Глаза застилает пелена слез. В последнее время я очень много плачу, хотя обещала себе не реветь. Не хочется, чтобы мое состояние увидел Ник, поэтому я поворачиваюсь к нему спиной. Протянув руку к ладони Ника, я вкладываю в нее свою, любуясь тем, какой маленькой кажется моя ладонь по сравнению с его. Мы переплетаем наши пальцы. По моим щекам бегут слезы, уверена, Ник уже их заметил.
Крепкая рука ложится на мое предплечье и начинает его поглаживать. Ник периодически целует меня в шею, словно успокаивая. Но единственное, что действительно поможет сейчас, – это слова: «Я не причиню тебе боль, не уйду. Я передумал». Однако этого Ник не произносит, и я совсем отчаиваюсь. Зажмурив глаза, проглатываю ком боли. Я буду рыдать, когда останусь одна в своей комнате в общежитии, но сейчас мне необходимо держаться.
Убедив мозг, что все будет хорошо, я, проронив последнюю слезу, вытираю мокрые дорожки руками и только потом поворачиваюсь к Нику. Мы лежим на боку, смотря друг другу в глаза. Мне хочется остановить время, потому что этот миг кажется волшебным.
– Боль делает человека во сто крат сильнее, – говорит он мне.
– Я читала где-то эту фразу, – пытаюсь отшутиться я, но на его лице даже ни один мускул не дергается.
Пускай молчит, я не желаю слышать о том, что сделает со мной боль, которую Ник оставит после себя.
– Когда я уйду, ты должна знать, что я не последний, кто тебя обидит.
– Что ты имеешь в виду? – спрашиваю я, присаживаясь. Мне абсолютно не нравится, в какое русло он повернул разговор.
– Люди приходят и уходят, это нормально. Умей быть сильной, – тут он замолкает и окидывает меня взглядом. – Хотя я не тот, кто должен тебе об этом говорить. За свои двадцать с хвостиком я не встречал таких сильных девушек, как ты, Амали.
Я не знаю, как реагировать на его слова, поэтому решаю промолчать.
Вдруг Ник подскакивает и бежит к берегу. Я немедля поднимаюсь за ним. Мне кажется, что сейчас Ник остановится, ведь до воды остается совсем немного, но он, наоборот, несется к волнам прямо в одежде. Зная примерную температуру на улице и в океане, я тут же прихожу в ужас. Что он творит?
Добравшись до берега, кричу его имя, но в ответ слышу только смех. Черт бы его побрал! Как бы я ни просила Ника закончить свои игры и вернуться, он как будто не слышит меня. По телу на пару с волнением растекается злость.
– Выходи из воды, сейчас же! Ты можешь заработать воспаление легких, идиот! – ору я, но мои старания напрасны.
Сдавшись после нескольких попыток вытащить его на сушу, плюхаюсь на песок, подперев лицо кулаками. Если бы я нырнула за ним, это бы ничего не принесло, ну, может быть, только простуду. А Ник тем временем продолжает плавать в одежде, не обращая на меня внимания. Когда он погружается под воду, я закатываю глаза, а когда выныривает, показываю ему средний палец.
– Ой, да брось. Иди ко мне, крошка! – кричит Ник в шутку, протягивая ко мне руки.
Вконец разозлившись, я снимаю обувь и кидаю ее в Ника, не заботясь о том, что она может не долететь и плюхнуться в воду. Когда обувь скрывается под водной гладью, мне хочется зареветь. Как же вытащить Ника на берег? Даже отсюда я вижу, как посинели его губы.
Казалось бы, положение безвыходное, но меня неожиданно осеняет. Ник парень, а их можно вытащить из воды только единственным способом. Да, возможно, я замерзну и все-таки заболею, но, по крайней мере, нам обоим не будет грозить воспаление легких.
Я не спеша начинаю снимать одежду, не отрывая взгляда от Ника. Освободившись от верхней кофты, я кидаю вещи назад, сразу ощутив прилив беспокойного студеного ветра, затем берусь за джинсы, которые летят туда же, куда и все предыдущие шмотки. Оставшись в одном белье, я игнорирую холод под ногами и ледяные порывы ветра.
– Какого черта ты творишь?! – разъяренно кричит Ник, направляясь к берегу. Так-то! – Немедленно оденься, ты простудишься, и тебя могут увидеть люди! Мое предложение было несерьезным! – Вместо того чтобы послушаться его, я наигранно смеюсь. – Я не шучу, Амали! Сделай то, что я говорю, сейчас же, пока я не сделал это сам, и поверь, детка, пока я буду одевать тебя, мои пальцы будут абсолютно везде!
Это уже не весело, Ник использует запрещенный прием, черт возьми! Представляя картину, которую он описал, я сжимаю ноги, пытаясь утихомирить пульсацию в самом неподходящем месте. Пока я стою в оцепенении, он успевает выйти из воды. Его одежда насквозь мокрая, с нее беспрерывно стекают струи воды. Орлиный взгляд заставляет меня сглотнуть и вновь почувствовать себя жертвой. Я автоматически делаю шаг назад.
– Видимо, мне все же придется одеть тебя, – шепчет Ник, приблизившись вплотную.
Я успеваю только пискнуть, прежде чем оказываюсь на его плече. Громко выругавшись, я настаиваю на том, чтобы меня опустили на землю, но этого не случается.
