– Я готов. Только что-то не вижу, чтобы хоть один тотанец уцелел в этом… что бы это ни было. – Мрачный со стоном поднялся и протянул ей руку. – Или, может быть, им опротивело смотреть, как мы целуемся, и они решили сделать перерыв.
– Эй, приятель, кто научил тебя шутить? – спросила она, чувствуя, что день становится все лучше и лучше. – Если это сделали наши поцелуи, представь себе, что будет, когда заберемся друг другу в штаны. Так мы можем принести мир всей Звезде.
– По крайней мере, стоит попробовать, – усмехнулся Мрачный, уже не так смущаясь от грубых заигрываний, как бывало в прошлом. – Но перед этим мы, несомненно, должны спеть друг другу наши песни.
– Песни подождут, если только ты не умеешь петь с набитым ртом, – ответила Чи Хён и в следующий момент заинтересовалась тем, что происходило по другую сторону стены.
На улицах Восточного Отеана столпились не только непорочновские солдаты, но и воины со всей Звезды. Обыкновенные мужчины и женщины хлопали по плечам самых диких из дикорожденных. Многие знамена казались знакомыми.
– Значит, Феннек командует тем, что осталось от моего старого Кобальтового отряда. У меня под началом тоже немало солдат, а вот это, несомненно, ранипутрийские драгуны Сингх… Может получиться. Ты, случайно, не узнаёшь флаги кремнеземцев? И что еще важнее, не согласятся ли твои соотечественники сменить командира за солидную надбавку к жалованью? Если мы…
– Полегче, полегче! – Мрачный поднял руки ладонями вперед. – В чем вообще дело? Хортрэп мне сказал, что тебя и весь отряд взяли в плен. Императрица заманила вас в ловушку, но потом обещала кобальтовым свободу, если они защитят Осенний дворец. Но я сразу могу сказать, что это не вся история, судя по… э-э-э… некоторым особенностям. – Он посмотрел на Чи Хён, и та залилась краской, гадая, насколько постаревшей кажется ему сейчас. – Хортрэп опять наговорил какие-то колдовские враки?
– Возможно, кое-какие подробности и не были упомянуты. – Чи Хён заставила себя сосредоточиться на насущных заботах. – Ты прав, Мрачный, мы должны спеть друг другу свои песни. Но сначала переберемся в более удобное место.
– Пожалуй, стоит поискать баню, – задумчиво кивнул Мрачный. – Ты когда-нибудь была в бане? Ну да, конечно же была. Гын Джу и Дигглби недавно показали мне, что это такое, – уверен, нам подойдет.
– Вообще-то, я говорила о тронном зале Самджок-о. – Чи Хён взяла его за руку и повела за собой, высматривая в толпе свою сестру Хёри. Пора было собирать войска. – Мы должны действовать быстро, пока непорочные не оправились от сюрпризов, которые принесло нынешнее утро. Но если объединимся с кобальтовыми братьями, то сможем атаковать императрицу всеми силами, прежде чем она поймет, что волк пробрался во двор ее дома.
– Подожди… – Мрачный насупил брови и оглянулся на усталых воинов и радостных горожан, собравшихся на улицах и площадях. – Собираешься устроить еще одну драку прямо сейчас? Тебе не хватило той, что уже была?
– Я должна спеть тебе кое-что еще, – ответила она. – Но ты прав: да, я собираюсь устроить еще одну драку.
– Проклятье, я так соскучился по тебе. – И он наклонил голову для поцелуя.
Глава 34
Когда все разместились в немыслимо отвратительной каюте внутри тотанского морского чудища, которое должно было отвезти их обратно на Звезду, Лучшая выглядела такой подавленной, что Пурна боялась, как бы она не расплакалась. Пурна, как и Лучшая, любила добрую драку, и это была адски эпическая битва, но как обидно, что нельзя взять реванш у демонских ведьм, которые дважды тебя вздрючили! Да уж, это точно не в характере Лучшей, но что поделаешь, если ее характер пребывал в отключке?
Лучшая и Гын Джу еще долго после отплытия стояли посередине обширной пульсирующей кабины, очевидно не решаясь к чему-нибудь притронуться, но Пурна сразу заняла верхнюю полку – путь до Отеана неблизок, так почему же не воспользоваться возможностью поспать в теплом мешке из плоти? Настроение Гын Джу было таким же приподнятым, как у Пурны, хоть он и начал страдать от морской болезни еще до того, как живой корабль покинул допотопную белую гавань. Да, драка была забавной, но сама война оказалась безнадежно серьезной, а все серьезное, как непременно заметил бы Диг, безнадежно скучно.
Ну хорошо, почти все. Как бы он ни прикидывался беззаботным прожигателем жизни, остальные прекрасно знали, что у паши есть сентиментальная жилка толщиной в семь лиг. И Пурна, наблюдавшая за тем, как демон облизывал вкусный пол кабины, прекрасно знала, что есть одно существо, к которому Диг относится даже серьезней, чем к вечеринкам и подначкам.
Маленький пушистый сукин сын, словно прочитав ее мысли, подобно тотанским повелителям мертвецов, прекратил уборку мерзкой палубы и поднял черные бусинки глаз.
– Попрощайтесь с Принцем, ребята, – заявила Пурна, спрыгнув с полки на упругий пол и в последний раз почесав пса за ухом.
– Уже? – спросил Гын Джу, даже не попытавшись приласкать демона. – Я не удивлен, зная, с кем имею дело, но у тебя будет только один шанс загадать правильное желание. Зачем торопить события, если присутствие демона так полезно для здоровья?
