Вскоре мы добрались до выщербленных лестниц, ведущих собственно в замок. Сквозь стены до нас стали долетать возбужденные голоса. Каменная толща приглушала их. Слов было не разобрать, но мы поняли, что говорящие не просто возбуждены, а взвинчены до предела.
– А они тут без нас недурно проводят время, – усмехнулся Райн. – Вон как орут друг на друга. Или уже начали делить власть?
– Вряд ли тебе судить об их грызне за власть. Тебя им удалось сбросить, – напомнила я.
– Верно подмечено, – снова усмехнулся он.
Очередная лестница вывела нас туда, где туннель расходился по двум направлениям. Я помнила, насколько тонкие стены в некоторых частях замка, и потому говорила почти шепотом.
– Сейчас мы находимся за библиотекой на втором этаже. Тебе туда, – сказала я, махнув в сторону левого туннеля. – Он приведет тебя в застенки. Спускайся до самого конца, затем поверни направо.
– А тебе, значит, туда, – сказал Райн, всматриваясь в правый туннель.
Я кивнула. По этому туннелю я доберусь до верхних этажей. До двери своих апартаментов.
Туда, где у меня спрятан кулон Винсента.
Только я знала извилистый путь на самый верхний этаж замка. Только я могла брать в руки предметы, связанные с кровью Винсента. Следовательно, только мне и идти за кулоном, поскольку оставлять его в руках Симона и Септимуса никак нельзя. Пусть мы и не знали, чем в действительности является кулон и каким целям служит, но мы догадывались о необычайной ценности этой вещицы.
Райну пока придется освобождать Мише одному. Потом я к нему спущусь.
Мы заранее все обсудили. Появляться вдвоем было рискованно – на нас сразу обратят внимание. Значит, нужно временно разделиться. Тогда появится шанс достичь наших целей.
Прежде чем устремиться в правый туннель, я задержалась глазами на кожаных доспехах Райна. Доспехи скрывали раны, еще не успевшие полностью затянуться.
Казалось бы, все уже обсудили. Но я вдруг начала сомневаться, правильно ли отпускать его одного.
– Ты уверен, что справишься? – спросила я.
– Беспокоишься обо мне?
– Спрашиваю из практических соображений.
– Не волнуйся, я справлюсь. Кучка солдат Симона для меня не помеха. Не забывай, что я – король ночерожденных.
– Я не забыла, как полтора дня назад спасала тебя от кучки солдат Симона.
Его усмешка дрогнула, словно я дотронулась до больного места. Райн сколько угодно мог разыгрывать из себя невозмутимого короля, однако я знала, как он не любил проигрывать.
– Сражение не было честным, – сказал он. – Они меня одурманили и захватили врасплох. Мне не терпится взять реванш.
Его слова меня не убедили.
– И потом, если все пойдет наперекосяк, мне нужно лишь продержаться несколько минут, пока ты не явишься и снова меня не спасешь. Я даже позволю тебе издеваться надо мной сколько душе угодно.
Это уже выглядело привлекательнее. Чуть-чуть. И все равно мне было не преодолеть тягостного ощущения.
Возможно, Райн испытывал что-то похожее. Он взглянул поверх моего плеча на правый туннель. В нескольких шагах от входа начиналась лестница, исчезавшая в сумраке.
– Не задерживайся там, – сказал Райн. – Вошла и вышла. Симон не заслуживает чести прикончить тебя.
Я усмехнулась, словно такая перспектива была совершенно нелепой. Но моя бравада выглядела еще менее убедительно, чем у Райна. Да, спасая его, я перебила около трех дюжин солдат. Да, я победила на Кеджари. Но во мне продолжал жить многолетний укорененный страх перед вампирами. От такого не избавишься по щелчку.
– Не трать время, – прошептала я и уже хотела повернуться, однако Райн схватил меня за руку.
Взглянув на него, я не увидела привычной дразнящей ухмылки. И фальшивой уверенности тоже. Он потянулся и провел пальцами по моему подбородку, тут же убрав руку. Я не успела даже отреагировать на его прикосновение.
– Осторожнее, принцесса, – тихо произнес он. – Договорились?
Я смотрела на него, забыв о собственном совете не тратить время.
– Ты тоже будь осторожен.
И каждый пошел своей дорогой.
Глава сорок восьмая
Орайя
Коридоры вблизи моих комнат были самыми опасными. Я не рискнула воспользоваться путем, которым пришла тогда в кабинет Винсента, но меня не покидало ощущение, что Септимусу известно и о других потайных туннелях. Хотя туннель, выбранный мной сейчас, не имел прямого соединения с тем злополучным туннелем, я не знала, какие еще потайные пути успел разнюхать Септимус. Добравшись до верхнего этажа замка, я двигалась черепашьим шагом, затаив дыхание, вслушивалась – не появится ли где караульный, – оставаясь при этом беззвучной, как призрак.
В отличие от нижних этажей, здесь было намного тише. В этом крыле находились лишь мои апартаменты и комнаты Райна, причем те и другие не являлись настоящими королевскими покоями. Симону и Септимусу удалось совершить переворот, захватив Райна врасплох, но это не значило, что солдат у них больше, чем было у него. Естественно, они не поставят солдат сторожить пустоту, а направят туда, где те по-настоящему нужны. Я искренне надеялась, что ни Септимусу, ни Симону не придет в голову выставлять охрану у дверей моих пустых покоев.
