– А так нападает мутант, – говорит он и врезается в меня плечом. Я инстинктивно хватаюсь за него, но из-за скорости и силы удара отлетаю к стене, ударяюсь спиной и падаю на колени. Дух вышибает напрочь. Я вся в поту. Резинка для волос где-то потерялась.
Но я больше не думаю.
Ни о чём.
И это спасение. Иначе, у меня есть все шансы сойти с ума.
– Сдаёшься? – спрашивает Ральф.
– Нет.
– Тогда вставай.
И тренировка продолжается до самых сумерек. Избитая и уставшая возвращаюсь домой. Останавливаюсь у двери и обращаюсь к Ральфу:
– Я никуда больше не пойду. Ты можешь идти поспать.
– Прости, красавица, но я выполняю приказы Майкла. Не твои.
– Но ты меня тренируешь.
– Это интереснее, чем стоять у двери.
– Понятно, – поворачиваю ручку и говорю, – спокойной ночи.
Не знаю, ответил ли мне Ральф, но переступив порог комнаты, я понимаю – тяжелый день ещё не окончен.
В комнате меня ожидает Истон. Он соскакивает с кровати и подходит, расставив руки в разные стороны. Хочет обнять, но я останавливаю его, выставив ладонь вперед.
– Я так волновался. Где ты была? – спрашивает он, и я вижу искреннее переживание в его глазах. От этого чувствую себя ещё хуже, чем минуту назад.
Смотрю на него. Подмечаю, что его лицо изрядно побито.
– Что случилось?
– Спарринг с Майклом и вылазка за стену. А с тобой?
– Тренировка, – устало отвечаю я и впервые чувствую неловкость, находясь с Истоном наедине.
– Я могу тебя тренировать, – предлагает он.
– Нет. Не можешь. Ты в команде Майкла и у тебя другие дела.
На имени Майкла отвожу взгляд в сторону, но быстро возвращаю обратно.
– А тебя кто тренирует? – спрашивает Истон и, поджав губы, уточняет. – Он?
И мы оба понимаем кто такой ОН.
– Нет. Ральф.
– Это ещё кто?
– Мой телохранитель. Наверное. Я не уверена.
Истон берет мою руку и смотрит на избитые костяшки пальцев. А я думаю о том, что решила быть сильной. И желательно, чтобы это распространялось не только на физические тренировки, но и на моральную силу.
– Извини, – начинает Истон. – Я был груб. Тогда, в ангаре. Я верю, что ты бы так не поступила…
Не могу слышать его извинений. Я поступила подло по отношению к нему. Не даю продолжить Истону, высвобождаю свою ладонь и, смотря ему в глаза, произношу:
– Мы целовались.
Истон замирает. Поднимает взгляд от моей руки и останавливает его на моих глазах.
– Это неправда, – говорит он.
– Правда. Но это случилось позже. Не тогда. Прости меня…
Я ожидаю, что он начнёт кричать, ругаться, обвинять меня, но он делает совершенно иное.
Истон обнимает меня и говорит мне в волосы:
– Я прощу, только если ты пообещаешь, что это больше никогда не повторится.
О, боже! Я не это хотела сказать. Не за поцелуй с другим я прошу прощения, а за то, что давно не сказала Истону, что нам не по пути.
Высвобождаюсь из объятий и быстро говорю, пока остатки моей уверенности не сбежали куда подальше:
– Прости, но я не буду этого обещать.
Истон отступает на шаг от меня.
– Что?
Мне тяжело смотреть ему в глаза. Но Истон заслуживает правды. Кейт была права, я определилась ещё до того, как встретила Истона в Подземелье.
– Я не знаю, повторится это когда-то или нет. И если честно, то не хочу об этом думать. Но, – решимость желает удрать от меня, хватаю её за хвост, притягиваю к себе и произношу. – Но я не могу быть с тобой.
– Это же бред. – Истон улыбается, словно я пошутила самую несмешную шутку в мире. – Поцелуй. Я согласен, это ужасно, но мы можем всё исправить. Вместе. – Истон говорит это, и я вижу, как он начинает злиться. С каждым словом его голос и выражение лица меняется.
– Истон, я люблю тебя… – Начинаю я, но он перебивает меня:
– И я тебя люблю.
– Но этой любви недостаточно.
– Что за бред, Джил?!
Теперь он точно зол. И имеет на это полное право. Расставаться сложно. Больно. Тяжко и невыносимо тоскливо. Мы были вместе, и Истон был мечтой любой девушки. К сожалению, он не оказался моей мечтой.
– Я не хочу причинять тебе боль, – начинаю я, и это служит началом конца.
Истон печально смеётся и начинает ходить по комнате.
– Я тебе не щенок, – практически шипит он и бросает на меня короткий взгляд, – которого ты подзываешь, когда тебе скучно, и прогоняешь, когда надоел. Я человек. Мы были с тобой вместе полтора года. Неужели для тебя это ничего не значит?
– Значит. И очень многое.
– Мы с тобой занимались сексом. Мы думали о будущем. Мы строили планы! Ты, ты познакомила меня со своими родителями! Для чего всё это было?!
– Я хотела. Я действительно хотела, чтобы у нас всё получилось, но больше это невозможно.
– Знаешь что? К чёрту тебя! К чёрту! Джил, ты отвратительна!
Истон выходит за дверь и закрывает её так сильно, что штукатурка осыпается с потолка.
Опустошенно сажусь на кровать и смотрю в приоткрытое окно. Внутри гадко и пусто. Снаружи больно и грустно. Первый шаг к силе оказался куда болезненней, чем я предполагала. Даже не потрудившись помыться и переодеться, заваливаюсь на кровать и засыпаю. Я настолько измотана, что мне ничего не снится.