– Избавиться от него никогда не рано, – сказала Лучшая и принялась выхаживать по каюте, мышечные стены которой наклонились набок.
Видимо, морское чудище делало поворот на большой глубине.
– Никаких желаний, – отрезала Пурна, снова взяв на руки песика, чтобы показать, что о нем все еще заботятся, даже если Лучшая и Гын Джу совсем не собачники. Она часто говорила: люди просто еще не поняли, что демоны – это тоже животные. – Но вы оба должны пообещать, что ничего не расскажете паше Дигглби, когда снова с ним встретимся. Если не будет другого выхода, можете, чтобы никто не подловил нас на вранье, признаться, что я связала демона в собаке, а потом отпустила его, но подробности… Они наверняка расстроят Дига.
– Дигглби любил это существо, – кивнул Гын Джу. – Я слышал от него столько историй о проказах любимца, что на всю жизнь возненавидел спаниеля. Почему бы не оставить Принца, чтобы он вернулся к старому хозяину? Совомышь Чи Хён раньше принадлежала ее второму отцу, и мне всегда казалось, что между ними сохранилась какая-то связь.
Принц посмотрел на Пурну так, словно хотел сказать: «Да, почему бы и нет?» Или просто у нее на губах остались крошки салата из улиток – с ним никогда не угадаешь.
– Диг – мой лучший друг, а с друзьями так не поступают. Он очень переживал оттого, что когда-то связал демона, а теперь я должна искушать Дига его старым щенком? Нет и еще раз нет. Принцу будет лучше, если его освободить, и мне будет лучше, потому что не придется рассказывать Дигу о том, как мы с его демоном оказались вместе… и о том, как я не отпустила его сразу, а придержала на всякий случай. То есть, конечно, это был умный ход, я уверена, что этот маленький проказник сохранил сухим мой порох в сыром Джекс-Тоте, чтобы я смогла пальнуть в ведьму. И все равно паше это не понравилось бы. Так что поклянитесь: Принца с нами никогда не было.
– Я не буду участвовать в обмане, – заявила Лучшая, только сильней раздражаясь от быстрой ходьбы. – Но и говорить о чем-то с твоим другом Дигглби не собираюсь.
– Дигглби – наш общий друг, – поправил ее Гын Джу. – Но я понял тебя, Пурна, и даю слово. А все-таки каким будет твое желание?
– Сказала же: никаких желаний, – ответила Пурна, обращаясь одновременно и к Гын Джу, и к Принцу. Она вспомнила услышанную от Дигглби жуткую историю о том, что демон просто растворился в тумане, после того как спас ей жизнь, и опустила пса на пол. – Принц, я освобождаю тебя, и никакой платы не нужно.
Адский зверь в образе собачонки с очаровательной грацией поднял голову и взглянул на Пурну.
– Сомневаюсь, что это делается именно так, – сказал Гын Джу. – Он должен выполнить какую-то работу. Прикажи ему что-нибудь.
– Ой, да много ты в этом понимаешь! – Пурна подбоченилась, задумчиво глядя на демона. – Я хочу, чтобы ты в обмен на свою свободу… чтобы ты отправился, куда захочешь, и вытворял все, что тебе заблагорассудится, ничем больше со мной не связанный.
Принц тявкнул на нее, а Гын Джу только собрался сказать что-то умное, как вдруг спаниель лопнул. Нет, не разорвался на окровавленные куски плоти, а превратился в серое облако, воняющее всем, что только может содержаться во внутренностях собаки. Всем пришлось спасаться бегством из лишенной окон каюты. Лучшая и Гын Джу закашлялись, а Пурна скорчилась от смеха. Они укрылись в каюте через коридор, и дверь, чавкнув, закрылась за ними.
– Ты не против? – спросил Хортрэп, подняв взгляд от груды пергаментов, которую ему предстояло разобрать.
Он сидел на полу, приспособив свой плетеный короб под столик для калди; монокль плотно вжимался в дряблую кожу лица. Хортрэп все еще казался бледной тенью себя прежнего, хоть и вырос за эти дни. Увы, восстановление его здоровья и возвращение былых размеров сопровождалось сильным гнилостным запахом, исходящим из-под мешковатой мантии. София устроилась на безопасном расстоянии от колдуна, возясь с еще большей горой документов. Мордолиз, каким-то образом забравшийся на верхнюю полку, зевнул, глядя на вошедших.
– Пусть помогают, – ответила София. – Вы все включены в состав посольства Джекс-Тота, и у нас впереди много важных дел. Можете разделить между собой мою пачку.
– Я не умею читать, – заявила Лучшая таким тоном, словно это был повод для гордости.
– Значит, вам достанется больше, – указала София Пурне и Гын Джу на документы. – Мы ищем в записях Цепи не самых безмозглых жрецов и монахов. Пока что список очень короток.
– Почему это от меня никакой пользы? – проворчал Хортрэп. – Это ведь я раздобыл драные записи. И я же нагнал страха на Народную Стаю и ее ручных цепистов, чтобы они уж точно прислушались к нашим советам.
– Потому что ты хотел принести их всех в жертву, а не собирать из наших ставленников новый святой престол. – София достала превосходную на вид трубку и аксессуары к ней, пока Пурна и Гын Джу делили документы. – Итак, ребятишки, мы ищем в судебных делах и списках епитимий всякие интересные проступки, что-нибудь такое, что доставляло беспокойство старой гвардии. Священников с хорошим послужным списком мы не хотим видеть у власти. Понятна мысль?