– Ты уже освободил демонов? Все готово? – спросила Лучшая, взвалив на плечо свой мешок и осторожно подойдя к изменившемуся символу на полу.
Или это сам пол изменился, а пентаграмма осталась прежней? Трудно сказать, потому что от одного взгляда на нее у Пурны начинали слезиться глаза.
– Никого не нужно освобождать, – ответил Хортрэп. – Я могу отправить вас одним мановением руки или двумя-тремя словами.
– Но ты сказал, что мы должны освободить наших демонов, чтобы они провели нас, куда мы захотим, – возразил Гын Джу. – В этом и заключается весь смысл… того, что ты заставил нас сделать.
– Я не заставлял вас ничего делать, – заявил Хортрэп и встал у границы символа. Свет его факела отбрасывал причудливые тени. – Я только сказал, что если вы свяжете демонов, то сможете потом освободить их в обмен на безопасный проход через Изначальную Тьму без помощи Врат. Вы так и сделали. Однако я не собираюсь терять хороших демонов ради простейшего фокуса, особенно сейчас, когда граница стала такой тонкой. Ну-ка, возьмитесь за руки, шагните вперед и…
– Зачем же мы тогда их вызывали? – нахмурилась Лучшая.
– Чтобы ослабить мембрану между мирами и таким образом облегчить нам проход к цели, – с растущим раздражением объяснил Хортрэп. – Когда они прорываются сюда… возникает, выражаясь простыми словами, остаточная податливость реальности, которую мы обратим себе на пользу.
– То есть тебе на пользу, – уточнила Пурна, еще крепче прижимая к груди Принца, когда все детали замысла встали на свои места и открыли ей правду, как надлежащее сочетание компонентов открывает демонам дорогу из Изначальной Тьмы. – Никто не обязан был передавать тебе своего демона, я права? Даже если бы они оставили демонов себе, ты все равно смог бы провести нас сквозь это слабое место, или как ты его называешь?
– Ох уж эти угракарийцы и их сверхъестественная интуиция! – восхитился Хортрэп. – Из тебя вышла бы куда лучшая ученица, чем из твоей подружки… Не подумай, что это предложение. Я пришел к выводу, что от учеников больше неприятностей, чем пользы. Даешь им, даешь…
– Ты обманул нас, чтобы сделать соучастниками твоих преступлений, – сказала Лучшая.
– Я не нанимался объяснять каждому все подробности, которые влетают в одно ухо и тут же вылетают из другого, – ответил Хортрэп. – Я просто назвал цену, за которую могу переправить вас, куда захотите, и вы эту цену приняли. Никакого обмана, никаких преступлений.
– Ты монстр и колдун, – заявил Гын Джу, тоже понемногу закипая. – И, как уже отметила Лучшая, прячешься за своими колдовскими враками, вместо того чтобы говорить прямо и честно. Почему мы передали тебе вызванных демонов, если этого не требовалось?
– Потому что эти маленькие говнюки научились узнавать меня! – взорвался Хортрэп, но вспышка гнева быстро сменилась мрачной задумчивостью. Он хмуро посмотрел на расколотый череп, на капли серого воска и расплавленный кусок металла в центре пентаграммы. – Я съел столько демонов, что стал, вероятно, слишком известен, и теперь все трудней выманить их… Это нелегкое дело – заниматься нечистым колдовством без помощи нечистой силы, но, похоже, на этот раз все получилось, так что надежда остается. Когда мы найдем Марото, понадобится еще один переход, и я, конечно, не откажу вам в любезности, если вы в свою очередь поможете пополнить мои запасы…
Принц гавкнул, затем прозвенели тетивы арбалетов, с полдюжины болтов помчались к Пурне… и продолжили полет. Они должны были поразить Хортрэпа, но, пролетая над пентаграммой, попали в плен к той самой вязкой медлительности, что в ходе первого ритуала заставила повиснуть в воздухе бронзовую пирамидку. Они задрожали, а Хортрэп поднес к лицу руку, прикрыл ею губы и прошептал что-то такое, от чего у Пурны закололо в ушах, а волосы встали дыбом. Болты замерли, а затем упали… И падали все глубже, ведь не было пола, чтобы остановить их полет.
– Это сигнал для нас! – Хортрэп взял Лучшую под локоть и прыгнул через границу пентаграммы, сжимая под мышкой колдовской столб.
Когда Лучшая падала в бездну, Пурна ухватилась за рог ее шлема, а Принц повернул морду туда, где эйвиндцы уже врывались в церковь. Когда же Изначальная Тьма затянула Пурну, та почувствовала, как Гын Джу ухватился за нее свободной рукой… то есть единственной рукой, а ведь если бы Хортрэп не отобрал у него обманом демона, непорочный мог бы пожелать, чтобы у него снова стало две руки. Это было последнее, о чем Пурна подумала перед тем, как врезалась в скользкую, теплую, колеблющуюся реку…
Скала. Вершина скалы. Ветер ударил Пурне в лицо, и она непременно упала бы, если бы не держалась за рог на шлеме Лучшей, которая продолжала двигаться вперед. Затем появился Гын Джу, и его добавочный вес повалил всех троих на землю. Хорошо еще, что не ниже. Обрыв мелькнул всего в двух-трех ярдах от Пурны, спасибо за это решительной поступи Лучшей. Никто не пытался сразу же встать. Каменистая почва поплыла перед глазами, но затем рядом с Пурной появились маслянисто блестящие ноги Хортрэпа, в которых отражалось заходящее солнце.