Ник поднимает мои пожитки и несет к машине, пообещав забрать плед и все, что осталось на пляже – даже мою обувь, которую он достал, – когда закончит со мной возиться.
Открыв заднюю дверь автомобиля, он закидывает меня на сиденье и забирается следом. Места тут побольше, чем в обычной иномарке, поэтому ему удается не раздавить меня своим большим телом.
– Что ты делаешь? Отдай мне вещи и выйди, нам надо поскорее доехать до дома, тебе нужны сухая одежда, теплые носки и чашка горячего шоколада, – злобно выговариваю я, пока он надевает джинсы. – Ник, ты весь мокрый, уйди от меня!
– Перестань брыкаться, – сквозь зубы процеживает он, схватив мои запястья и припечатав их к сиденью над моей головой.
Но я не прекращаю. Мне не нравятся ощущения, когда капли с его волос падают на мой оголенный живот, уж слишком они приятные. Прекратив извиваться, я пытаюсь отдышаться, но из-за того, что он делает дальше, начинаю задыхаться по новой. Ник оттягивает резинку моих трусов и, наклонившись, целует надпись на бедре. Я резко вздыхаю, когда чувствую знакомую легкую боль, и, при свете лампочки в машине мне удается увидеть красивейший засос прямо на татуировке.
Какого. Черта.
– Что ты натворил? – в полнейшем негодовании спрашиваю я.
– Чтобы в будущем слушалась меня. Одевайся и пересаживайся на пассажирское. – Его шепот больше похож на шипение змеи, один взгляд на Ника дает понять, что он невообразимо зол.
Оставшись в машине наедине с собой, я пытаюсь понять причину его нервозности. Его здоровье оказалось под бо́льшим ударом, чем мое, когда он нырнул в воду. Так почему его раздражает, что я обнажилась на суше? Счет равен, поэтому не стоит выходить из себя.
Одевшись, перелезаю вперед и принимаюсь ждать, когда Ник вернется. Видимо, после такой ледяной воды любой станет достаточно трезвым, чтобы вести машину. Его фигура кружится вокруг расстеленного пледа. С полными руками он направляется к машине и, открыв багажник, закидывает все в него. Положив ноги на сиденье, я опираюсь подбородком на колени и слежу за тем, как Ник, распахивая дверь, садится на водительское место и без лишних слов и взглядов выезжает с парковки.
Цвет его губ до сих пор отдает синевой, и мне очень хочется впиться в них поцелуем, чтобы наполнить своим теплом. Отмахнувшись от непрошеных мыслей, смотрю в окно, в очередной раз наблюдая за огнями ночного города, проплывающими мимо нашего автомобиля.
В этот раз Ник подъезжает к женскому общежитию. Заглушив мотор, он садится боком, лицом ко мне, и принимается тарабанить пальцами по рулю. Посмотрев на него, я недоуменно мотаю головой.
– Не хочешь пригласить меня к себе в комнату? – спрашивает он.
– Эм… да, конечно. М-м… не хочешь зайти? – подыгрываю я, слегка запинаясь.
– С удовольствием, – криво улыбается он. – Только сначала забегу к себе, чтобы прихорошиться. Я позвоню тебе, когда буду подходить.
Оказавшись в комнате, я закрываю дверь и припадаю к ней спиной, рассматривая все, что меня окружает. Кровать Нелли заправлена, а письменный стол пуст. Мне ее не хватает, и я не устану об этом говорить. Здесь стало тоскливо без ее смеха и болтовни. Почему она выбрала его, а не меня? Мы ведь столько всего пережили вместе.
Покачав головой, я направляюсь в душ, чтобы как следует согреться. Не знаю, сколько прошло времени, но неожиданно шторка начинает отодвигаться. Схватив полотенце, я вовремя прикрываюсь, потому что через секунду передо мной предстает Коди.
– Какого хрена?! – кричу я, сильнее прижимая к себе спасительную ткань. Он никогда себе такого не позволял, да и выражение его лица нагоняет страх. – Коди? – осторожно говорю я, заглядывая в его глаза. – Ты пугаешь меня.
Он начинает смеяться, а я подскакиваю.
– Прости. Ты бы себя видела, – качая головой, пытается успокоиться он.
– Пошел вон! – кричу я, невероятно сильно злясь.
– Прости, – повторяет Коди, прежде чем покинуть ванную комнату.
Выключив душ, я быстро обтираю себя все тем же полотенцем и надеваю принесенные с собой вещи. Это что-то новенькое для Коди, и я до сих пор трясусь от недавно пережитого страха. Мне хочется ударить его за такую выходку, потому что это совершенно несмешно. Жаль, что он любимчик змеек, сидящих на входе. Они пропускают его сюда с большим удовольствием и без лишних вопросов.
Обмотав полотенцем голову, я поправляю черный топ и подтягиваю спортивные штаны. Бросив взгляд на отражение в зеркале, покидаю ванную. Не успеваю пройти и половины пути в сторону кровати, как Коди тут же накидывается на меня с объятиями.
– Я скучал по тебе, – говорит он, целуя меня в макушку.
Ответив взаимностью, я подхожу к тумбочке и пишу Нику, чтобы он не приходил, так как у меня гости. Ответ приходит через несколько секунд:
М или Ж?
Я закусываю губу, пытаясь подавить желание растянуть рот в улыбке. Пока Коди рассказывает что-то наверняка интересное, я печатаю одну букву и отправляю:
М.
Телефон снова вибрирует в моей руке:
Встреть меня, я выхожу.