– Потанцуй со мной, – протянув руку, попросил Райн.
– Я отвратительно танцую.
Он поджал губы, будто изумляясь такому ответу.
– Я думал, Кайрис подготовил тебя к сегодняшнему торжеству.
Сомневаюсь, повернулся бы у кого-то язык назвать действия Кайриса «подготовкой».
– Он отправил ко мне учителей танцев, сказав при этом: «Чтобы ты не поставила нас в неловкое положение». Я несколько часов подряд терпела их издевки, а потом вытолкнула взашей.
– По лицу вижу, как проходило твое… общение с ними, – усмехнулся Райн.
– Говорю тебе, танцую я отвратительно.
Он подошел вплотную и прошептал:
– Возможно. Но ты умеешь красиво двигаться. А со мной у тебя получается еще лучше. На нас все смотрят. Если мы не начнем танцевать, подумают, что между нами происходит перепалка.
– Я думала, тебе хотелось, чтобы я при всех устроила с тобой перепалку. Я же должна вести себя как обозленная хиажская пленница.
– В таком случае сохраняй это выражение лица, и все будет в лучшем виде, – ответил Райн и взял меня за руку.
Прикосновение его грубых рук было удивительно нежным. И теплым. Вряд ли у вампиров такие теплые руки. Но Райн и здесь отличался от большинства. Его ладони действительно были теплее.
«Опасность!» – сигнализировали инстинкты тела.
И тем не менее я начала с ним танцевать.
Глава тридцать восьмая
Орайя
На балах ночерожденных музыка, исполняемая оркестром, обычно усиливалась магией. Сегодняшнее торжество не было исключением. Мелодии проникали буквально во все щели громадного зала. Магия придавала звукам особую глубину. Я чувствовала, как музыка наполняет меня изнутри.
Окончив предыдущую композицию, оркестр без остановки перешел к следующей, сменив темп. Это была медленная мелодия с оттенком грусти. Ее ритм перекликался с биением сердца. Соблазнительно звучали струнные. К ним примешивались звуки органа, беря за душу. Танец был поводом соединить два тела.
Райн взял меня за руку. Другая его ладонь легла мне на талию. Прикосновение к обнаженной коже заставило меня вздрогнуть, но я быстро совладала с собой.
Танец был вызовом. Заставлял пробудиться ту часть моей личности, что проявлялась на каждом состязании Кеджари.
Я бы с радостью избавилась от нее.
Первые наши шаги были неуклюжими, однако меня удивило, как быстро мы вошли в ритм танца. И даже близость тел этому не мешала. Интересно, те же движения мне показывали и учителя, присланные Кайрисом. Но тогда они казались нелепыми и смешными, а сейчас вдруг стали интуитивными ответами на каждое движение Райна.
– Видишь? – прошептал он мне на ухо. – Ты же прирожденная танцовщица.
– Я просто упрямая. Не хотела пропускать брошенный вызов.
– Отлично, – тихо усмехнулся Райн. – Но если ты намерена играть в эту игру, ни в коем случае не бросай, когда она станет еще интереснее.
– Не понимаю, о чем ты, – прощебетала я.
Райн чуть отстранился и недоверчиво посмотрел на меня. Потом закружил, подхватил и наклонил. Я выгнула спину, ощутив дрожь, когда его пальцы ненароком коснулись моей груди и, естественно, отметины.
– И как это понимать? – шепотом спросил он.
Он выпрямился, плотнее прижав меня к себе. Меня окутало его теплом. Он словно заслонял меня своим телом. Ритм танца стал убыстряться. Это было обольщение, переданное языком музыки. Не знаю, может, перемена ритма, а может, что-то еще, но я вдруг почувствовала, как зал теряет ясность очертаний и куда-то уходит, а мы оказываемся в некоем коконе.
Может, и так.
Жаль, что Райн не избрал для нашего танца другую мелодию.
– Накидка мне мешала, – повторила я аргумент, который уже опробовала на Мише. – Решила не надевать.
– Принцесса, врунья из тебя никудышная, – скривил он губы.
Еще один наклон. Дурацкое движение. В поединке я могла бы нанести контрудар, а тут лишь порывисто выпрямилась. Но оказалось, что мы с Райном умели не только сражаться бок о бок, но и вместе двигаться в танце. Наши шаги совпадали, как взмахи мечей. Наверное, сказывались многочисленные совместные упражнения.
– Допустим, мне надоело прятаться, – продолжила я разговор.
– Другой король на моем месте посчитал бы это угрозой.
А ритм все убыстрялся. Если первую часть танца можно было уподобить обольщению, сейчас наступал момент перед поцелуем. Райн снова притянул меня к себе. Наши тела соприкоснулись, отчего обоим стало тяжелее выдерживать ритм танца.
С самой нашей свадьбы я часто находилась вблизи Райна – каждый раз, когда мы упражнялись и когда летали. Однако сегодня, невзирая на одежду, эта близость была полна… откровенно плотской чувственности. Это напоминало пульсации ночи, проведенной вместе, когда тела сражались за доминирование, а каждая победа и поражение доставляли болезненное наслаждение.
И сейчас, когда Райн на меня смотрел, я испытывала те же чувства, словно вся его прошлая долгая жизнь значила меньше, чем капли наслаждения, которые он выжимал из меня.
