Ritual «Too Deep» разносится по всей квартире. Что Ник задумал? Это первый вопрос. Второй звучит примерно так: какого черта мы оба творим?
Однако все мои мысли развеивает Ник, который включает настольную лампу и забирается под одеяло. Положив локоть над моей головой, он опирается на него и наклоняется к моему лицу.
– Я хочу, чтобы тебе понравилось, – шепчет Ник. – Я чувствую, как ты нервничаешь, и, надеюсь, музыка поможет расслабиться.
– Спасибо, – тихо отвечаю я и, подавшись вперед, целую его.
Мы целуемся долго, пока не начинаем задыхаться. Мне хочется сказать «пора», но он не желает спешить и понимать мои намеки не собирается. Я уже начинаю ёрзать под ним и напрямую прошу приступить к самому главному.
– Я хочу, чтобы «мы» длилось как можно дольше, – объясняет он.
Мы… Не я и он, а мы… одно целое, на всю ночь.
Я киваю и вновь целую его.
Ник закидывает мою ногу себе на бедро, и я чувствую его… полностью. Одну руку он тянет к тумбочке, достает маленький заветный пакетик и ловко использует его по назначению.
– Я устал от нежностей, – говорит он, погладив мой подбородок и убрав прядку волос с моего лица. Повернув голову, я хочу поцеловать его запястье, но вместо этого касаюсь черного кожаного браслета, которым оно обтянуто. – Сразу надо извиниться, если буду груб. Обещаю возместить это, когда подвернется такой момент.
Я хочу попросить его заткнуться и приступить к тому, ради чего мы здесь оказались. Но не успеваю я и буквы произнести, как одним резким движением Ник оказывается внутри меня. Я запрокидываю голову, и из моего горла вырывается протяжный стон.
Случилось то, чего мы оба так ждали.
Все еще находясь внутри меня, Ник опирается лбом на мою грудь, сжимая рукой подушку рядом с моей головой. Он пытается взять над собой контроль.
Слышится грустный смешок, а затем его голос:
– Черт… это лучше, чем я представлял.
– Пожалуйста, не останавливайся, – говорю я, оставляя на его волосах поцелуй.
– Я не сделал тебе больно? – подняв голову, спрашивает Ник.
– Сделал, – киваю я и, улыбаясь, добавляю: – Но это приятная боль.
И тогда он наконец-то начинает двигаться. Не спеша, аккуратно, проникновенно, поднимая меня к звездам, планетам, космосу. Его губы мягко ласкают мои. Ник не пытается торопиться, продлевая нашу близость.
Я снова запрокидываю голову, смотря на узорчатый потолок и царапая Нику спину. От его размеренных движений внутри все пылает и горит.
Его тихие вздохи при каждом толчке сводят с ума. Я хочу их слышать каждую ночь, каждое утро, каждый день.
И сейчас я понимаю, что Доминик Даниэль Крамберг завладел не только моим телом, но и моим сердцем.
– Доминик, – шепчу я, и когда он поднимает на меня взгляд, в нем не видно раздражения из-за того, что я назвала его полным именем. Хочется признаться Нику в своих чувствах, но вместо этого с моих губ срывается простое и отчаянное: – Продолжай.
Ник
Проникая в нее как можно глубже, я думаю, что совсем потеряю контроль. У меня было много девушек, но ни одна из них не походила на Амелию. Эта безумная и невероятная девушка всем своим телом отзывается на ласку.
Песни меняются одна за другой, и вот из колонок начинает литься The Weeknd «Nothing Without You». Я дрожу не только от передозировки чувств, но и от слов, которые произносит этот парень.
Я осознал, что принадлежу тебе…
Толчок.
Не прекращай любить, не бросай меня…
Поцелуй.
Не останавливайся ни за что, ты кровь в моих венах…
Стон.
– Амелия, – тихо говорю я. Она распахивает глаза, в которых причудливо отражается свет лампы. – Не бросай меня.
Я не хочу, чтобы она что-то отвечала, поэтому накидываюсь на нее с поцелуем. Отчаяние полностью завладевает мною, и в следующую секунду мои движения становятся быстрыми, обрывистыми, грубыми. Но, судя по лицу Амелии, ей это нравится.
Проходят секунды, минуты, но я никак не хочу останавливаться. Измученная, уставшая, она впускает меня в свои сердце и душу, разрешает делать с ней все, что хочется.
Подняв ее к небу, я перекатываюсь на спину, тяжело дыша. Наши тела блестят от пота – так усердно мы пытались слиться друг с другом. Я знаю, что сегодня Амелия точно не уснет, потому что я уже хочу все повторить.
У нас одна ночь…
Действительно ли я рискну уйти после того, что сейчас ощутил?
Хочу ли я уйти?
Нет.
Но мне придется это сделать, и дело даже не в мести. Я уйду, чтобы разобраться в себе.
Тебе хочется быть с Амелией, идиот.
Сознание говорит правду, тут я поспорить не могу.
– Как ты? – повернувшись на бок, спрашиваю я, убирая мокрую прядь с лица Амелии ей за ухо.
– Мм, – всего лишь протягивает она, не открывая глаз.
– Спи, – подавшись вперед, я целую ее в лоб.
Ей нужно немного отдохнуть. Сегодня Амелия уже не пойдет на учебу, мне нужно время, чтобы насытиться ею.
Вскоре слышится ее тихое сопение. Поднявшись, я выкидываю презерватив и надеваю пижамные штаны. Бросив взгляд на девушку, спящую на смятых простынях, я выключаю лампу и выхожу из комнаты.
