недостающую часть себя. Казалось, лететь по воздуху столь же естественно, как дышать.
«Он ошибается», – сказала я себе, погасив искорку надежды.
Райн подошел ближе.
– Орайя, ты ведь никогда не переставала думать о том, на что способна.
– Ты несешь чушь, – отмахнулась я.
Он сделал еще шаг. Глаза озорно сверкали.
Теперь, чтобы видеть его лицо, пришлось запрокинуть голову. Райн наклонился ко мне. Губы изогнулись в улыбке. Его дыхание согревало мне лицо.
– Хочешь попробовать?
Время замедлилось, потом остановилось. Зато сердце билось быстрее обычного. Нужно отодвинуться, как-нибудь отпихнуть его. Я этого не сделала.
Кончик его носа коснулся моего. На мгновение возникло предательское желание обнять. Инстинктивное, бессмысленное желание, возникшее где-то внизу живота. Отчаянное.
Райн посмотрел на мои губы и перевел взгляд на глаза.
– Помнишь, как однажды ты выбросила меня из окна? – шепотом спросил он.
Я нахмурилась и… раньше, чем успела открыть рот, Райн что есть силы толкнул меня вниз.
Глава двадцать третья
Орайя
Это кончится моей смертью.
Это кончится моей смертью, моей смертью, моей смертью.
Падение мне не снилось. Оно происходило наяву, в чем я убеждалась каждое мгновение. Окружающий мир проносился мимо. Мелькало что-то светлое, потом темное, потом вообще неизвестно что. Я вяло взмахивала руками и ногами.
Секунда. Вторая. Свободный полет. С таким же успехом он мог длиться вечность.
В свистящий воздух проник голос Райна.
– Орайя, у тебя получается.
Он говорил с такой уверенностью, что мне хотелось рассмеяться ему в лицо.
– Да ты посмотри на небо! – крикнул он.
Я заставила себя открыть глаза и не закрывать. Передо мной переливалось звездами бархатное небо. Неподвижное и такое близкое. Протяни руку – и она коснется этого звездного бархата.
Я поняла, что воздух, даже когда падаешь вниз, обладает своим ритмом. Чем-то вроде пульса, который можно объединить со своим. Я протянула руки, вдохнула. Легкие наполнились неистовостью неба, обжегшей мне грудь.
Я позволила себе стать частью всего этого.
Время начало растягиваться и замедляться. Направление воздуха изменилось. В животе возникло странное ощущение, затем пропало.
У меня за спиной Райн что-то крикнул. Я едва расслышала его голос сквозь шум ветра в ушах и гулкие удары сердца, которые становились быстрее и сильнее. Я запрокинула голову к звездам.
Потом посмотрела вниз.
Земля уже не приближалась ко мне с пугающей скоростью. Она раскинулась подо мной. В лунном свете развалины города и песок казались нелепыми фигурами.
– Ма-терь, – дрожащим голосом прошептала я.
Возможно, я была уже мертва и находилась во власти… посмертных галлюцинаций. Мне не хотелось двигаться. Я опасалась, что картина может исчезнуть.
Райн парил рядом. Я взглянула на него. Он улыбался. От него исходила чистая, детская радость. От его улыбки мне снова свело живот.