Опять кружение, и вновь я оказалась в его руках так стремительно, что мы чуть не ударились носами. Он выдохнул; судорожнее, чем обычно. Устал? Но вдруг я ощутила животом, как он уперся в меня, и поняла, что усталость здесь ни при чем.
– Угрозой? – переспросила я. – Бьюсь об заклад, платье тебе понравилось.
Наклон. На этот раз Райн наклонился вместе со мной, заставив мое тело выгнуться.
– Конечно понравилось, – ответил он. – Платье – это военное действие. Но, забрызганная кровью, ты всегда выглядела потрясающе.
Мы выпрямились, и его губы скользнули по моему подбородку. Я всем своим существом откликнулась на это краткое прикосновение. Более того, сосредоточила на нем все свое сознание.
– На битву не ходят без доспехов, – сказала я. – А это ведь тоже сражение, согласен? Такое же, как на Кеджари.
Райн усмехнулся. Его красные глаза вспыхнули.
– Сущая правда. И кто враг?
Я рассмеялась. Смех требовал усилий, поскольку танец стал невыносимо быстрым, словно сражение, незаметно ставшее жестоким.
– Что тут смешного? – спросил Райн.
Я наклонилась и прошептала ему на ухо:
– Враги здесь – все. Это и смешно.
– Я видел, как ты выбиралась из переделок похуже.
В следующее мгновение меня буквально прижало к Райну. Я напряглась, выдерживая ритм танца. Он был изматывающим, но я не собиралась отступать.
Пальцы Райна скользили по ложбинке на моей спине. Казалось, он едва удерживался от желания запустить их под ткань платья. Я чувствовала напряжение его мышц и понимала, что это вызвано не только утомлением. Райн был сильным. Кружение в танце не могло его утомить.
Значит, обуздывал свое желание? Это было нелегко.
Хуже всего, что то же самое он понял и обо мне. Я это знала. Желание, которое он пробудил в ту ночь, когда касался моих крыльев. И в другую ночь, когда я попробовала его кровь.
Именно это и сводило его с ума, заставляло глаза сверкать откровенной страстью, а ноздри – широко раздуваться.
– Так мне следует бояться? – спросил он, и его улыбка стала меркнуть. – Принцесса, ты намерена меня убить?
Эхо прошлого. Проблеск будущего.
Я подумала о предложении Септимуса.
Было бы очень легко затащить Райна в какой-нибудь темный уголок этого переполненного зала, поцеловать, направить его руку – пусть убедится в моем желании. Я могла бы заставить его забыть обо всем. Позволить ему снять с меня платье, а потом прижать меня к стене. А я бы впилась зубами ему в горло, чтобы заглушить стоны.
Какая великолепная маскировка! Никто и не заметил бы, как я выхватываю нож, прикрепленный к бедру, и вонзаю ему в грудь. В то самое место, что и тогда.
Это было бы идеальным моментом для подобного шага, учитывая, сколько знатной ришанской мрази здесь собралось. Потом перебить и их.
Музыка стала оглушительной. Я наклонилась ниже, чтобы Райн слышал мои слова.
– Я это уже делала. Не понимаю, почему ты продолжаешь давать мне шансы.
В зале было очень шумно, а он говорил почти шепотом, и тем не менее я услышала его слова:
– Я согласился бы всю жизнь провести под острием твоего меча, и оно того стоило бы.
Я заморгала. Что-то в голосе Райна выбило меня из тумана нашей кокетливой игры. Я отстранилась, чтобы видеть его лицо. Вопрос так и вертелся на языке, но мне было не подобрать слов.
Райн лишь усмехнулся и сказал:
– Танец требует блистательного завершения. Готова?
Музыка угрожала пробить барабанные перепонки. Она вливалась в каждый уголок моего тела, вымывала слова и мысли. Раньше чем я успела возразить, Райн закружил меня в последних танцевальных па. Я была слишком погружена в это действо, чтобы позволить нам смазать финал. Гордость требовала достойного завершения. Конец танца был стремительным и неистовым. Я вызвала в себе всю ярость наших сражений, и как в последнюю ночь Кеджари, Райн попадал в ритм каждого моего движения, ни разу не оступившись. Напоследок, когда казалось, что я вот-вот упаду, Райн подхватил меня, и моя спина изящно выгнулась.
Зал наполнился последними звуками танца. Я тяжело дышала. Рука Райна приклеилась к моим лопаткам. Я обнимала его за шею. Выбившиеся пряди его волос щекотали мне щеку.
Все смотрели на нас.
Возбуждение спадало, и до меня доходило, как мы выглядим в глазах собравшихся.
– Это было глупо, – сказала я. – Кайрис на нас разозлится.
Райн улыбнулся. Его обезоруживающая, чистая улыбка казалась совершенно неуместной на таком сборище.
– И что такого? Пусть треплют языками.
Он помог мне выпрямиться, а сам при этом споткнулся. Я схватила его за плечо.
– Танец отнял у тебя столько сил? – тихо спросила я. – Ты потерял форму.
– И больше, чем думал.
Но это меня не успокоило. Я продолжала держать его за руку. Райн слегка покачивался. Я это не столько видела, сколько чувствовала. Неужели он пьян? Райн – крупный, сильный мужчина. Чтобы опьянеть, он должен был бы выпить гораздо больше, чем сегодня.