Надо было бы придумать для Джесмин какой-нибудь дипломатичный ответ, достойный королевы.
Однако вместо дипломатии я сказала:
– Иногда требуется немного беды, чтобы разгрести большую катастрофу.
– Наверное, – рассмеялась Джесмин.
Но затем ее улыбка исчезла, лицо сделалось стальным.
– Моя королева, можешь рассчитывать на мою безоговорочную верность и уважение к твоим решениям. Даже если сама приняла бы другие решения. В свете последних событий я хочу, чтобы ты это ясно понимала.
После того как ближайшее окружение Райна взбунтовалось против него, я была так благодарна словам Джесмин, что хотелось ее обнять. Естественно, я сознавала, что ее верность обусловлена лишь моим родством с Винсентом, каким бы запутанным оно ни было. Но независимо от источника, верность ценилась дороже золота.
– Я тоже хотела с тобой поговорить, – призналась я. – Об ухищрениях Септимуса.
Джесмин внимательно выслушала мой рассказ, касавшийся утверждений Септимуса о существовании в пределах Дома ночи тайника с кровью бога, а также его уверенности, что Винсент знал об этом и даже мог пользоваться упомянутой кровью. Я рассказала о кулоне, найденном в Лахоре, и о том, что таинственный предмет, скорее всего, оказался в руках Септимуса. С каждой моей фразой брови Джесмин поднимались все выше. Единственный признак удивления.
– Как по-твоему, это правда? – спросила я. – Винсент тебе рассказывал об этом?
Уж если с кем ему и делиться тайной о могущественном оружии, так только со своей главнокомандующей Джесмин. Так подсказывала мне логика.
Джесмин молчала. Потом на ее лице, подобно отражению на стекле, промелькнуло что-то, похожее на сожаление.
– Твой отец был очень скрытен, – наконец сказала она.
Я не ожидала услышать этой интонации в ее голосе: грусти и даже беззащитности.
– Но тебе же он доверял. Разве не так?
И снова она рассмеялась: коротко и горько.
– Доверял мне? Наверное. Не больше, чем остальным.
Ее признание меня ошеломило. Когда Винсент был жив, я завидовала Джесмин и другим ближайшим советникам отца, ведь они пользовались таким уважением с его стороны, о котором я не могла и мечтать. По крайней мере до тех пор, пока не выиграю Кеджари и благодаря связи Кориатиаса не сравняюсь по силе с ним.
Должно быть, ошеломление отразилось у меня на лице, поскольку Джесмин спросила:
– Тебя это удивляет?
– Просто я… Просто всегда думала, что у тебя с ним…
Я не знала, какое слово подобрать.
– Ты думала, что раз я его главнокомандующая и раз он спит со мной, значит рассказывает мне свои тайны.
Я бы выразила это по-другому, но ее грубоватая точность…
– В общем-то, да, – выдохнула я.
Джесмин болезненно поморщилась, и тут же ее лицо приняло прежнее выражение.
– Я тоже так думала, – сказала она. – Какое-то время.
Эта интонация в ее голосе была мне до противного знакома. Я всегда предполагала, что Джесмин достается та часть Винсента, которой мне не получить, как бы я ни старалась. Естественно, не телесные утехи, а доверие. Мне и в голову не приходило, что она тоже может жаждать его доверия и что для нее это так много значит.
– Джесмин, ты его любила?
Вопрос слетел с моих губ раньше, чем я успела спохватиться.
Я почти ожидала, что в ответ она засмеется. Я задавала ей слишком личный вопрос. Однако Джесмин задумалась над ним всерьез.
– Я любила его как короля, – наконец сказала она. – Возможно, могла бы любить и как мужчину. Отчасти я так и делала. Наверное, мне хотелось большего. Но он бы все равно меня не полюбил.
«Почему?» – хотела спросить я.
Джесмин казалась олицетворением всего, что может и должен любить мужчина, подобный Винсенту. Красивая. Блистательная. Смертельно опасная. Могущественная. Если бы он вздумал жениться, я бы не представляла лучшей партии для него, чем она.
Джесмин натянуто улыбнулась и добавила:
– Любить кого-то – опасное занятие. Даже для вампиров. А для вампирского короля еще опаснее. Винсент это знал. Он не собирался проявлять больше слабости, чем уже проявлял. Его слабостью была любовь к тебе.
Я не была готова услышать такое, и ее слова больно ударили по мне. Я стиснула зубы. В груди уже бушевал поток противоречивых чувств, угрожая выплеснуться.
Как же отчаянно я хотела услышать, что Винсент меня любил. Возможно, он и любил меня. Но это не мешало ему врать мне. Держать затворницей. Причинять боль.
Возможно, он меня любил и я получала от него то, о чем напрасно мечтала Джесмин? Может, за одно это я должна быть ему благодарна? А если я не могла испытывать благодарность?
– Что ж, понятно, – подытожила я. – Он был скрытным.
Джесмин кивнула, стыдливо показывая, что поняла подтекст моих слов.
Она откашлялась и вернулась к главной теме нашего разговора.
– Винсент никогда не говорил со мной о… крови бога. Но это не значит, что он не владел ею. Как раз наоборот. Он бы не упустил случая. Если кровь не выдумка, Винсент ее нашел.