– Нужно еще поработать над приземлением, – проворчал он, – но с местом мы не ошиблись. Теперь посмотрим, где бродит Могучий Марото… Кто из вас будет паинькой и возьмется за другой конец этой зачарованной коряги?
Возможно, дело было в Принце, облизывающем Пурну ее бывшим языком, но она справилась с трепетом перед Изначальной Тьмой раньше остальных. Какова бы ни была причина, угракарийка поднялась на ноги и отряхнулась еще до того, как Лучшая и Гын Джу успели хотя бы сесть. Была не самая приятная часть вечера, но Пурна прекрасно помнила, что в Черной Моли стояла глубокая ночь; здесь же солнце еще только опускалось к далекому горизонту. Какая-то магия или они плыли в Изначальной Тьме почти сутки?
Наконец-то заинтересовавшись тем, что ее окружало, Пурна посмотрела на мерцающие джунгли, готовые разойтись перед ней, словно отхлынувшая зеленая волна. А по другую сторону горного уступа скалы спускались к самому океану, такому же пустому и огромному, как и все моря, которые ей доводилось видеть. От этой картины перехватывало дыхание, если даже не знать, что стоишь на берегу Джекс-Тота, хренова Затонувшего королевства, откуда ведут свой род все угракарийцы, хотя никто из них не ступал на эту землю вот уже пятьсот лет.
– Отложи осмотр достопримечательностей, Пурна, и возьмись за другой конец, чтобы определить, в каком направлении нам идти, – сказал Хортрэп, тыча ее в бедро колдовским бревном. – За недолгое время, пока я искал в этих местах моего приятеля Негодяя, выяснилось, что лучше иметь какое-никакое укрытие над головой, особенно в темноте. А солнце уже почти село. Здешнее небо не такое пустое, как кажется. В нем водятся…
– Кто в нем водится? – спросил Гын Джу, но Хортрэп был не в состоянии ответить, так же как и Пурна.
Она послушно обвила рукой тамариндовое бревно, сохранившее магические свойства, в подтверждение чего ощутимо дернулось, приковав к себе внимание Пурны. Но вместо того чтобы потянуть к скалам и уходящим вдаль джунглям, огромная деревянная стрелка компаса давила в сторону моря, да так сильно, что едва не вырвалась. Встревоженный Гын Джу, не заметив зловещего предзнаменования, поднялся на ноги и снова спросил:
– Так кто водится в небе, Хортрэп?
– Демоны, – прошептала Лучшая, глядя вверх широко раскрытыми глазами, сверкающими, как закатное солнце.
– Может, оно испортилось? – предположила Пурна и встряхнула бревно, как будто это могло привести его в порядок. – Может, с ним что-то случилось, пока мы были в Изначальной Тьме?
– Драть!
Под мантией Хортрэпа что-то щелкнуло и задымилось. Он уронил свой конец бревна, пошарил под полой, извлек жирного светящегося таракана и отбросил. Принц погнался за тараканом, но тот оказался проворней и скрылся в ближайшей трещине. Хортрэп пососал палец и повторил, словно сомневаясь, что его правильно поняли:
– Драть-драть-передрать!
– Драть! – взвизгнула и Пурна, выпуская свой конец столба, когда над ее головой пронеслась какая-то тень.
Краем глаза она заметила, что тамариндовое бревно покатилось вниз по склону драной скалы, но это было не самое большое огорчение.
– Вот ведь хрень какая! – сказал Хортрэп.
– Что… за… хрень? – пролепетал Гын Джу.
– Долгая история с дурацким концом. – Хортрэп хмуро посмотрел в сторону моря. – Сигнал тревоги, включающийся только при чрезвычайных обстоятельствах. Меч, который я вручил одному моему приятелю, сейчас находится вблизи такого мощного колдовства, какое столетиями не появлялось в этом мире. Этот приятель – в Отеане, и объяснить происходящее можно лишь вторжением с того самого берега, на который мы только что свалились… Спрашиваешь, что это за хрень?
Да, именно такой вопрос задал Гын Джу, но отвечать ему уже не было смысла. Все помчались в джунгли, как кролики, увидевшие тень ястреба. Все, кроме Хортрэпа, который поначалу пытался сохранить хладнокровие. Пурна, оглянувшись на бегу, заметила, как он подобрал полы своего плаща и бросился к опушке леса, спасаясь от огромной белой твари, пикирующей с кроваво-красных небес. И ему почти удалось, но тут летающий монстр выбросил толстые языки, которые мгновенно обвили жертву, и унес добычу прочь. Можно было бы подумать, Хватальщик никогда и не ступал на землю Затонувшего королевства… если бы не трое перепуганных смертных и один маленький демон, что спрятались под пологом дивных гигантских растений.
А потом наступила кромешная темнота.
Глава 3
– Ну как, приятно снова почувствовать себя Могучим Марото, а не просто Полезным? – спросил Донг Вон, спускаясь по сходням на украшенную статуями пристань Дарниелла, азгаротийского портового города. – Дай-ка угадаю: тебе это вспоминалось немного иначе?
– Нет, обычно все именно так и происходило, – ответил Марото, стараясь не споткнуться о цепь и не упасть в море. – Откровенно говоря, я всю жизнь только и делал, что гремел этими проклятущими кандалами.