Глава семнадцатая
Джил
С момента нападения мутантов на Хелл прошло две недели. Каждый божий и безбожный день я хожу на тренировки с Ральфом. Подъём в шесть пятнадцать. В шесть тридцать мы идём на пробежку. Хотя это очень сложно назвать пробежкой. Мы несемся со скоростью света вокруг всего города. Один круг. Вроде это немного. Но этот круг явно один из Божественной комедии Данте. Потом мы идём в ангар, у нас есть три часа до того, как придут люди из группы по самообороне. В момент, пока ангар занят, мы с Ральфом отправляемся перекусить. Едим мы в абсолютной тишине. После этого снова бежим. Дальше идёт теория о мутантах, оружии, беге, машинах. Обо всём, что может спасти жизнь. С Ральфом легко, но иногда я ловлю себя на мысли, что хочу назвать его Мэтью.
По словам Чарли, Хелл по-прежнему окружён. Вестей от разведки, что ушла по следам папы, нет. Через неделю Майкл, Убийца, Истон и другие люди пойдут на место, откуда мой папа и мистер Хантер последний раз выходили на связь. Майкл бы уже ушёл, но Чарли против. С чем это связано, я не знаю. И вообще стараюсь не лезть не в своё дело. Каждый день я боюсь, что на город снова нападут. Если верить теории Майкла, то виной этому снова буду я.
Истона я вижу довольно часто, но мы больше не разговариваем. Ни одного слова. Он даже не смотрит на меня. Кейт говорит, что мальчики тоже обижаются, и на то, чтобы прийти в себя, им нужно куда больше времени, чем нам, девочкам. Возможно, она права. Временно Кейт устроилась в библиотеку. Там нужно было всё привести в порядок, но оба библиотекаря, как и мальчишка, что им помогал, умерли в день нападения на Хелл.
Майкла я вижу намного реже, чем мне того хотелось бы. Он в постоянных заботах. Майкл уже трижды выходил за периметр города, и каждый раз я боюсь, что он не вернется. Но успокаиваю себя тем, что он необычный человек. Он сможет за себя постоять. За эти две недели я разговаривала с ним всего два раза, и второй можно назвать беседой только с огромной натяжкой. Вечером я была в крепости и сверлила рацию взглядом. К слову сказать, с этой рацией я не расстаюсь ни на мгновение. Я лежала и смотрела на неё. В тот день Майкл вернулся из-за периметра, и я просто хотела убедиться, что с ним всё в порядке.
Я взяла рацию в руки и зажала первый канал связи, но тут же убрала палец. Через мгновение рация ожила в моих руках, и я услышала голос Майкла:
– Что случилось?
А, собственно, ничего.
– Как ты? – спросила я и поморщилась.
– В норме, – тишина. Более развёрнутого ответа я и не ожидала. – У тебя всё в порядке?
– Да.
На этом беседа была окончена.
Стук в дверь вырывает меня из мыслей о Майкле и нашем нелепом разговоре по рации.
– Привет, – говорит Кейт, просунув голову в дверь.
– Привет. Заходи.
Подруга входит, нервно топает до меня, садится на кровать и с серьезным выражением лица сообщает:
– У меня болезнь мозга.
– Что?!
Она выгибает брови дугой и повторяет:
– У меня болезнь мозга.
– Не понимаю.
Она падает на кровать и, уставившись в потолок, говорит:
– И я не понимаю. Как ты думаешь, зачем я устроилась в библиотеку?
– Чтобы помочь? – с сомнением спрашиваю я.
– П-ф-ф. Нет. Всё из-за того, что Убийца ходит туда каждый день. Он, видите ли, читать любит. Я вообще ненавижу книги. Эта пыль убивает меня. Но я иду туда практически каждый день и… мой мозг определенно болен.
Улыбаюсь и, склоняясь к Кейт, спрашиваю:
– Тебе нравится Убийца?
Она бросает на меня скептический взгляд и спрашивает:
– Ты его вообще видела?
– Да.
– Вот и я видела. Он не то чтобы красавец неписанный, но… когда мы были в лесу, он постоянно обо мне… думал.
– Как это?
И Кейт срывает с тормоза, она начинает тараторить так быстро, что я не успеваю уловить и половины информации:
– Он дал мне куртку, чтобы аборигены не пялились на мои умопомрачительные формы своими рыбьими глазами. Приказывал лезть на дерево, потом на спине нёс. Я не знаю. Он мне нравится, но кто в здравом уме и трезвой памяти решит называть себя Убийцей? Может, он всех девушек кромсает на утро после секса? Или… О, Боже! Я не знаю. А ты видела его руки? Господи! Это же произведение искусства! Такие длинные пальцы, он что – пианист? И вот я каждый день иду на работу, за которую мне не платят, чтобы посмотреть на длинные пальцы Убийцы. Мой мозг болен! Там, наверное, раковая опухоль, которая зажимает отдел логики в самый угол и заставляет меня восхищаться пальцами и взглядами Убийцы! Мозг срочно нужно вылечить, иначе…
– Что, иначе?
– А иначе, я прыгну к нему в постель.
– К мозгу? – со смехом спрашиваю я.
– К Убийце! А на утро меня найдут в мешке по запчастям. Но, – Кейт становится серьёзной и бросает на меня печальный взгляд. – Так ко мне никто не относился. Он заботится обо мне, но не наседает. Я вижу, как он иногда смотрит на меня, но он даже не попытался затащить меня в постель. Он умный и никогда не ужасается моей глупости. Это пугает. Он больше молчун, а я… Ну сама знаешь, люблю поговорить. Мы же совершенно разные. Может у него кто-то есть? Или нет? Мне как-то жутко.