Я задержалась у двери, выходящей в главный коридор, приникла к ней ухом и стала вслушиваться. Ничего не услышав, я с мечом наготове выскользнула в коридор, быстро закрыв дверь.
В коридоре было пусто. Я быстро и бесшумно прокралась вдоль стены, завернула за угол, потом за другой и вышла в наш коридор.
Оказалось, у захватчиков все-таки нашлись солдаты, чтобы стеречь пустоту.
Их было двое.
К счастью, оба ришане, а не кроверожденные, иначе пришлось бы иметь дело с магией крови. Солдаты сразу меня узнали, но я, не дав им опомниться, бросилась на них с мечом.
Двое противников. Прежде это меня бы испугало. Сейчас я почувствовала облегчение. Всего двое? С двумя я справлюсь.
Неминуемое кровопролитие словно пробудило Отнимающего сердца. Эфес потеплел, красное сияние вокруг лезвия стало ярче.
Солдаты устремились ко мне, а я подумала о Мише.
Я подумала, как тот, кого они избрали хозяином, издевался над Райном, о свежих ранах, появившихся у него на месте давно исчезнувших.
И вдруг мне стало совсем нетрудно воззвать к своей магии. Холодное пламя Ночного огня смешалось с жарким мерцанием лезвия отцовского меча.
Сражаясь за освобождение Райна, я едва сумела оценить все достоинства этого удивительного оружия. Сейчас я с восхищением смотрела, как лезвие пронзило грудь первого солдата, почти не встретив сопротивления. Вокруг раны появились белые пятна ожогов.
Никогда еще я не убивала с такой легкостью.
Увидев, как быстро я расправилась с его напарником, второй солдат попятился. Надо отдать ему должное: трусом он не был. Преодолев замешательство, он вновь ринулся на меня, готовясь ударить мечом.
Эта недолгая пауза пришлась очень кстати.
Я отошла, а солдат, увлекаемый силой инерции, пролетел мимо и ударился о стену. Мне было тяжеловато драться мечом Винсента, поскольку я привыкла к своим парным мечам. Это вынудило меня полностью поменять манеру сражения, подражая шагам и движениям Винсента. Я чуть замешкалась, и противник нанес мне косую рану в щеку, заставив зашипеть от боли.
Я ясно представляла контрудар, который бы сейчас нанес солдату Винсент. Я это видела много раз.
Убийство второго солдата не отличалось изяществом движений, но я одолела и его.
Тяжело дыша, я отошла. Ришанский солдат – уже мертвый – подпирал стену. Из его груди торчал Отнимающий сердца.
Я выдернула меч, даже не обтерев лезвия. Этого не понадобилось, словно оружие, охваченное такой же жаждой крови, как и я, впитало кровь убитого в себя. Мой Ночной огонь начал гаснуть, а мысли уже понеслись вниз, к Райну. Воображение слишком живо нарисовало мне жуткую картину: крылья Райна, попавшего в плен, снова прибивают к стене, как это было в том зале.
Я подошла к двери и подергала ручку.
Закрыто. Разумеется, ее заперли.
Я присела на корточки, разглядывая замки. Все четыре были новыми, и каждому требовался ключ.
Смогу ли я… расплавить их, как в день своего побега расплавила старые? Или…
Я взглянула на меч, покрытый оставшимися капельками крови. Глупо ударить в замочную скважину, заставив замок открыться. И потом, если бы замки легко открывались мечами и кинжалами…
Взгляд упал на кровь возле острия. Затем на тела, кровь которых пролил меч.
Я подошла к трупу второго солдата. У него на поясе висело небольшое кольцо с серебристыми ключами.
Хороша же я: решила открыть дверь мечом, не удосужившись поискать ключи. Хвала богине, что Райн этого не видел.
Немного повозившись с ключами, я открыла три замка, а на четвертом в голове появился вопрос: «Почему возле двери моих покоев выставили охрану?»
За ним последовал другой: «И вообще, почему дверь заперта на четыре замка?»
С этой мыслью я распахнула дверь и… едва увернулась от туалетного пуфика, занесенного над моей головой.
Бормоча ругательства, я рухнула на пол и, естественно, ударилась самым израненным местом.
– Это как понимать? – вырвалось у меня.
Вместо ответа я услышала глухой стук. Тот, кто встретил меня, вооружившись пуфиком, швырнул его на пол.
Я повернула голову, поморщилась от боли и увидела Мише. Та стояла, выпучив глаза, и зажимала рот, чтобы не вскрикнуть. На ней по-прежнему было платье с позавчерашнего торжества, но сильно измятое. От пудры и румян на лице остались лишь следы.
– До чего же я рада, что ты жива!
Она опустилась на колени с явным намерением меня обнять, и вдруг застыла, перестав улыбаться.
– Зачем вообще ты вернулась в этот змеюшник? И почему от тебя исходит… такой запах?
Вопросы так и сыпались из Мише.
– Где Райн? – спросила она, помогая мне встать. – Как ты пробралась сюда? Что происходит в городе? Есть признаки армии, вошедшей в Сивринаж?