Вырубив музыку, захожу в кухню. Пока чайник греется на плите, я опираюсь руками на столешницу и пытаюсь собрать себя по кусочкам. Шок от того, что мы наконец-то это сделали, все еще не отпускает меня.
Я думал, что кофе поможет остудить тело, но ничего не получается, поэтому, вылив остатки в раковину, хватаю полотенце с сушилки и иду в душ.
Ледяная вода беспощадно бьет по спине. Сложив руки на стене и облокотив на них голову, я все еще тяжело дышу. Почему я опять предаюсь панике?
Скрип двери заставляет меня вернуться на землю. Выглянув из-за шторки, я вижу Амелию, укутанную в одеяло.
– Я хотела ополоснуться и уйти, – говорит она, пряча глаза.
У меня получается схватить ее за запястье, крепко сжимающее шелковый пододеяльник. Я тяну Амелию на себя, и ткань соскальзывает с ее нежных плеч.
Когда девушка оказывается со мной в душе, я прижимаю ее к стене и спрашиваю:
– Уйти?
– Ну да, ведь… ведь мы же должны расстаться, – утверждает Амелия.
– Я не хочу, чтобы ты уходила… сейчас.
– Правда? – с надеждой в глазах спрашивает она, и я киваю.
Мы вместе принимаем душ, и только. Но по возвращении в спальню нам вновь сносит крышу, и все начинается по новой: толчки, поцелуи, стоны.
Сигарета тридцать первая
Ник
Прошло три месяца. Три долбаных месяца, как я не прикасаюсь к ней. Видеть Амелию и не иметь возможности дотронуться… это сводит с ума. Я не знаю, как у меня хватает терпения. Это кажется нереальным. Я буквально привязываю себя к кровати по ночам, чтобы не сорваться и не побежать к ней.
Каждый день я просто схожу с ума, вспоминая о том, что случилось в моей квартире. Мы провели не только ночь, но и день среди смятых простыней.
Я скучаю по ней безумно. В университете я всегда пытаюсь высмотреть Амелию среди других, слежу за ней украдкой. Пару раз мы сталкивались, и я прекрасно видел, насколько заплаканные у нее глаза, хоть она и пыталась скрыть это всеми возможными средствами.
Чувствую себя монстром, ведь я, даже не здороваясь, проходил мимо. Мне хочется вернуться к ней. Но чем больше я думаю, тем сильнее понимаю, что не смогу быть с Амелией рядом.
Мне нечего ей дать, я даже не могу наполнить ее жизнь маленькими радостями. Так зачем я ей тогда нужен? Коди, с которым она проводит много времени, может подарить ей куда больше, чем я. Он любит ее и готов носить на руках. А мне удавалось только втягивать ее в проблемы, наполнять ее жизнь опасным драйвом.
Я парень, который надевает маску хорошего мальчика в компании друзей. Я не заслуживаю Амелии. Я причинил ей боль и даже не набрался смелости, чтобы извиниться за это. Слабак. Никчемное, жалкое животное.
Ударив по стене кулаком, опираюсь руками на раковину в ванной. Противно даже смотреть на себя в зеркало. Самый настоящий идиот. Безжалостная скотина. Человек, зависящий только от своих амбиций.
Нужно отвлечься. Я копаюсь в кладовке и нахожу мешок, в котором хранятся планеты и роботы. Тащу их в ту самую комнату, которая, с тех пор как папа все убрал, закрыта.
Открыв ее, ахаю. Воспоминания одно за другим накрывают меня. Расплывчатые картинки прошлого всплывают в голове. Они заставляют меня улыбаться, пусть и грустно.
Включив свет, кидаю вещи рядом с дверью, а ключи засовываю в карман спортивных штанов. Я решаю перебраться в эту квартиру, чтобы не искушать себя мыслями о том, что Амелия живет не так далеко.
За эти три месяца я успел продать старую машину за неплохую сумму. Я пытаюсь делать вид, словно ничего в моей жизни не изменилось. Будто я не сломан.
Взяв стремянку, я ставлю ее в середине комнаты, после чего подхожу к телефону и звоню Дине. Включив громкую связь, начинаю восстанавливать обстановку моего детства.
Когда женский голос разносится по комнате, я не могу сдержать улыбку. Мы общаемся не так много, как бы того хотелось. Я собираюсь поехать к Лео и Дине на неделю. К счастью, подтягивать в университете ничего не надо, поэтому я могу взять больничный, попросив справку у хорошенькой докторши. Она всегда готова мне помочь.
– Как ты себя чувствуешь? – спрашиваю я у Дины, доставая из мешка небольшой Меркурий и продевая серебряную нитку через специальную железную петельку, которую отец припаял к потолку.
– Не хочу тебе жаловаться, но и лгать не буду. Я чувствую себя хреново.
Мне до сих пор не удалось до конца осознать, что девушка, которую я когда-то любил, беременна. Когда-то… Амелия перевернула абсолютно все в моей жизни. Она помогла забыть о любви к Дине. Все-таки мы с Амелией принесли друг другу какую-то пользу, и не важно, что теперь оба страдаем.
– Но ведь Лео рядом? – доставая Землю, интересуюсь я.
– Да, но теперь Альберт с братом не отходят от него ни на шаг, обучая всем тонкостям бизнеса. Как Лео ни старается быть рядом со мной каждую секунду, за ноутбуком он проводит куда больше вре