– Ни хрена себе! – выдохнула Индсорит, уставившись с разинутым ртом на Софию, пока эхо от выступления Холодного Кобальта затихало, уступая место раздраженному лаю. Непривычно тревожный вой Мордолиза добавил в этот хор нежелательную ноту. – Ни хрена себе хрена, София! Что это было?
– Не благодари меня, пока не выберемся из церкви, – сказала София, поскольку, несмотря на всю искренность и пылкость, не сумела покорить толпу.
В свое время Марото научил ее одному выражению из своего актерского прошлого на тот случай, когда выходишь на сцену и делаешь все возможное и невозможное, но в зале царит тишина, если не хуже. Он называл это «в театре тихо и темно, как ночью в заднице». Не очень удачное выражение, так ведь и актер из него вышел неважный.
– Хорошо хотя бы то, что мы с тобой покончили с местными политическими играми… ради чего-то более важного и разумного.
– Мы должны принять решение, – объявила Элувейти, напомнив Софии, что та слишком увлеклась происходящим перед ней и забыла о творившемся у нее за спиной.
– Да? Вы решаете, хотите ли снова сделать меня королевой?
Она обернулась, чтобы посмотреть, как воспринял новый парламент ее речь, но все эти люди перешли в одну из капелл или куда-то еще, а вместо них на почтительном расстоянии от Софии стояла дюжина охранников в легкой броне… Нацелив большие арбалеты на нее и на Индсорит. За спиной у головорезов она увидела Элувейти, выглядевшую ужасно довольной для женщины, чью шею Холодный Кобальт едва не испытала на прочность. София слегка пнула Мордолиза, возмущенная тем, что сукин сын не предупредил об опасности… и в животе у нее все сжалось, когда сапог наткнулся на мягкое и податливое. Пес дрожал, лежа на земле, выпучив глаза и высунув язык; черная пена пузырилась в пасти. София была так поглощена попытками докричаться до Индсорит сквозь грохочущую ярость толпы, что не заметила, как он упал и даже перестал дышать.
– Мордик!
– Как я уже сказала, мы должны обсудить вопрос… – заявила Элувейти, и голос прозвучал приглушенно, словно доносился по трубам из Низшего Дома Цепи.
Индсорит метнулась к Софии, а та опустилась на колени, обхватила пса и попыталась определить, бьется ли сердце в его груди. Но ничего не услышала.
– …и хотя это далось нам нелегко, мы решили казнить вас обеих вместо одной.
Глава 19
Именно поэтому Пурна и старалась реже курить саам – он либо напрочь сносил крышу, либо превращал ее в параноика, а ни то ни другое не подходило для дружеской пирушки, как и для драки в таверне, чем такие вечеринки частенько заканчивались. Что, демоны их всех подери, вообще произошло? Всего час назад она нервничала оттого, что придется вместе с Мрачным вызывать демонов, а теперь, похоже, он вскоре сам узнает, какие твари прячутся по ту сторону Изначальной Тьмы. А может, и не он один, если не удастся ускользнуть от безумной толпы.
Эффектно взорвав голову вожаку, Хортрэп заставил посетителей разбежаться кто куда, но, судя по поднявшимся вокруг горящего дома крикам, эти ребята сейчас в ярости да к тому же в подпитии и вполне могут погнаться за Пурной и ее друзьями. Правда, у беглецов неплохая фора и они уже почти выбрались из деревни – и то и другое очень хорошо, но через Черную Моль и лес Призраков проходит только одна дорога, так что отыскать их будет не так уж и трудно.
– Вы хотя бы можете объяснить, во что вляпались? – кипятился Хортрэп, обращаясь то ли к бесчувственному телу Мрачного, то ли к незнакомым ранипутрийцам, помогавшим нести раненого, то ли ко всем сразу. – Уму непостижимо! Я только что спас ваши шкуры, и как же вы этим воспользовались? Почему из всех таверн на Звезде выбрали ту, что забита имперскими разведчиками, да вдобавок эйвиндскими? После того, что мы под предводительством Софии с ними сделали, трудно найти полк, ненавидящий кобальтовых сильнее, а вы наверняка не удержались от соблазна заявить о своих симпатиях.
– Мы вообще не знали, что это имперцы! – огрызнулся Гын Джу. – Здесь нет нашей вины.
– Вы сказали, что мальчишка первым его ударил. Из-за чего? – спросил Диг у группы, что несла Мрачного.
Двое дикорожденных мужчин держали варвара за руки, а две женщины обычной внешности – за ноги. Их командир с татуировкой на лице, обрамленном масленой бородой, шел сбоку, так же как и Гын Джу, зажимающий ладонью рану Мрачного.
– Они случайно столкнулись, – объяснил командир. – А дальше все происходило с быстротой поноса. Парнишка перепугался до дрожи в печенке и выхватил нож. Может, просто жуков перебрал, кто знает.
– Лучшая, а ты, часом, не видела… – начала Пурна, но, обнаружив, что странной женщины рядом нет, оглянулась и увидела, как та несется во всю прыть в обратном направлении. – Что она задумала?
– Пытается отвлечь погоню? – предположил ранипутриец.
– Да, пусть и ненамеренно, – ответил Хортрэп. – Это больше, чем я мог ожидать от старушки, особенно после того, как она отказалась принять помощь от меня или Неми.
– Так и знал, что эта сумасшедшая захочет проткнуть кого-нибудь копьем! – простонал Диг. – Я едва не охрип, убеждая ее оставить оружие в церкви, ведь нет ничего менее нужного, чем кровавая драка в таверне. Должен уточнить: это не та палка для протыкания людей, которую я просил не брать с собой, а какое-то другое копье.