– А если нашел, нам остается надеяться, что он надежно спрятал находку, – сказала я. – Так, чтобы ни Септимус, ни Симон не смогли до нее добраться. Даже если кулон…
Я вздрогнула. Так происходило каждый раз, стоило мне подумать об этом проклятом кулоне. Я нещадно ругала себя за то, что беспечно пошла на бал, оставив его в ящике.
Джесмин поджала губы, наравне со мной представив жуткий поворот событий.
Разбить Септимуса и Симона – сама по себе тяжелая задача. А если еще они приготовили нам какие-то сюрпризы… об этом лучше не думать.
– Винсент был очень осторожен, – продолжила Джесмин. – Особенно когда дело касалось оружия. Если у него была кровь бога, тайник ни в коем случае не открывался только одним ключом, как бы надежно этот ключ ни был спрятан. Он бы предпринял самые разнообразные меры предосторожности. Например, спрятал все ключи в разных местах.
Богиня мне свидетельница, я тоже на это надеялась. Даже если кровь бога и существовала, я не мечтала ее найти. Главное, чтобы она не попала к Септимусу.
– Будем надеяться, что он надежно спрятал кровь, – только и могла сказать я.
Джесмин выслушала мои слова с горькой усмешкой.
– Ох уж эти мужчины со своими тайнами, – сказала она. – Мы тратим годы, чтобы разгадать их тайны. Потом мужчины умирают или их убивают, а мы остаемся во власти их тайн. Да, будем надеяться, что Винсент надежно спрятал кровь.
Вот-вот.
Глава пятьдесят первая
Райн
Пропади оно все, как хотелось вымыться! Оказавшись в стане злейших врагов, трудно играть роль уверенного в себе ришанского короля, когда на тебе короста почти двухнедельного дерьма.
Заместительница Джесмин – сухопарая, настороженная женщина – повела нас к горячим источникам. Казалось, Аллия на каждом шагу боролась с искушением пустить в ход оружие и расправиться с нами.
Удивительно, что среди пустыни, где на поверхности ни капли воды, существовало такое чудо. При всех многочисленных недостатках Дома ночи, в нем хватало необыкновенных загадок природы. Источники находились в подземелье, где сухой воздух становился влажным, был насыщен паром. Изумительную зеленовато-голубую воду подсвечивали яркие островки, которые тянулись по стенам, уходя ввысь. Не верилось, что столь совершенная красота – это всего-навсего минералы и водоросли. Пещеры разделялись на множество закутков. Все мы после длительного совместного путешествия жаждали уединения.
– Как мило, – вздохнула Мише, когда Аллия удалилась.
Я исподволь наблюдал за ней. Она сложила ладони вместе, уже готовясь прыгнуть в горячую воду. Но я хорошо знал Мише и еще в момент бегства из Сивринажа, увидев ее в застенках, понял: с ней что-то происходит. Ее большие глаза были полны слез. Естественно, во время пути слезы напрочь исчезли. Многие ошибочно принимали общительность Мише за эмоциональную открытость. Да, порой она бывала излишне разговорчивой, но хорошо умела скрывать свое истинное состояние.
Орайя рассказала мне о тенерожденном принце, убитом Мише. Конечно, это создавало дипломатическую проблему, но с политикой я буду разбираться потом. Меня больше заботило то, о чем Орайя умолчала. Я знал: за этим убийством скрывалось что-то еще.
Мне было достаточно уклончивых слов Орайи:
– При случае обязательно поговори с ней.
Однако Мише делала все, чтобы такой случай не представился. Мы двигались так быстро, что в полете было не до разговоров на щекотливые темы. В редкие минуты отдыха, когда я пытался начать беседу, она наспех придумывала причину уйти и исчезала.
– Мише, пока ты не нырнула, – обратился я к ней.
– Потом, – ответила она, даже не взглянув на меня. – Сначала купаться.
Не успел я возразить, как она скрылась в ближайшем закутке. Меня это не удивило.
Следом за ней ушли Кетура с Лилит, которым явно не терпелось погрузиться в горячую воду. Однако Вейл задержался. Я выбирал себе одежду из кипы, принесенной Аллией, а он продолжал стоять.
Не выдержав, я обернулся через плечо:
– Если твоя цель – сделать так, чтобы мне стало еще паршивее, ты ее добился.
Вейл стиснул зубы, но промолчал. Даже с места не двинулся.
Удивительно. За все время пути ему не удавалось остаться наедине с женой. И теперь, когда такая возможность представилась, он почему-то торчит здесь.
– Что тебе нужно, Вейл?
– Я хотел… – Он отвел взгляд, уставившись на живописное нагромождение скал. – Я признателен за наше спасение.
Так ведут себя аристократы, когда им нужно произнести обычные слова благодарности.
– Здесь ты мне полезнее, чем там, – ответил я, надеясь, что на этом наш разговор закончится.
Но Вейл продолжал стоять на месте. Его взгляд вернулся ко мне.
– Я ведь не дурак. Я знаю, какие мысли тебя посещали. Но если тебе требуется доказательство моей верности, надеюсь, заключение в камеру не только меня, но и Лилит достаточно это подтверждает.
Ага, теперь я понял.