– Слишком тонкое различие, чтобы сказать наверняка, – хмыкнул Хортрэп и повернул свою неприветливую физиономию к сердобольному ранипутрийцу. – Кстати, а кто эти хреновы прохвосты и почему, демоны их подери, они так радостно согласились рискнуть своей шкурой ради моих негодных учеников?
– Случайные свидетели, не испытывающие особой любви к имперским солдатам, – заявил старший. – Ваш здоровенный приятель угостил нас выпивкой перед тем, как его пырнули ножом, вот я и решил заступиться, когда вся таверна собиралась наброситься на парня… Хотя, признаться, я не ожидал, что все так быстро завертится.
– Мы даже не заметили, как это началось, и вы заслужили щедрую награду за помощь. – Диг потряс кошельком, который успел забрать у Мрачного.
– Праведные дела не требуют награды, – сказала та из женщин, что выглядела покрепче, сущая медведица с косами, прикрывающими половину спины. – Мы рады, что встретили вас… Это что еще за хрень?
Огромный белый силуэт двигался навстречу, и женщина, выпустив ногу Мрачного, потянулась за своим мечом-плетью. Остальные положили тело варвара на землю, а тем временем гигантская рогатая волчица подошла ближе и повернулась так, что стала видна повозка, которую она влекла. Неми соскочила с сиденья на крыше вардо. Должно быть, ведьма подкрепила силы яйцом – настолько быстро она двигалась. А заговорила еще быстрее, когда открыла дверь фургона и жестом попросила занести раненого:
– Положите его на кровать, я его сейчас же осмотрю, но нам нельзя оставаться здесь. Дигглби, ты сможешь править Миркур? Иначе она побежит слишком быстро; ни к чему, чтобы меня раскачивало, пока я занимаюсь с Зитатрис и готовлю лекарство.
– Я могу, – заявила Пурна, хотя весь ее опыт в управлении повозкой заключался в том, что она забрала поводья у Марото, чтобы тот наложил ей повязку.
– Ты поедешь с нами? – с надеждой спросила Неми, пока чужаки заносили Мрачного в вардо.
– Нет, не поедет, – сказал Хортрэп тоном, каким тетушка Пурны, демоны ее подери, от имени племянницы отклоняла приглашение погоняться на яках.
– Я сама себе хозяйка, старый пень! – рявкнула Пурна.
– Мы собирались нынче вызвать нечистую силу, – напомнил Хватальщик, и его алебастровая кожа почти засветилась в темноте, опустившейся на околицу деревни. – И благодаря твоему «выпить на посошок» у нас осталось очень мало времени, потому что вон тот огонек в конце улицы очень похож на горящую таверну. Я по опыту знаю, как вид горящей таверны действует на томимых жаждой солдат, – они превращаются в разъяренную толпу. Я уже кое-что подправил, потому что Мрачный теперь не сможет в этом участвовать, а если еще откажешься ты или Гын Джу, у нас не хватит сил, чтобы вызвать демонов и довести ритуал до конца. И это означает, что Могучий Марото посреди Джекс-Тота останется без помощи, и все лишь потому, что ты затеяла увеселительную прогулку в Отеан.
– Я должен остаться с ним, – словно в трансе, проговорил Гын Джу, вылезая из фургона. – Я обещал Чи Хён, что мы вернемся вместе.
– А я ей обещал, что мы отправимся в самое сердце Джекс-Тота и найдем пропавшего Марото. – В мелодичном голосе Хортрэпа проскользнули напряженные нотки. – Неми, объясни Гын Джу, что он ничем не поможет Мрачному.
– Это правда… Я остановила кровотечение, но, пока не осмотрю рану, не могу даже сказать, удастся ли вообще спасти его. – Многозначительно посмотрев на Пурну поверх очков, она добавила: – Но все, кто пришел сюда, должны отправиться с нами. А где брат Рит?
– Помяни монаха… – пробормотал Диг, заметив размытую тень в темноте.
Несмотря на рану, Лучшая бежала изо всех сил. Она держала копье Мрачного обеими руками, а на закорках у нее сидел слепой монах. Не останавливаясь и не говоря ни слова, она устремилась к открытой двери вардо. Незнакомцы, помогавшие тащить Мрачного, расступились, Лучшая сгрузила шатающегося цеписта на верхнюю ступеньку лестницы, прошептала ему что-то и сунула в руки черное копье. Огни в конце улицы горели теперь еще более грозно – если и не заметили солдаты Эйвиндского полка, в какую сторону сбежала их добыча, Лучшая наверняка подсказала правильный ответ.
– Что ж, тогда нам пора, – сказала Неми.
– Давно пора, – поправил Хортрэп. – Я пойду в церковь, подправлю там кое-что. Надеюсь, вы двое примирите свою безудержную страсть с необходимостью спасти этот гребаный мир?
– Дело не в этом! – возмутился Гын Джу.
– Говори за себя! – осадила его Пурна и подмигнула Неми.
И сквозь все возбуждение, сквозь дурман саама, тубака и хмеля вдруг пришла кристальной ясности мысль: едва встретив эту милую девушку и воспылав к ней так, что даже игра с яйцом показалась прекрасной, Пурна должна расстаться с ней. Но Пурна все равно ее потеряет, если погибнет Звезда, так что лучше побороться за долгое будущее, чем выжимать последние капли удовольствия из короткого.