– Не называй её так, – серьезно просит Убийца.
– Ха. Он ещё и защищает её! А что ты тогда на меня пялился, если у тебя уже есть какая-то там шлю…
– Прекрати, – резко обрывает её Убийца, не повышая голоса. И его взгляд настолько осуждающий и убийственный, что мне становится неуютно. Но Кейт это только злит. Она наклоняется вперёд, тычет пальцем в бронежилет Убийцы и шипит, словно дикая кошка:
– Не смей меня запугивать. Не страшно мне! Мне противно!
Майкл возвращается и приказывает выходить из машины всем, кроме одного военного. Убийца и Кейт ещё пару секунд сверлят друг друга взглядами. Но всё же нам удаётся выбраться из машины.
Убийца возникает перед Кейт, она тормозит, но недостаточно, врезается в его грудь и, чертыхаясь, отступает назад. Убийца ловит её за руку, не понимаю для чего. Чтобы удержать от падения? Или просто прикоснуться?
– Не смей называть Бритни шлюхой, – вглядываясь в лицо подруги, просит Убийца. – Никогда.
Кейт слишком демонстративно вырывает свою руку из захвата Убийцы.
– Да ты издеваешься. Как хочу, так и буду называть…
– Кейт, никто не смеет неуважительно относиться к моей сестре. Даже ты.
Челюсть Кейт отправляется в полёт, а на лице Убийцы легко читается победа.
– Сестре? – почти неслышно спрашивает Кейт.
Убийца позволяет себе кривую улыбку, от этого на его правой щеке образуется мальчишеская ямочка. Он говорит так тихо, словно это секрет:
– Да. И я не могу не сказать – мне льстит твоя ревность.
Взгляд Убийцы падает за наши спины, и его лицо снова становится беспристрастным.
Кажется, подруга сломалась. Она молчит, а это редкость.
Убийца приказывает нам оставаться возле машины, разворачивается и уходит. А Кейт стоит с открытым ртом, но буквально через мгновение её губы складываются в ослепительно-счастливую улыбку. Глаза светятся, но уже не от гнева.
Через пять минут за нами приходит Майкл и уводит нас к очередному обрыву. За которым скрывается сооружение. Это что-то наподобие старой электростанции. Спускаемся по металлической лестнице, она явно новая. Металл не покрылся коррозией, в отличие от перил и металлических балок, что держат сооружение у скалы.
Майкл открывает массивную дверь и пропускает нас вперед. Внутри всё более обустроено, чем снаружи. Достаточно большой холл с тремя ответвлениями в виде узких темных коридоров. Майкл провожает меня и Кейт к самой дальней двери. Пару минут мы стоим в кромешной темноте, а потом загорается свет. Здесь есть генератор. Знаю, мой папа и мистер Хантер обустроили в каждом найденном заброшенном городе что-то вроде убежища. Я слышала от него рассказы о них, но вживую никогда не видела.
Майкл уходит, не сказав нам ни слова. Стараюсь не смотреть на него. Как и он на меня. Но всё равно провожаю его спину печальным взглядом.
– Да хватит пялиться, пошли уже. – Говорит Кейт и, схватив меня за руку, затаскивает за дверь. Осматриваю комнату, она небольшая, из мебели только кровать, больше ничего нет. Пол покрылся пылью. Тут давно никого не было.
– Тут ванна! – почти кричит Кейт и на ходу скидывает с себя одежду. Заглядываю за дверь внутри комнаты. Действительно ванная. Лейка от душа покрылась ржавчиной. Кейт выкручивает вентиля. Сначала ничего не происходит, а потом лейка начинает плеваться рыжей жижей. Но не успеваем мы с Кейт расстроиться, как рыжина пропадает и начинает течь прозрачная вода. Ледяная.
– К чёрту! – восклицает Кейт.
С вскрикиваниями подруга забирается под слабый напор воды, а я выхожу из ванной. Достаю из своей сумки полотенце и закидываю его за дверь. Кейт появляется через пару минут. Зубы стучат, но она так счастлива, что я тоже начинаю улыбаться. Не дожидаясь полотенца от Кейт, забегаю в ванную и, быстро раздевшись, забираюсь внутрь. Меня окатывает холодной водой. Глаза выпирают из орбит, и я готова закричать. Максимально быстро смываю с себя грязь и пот, выбираюсь из ванны и заматываюсь в огромное, не совсем сухое полотенце. Кейт закинула его, а я даже не заметила. Ещё раз осматриваю ванную. Тут тоже ничего нет, кроме, собственно говоря, самой ванны. Как только тело немного приходит в себя, разматываю полотенце, обтираю волосы и снова закутываюсь, в уже практически насквозь мокрую ткань. Нужно надеть чистую одежду. Благо, я её взяла. Захожу в комнату и замираю.
Майкл сидит на кровати и смотрит на меня. В глаза.
Мурашки пробегают по коже, но уже не от холодной воды, а от его пронизывающего взгляда, который отрывается от моих глаз и медленно исследует тело. Медленно, слишком медленно его янтарные глаза поднимаются с моих босых и мокрых ног до лица. Мне становится жарко, и в то же время неуютно.
– Утром мы поедем к городу мертвых, – сообщает он. – Сегодня последняя спокойная ночь. Советую отдохнуть как следует.
Вот так быстро он переключается. Только что заставил меня покраснеть и уже перешёл к делам насущным.
– Я тоже? Или ты оставишь меня здесь?
– Ты тоже. Была бы моя воля, ты осталась бы здесь, но я не могу знать, что мутанты не придут за тобой. По словам разведки, в городе только не мертвые. Мутантов там быть не должно.
Иду к кровати, и Майкл тут же вскидывает на меня взгляд. Сейчас в нём нет злости, но есть нечто другое. То, чему я боюсь дать определение.
– Ты должна быть всегда возле меня.
– Я буду.
Мы снова говорим нормально и спокойно. Словно и не было того ужасного диалога в лесу. Не хочу даже вспоминать о нём.
Сажусь рядом и складываю руки на коленях. И только сейчас обращаю внимание, что Кейт нет в комнате.
– Где Кейт? – спрашиваю я.
– Она пошла искать Убийцу.
– Он ей нравится, – с улыбкой говорю я.
– Она ему тоже, – сообщает Майкл.
Поворачиваюсь к нему и встречаю твёрдый взгляд янтарных глаз. Мне так хочется спросить, не о нас ли мы сейчас говорим, но я боюсь спугнуть момент. Словно я и Майкл признаемся друг другу в чём-то. В чём-то невозможном и желанном. Может, это моё воображение, и он не видит в этих словах параллель. Но я вижу.
Взгляд Майкла меняется, он становится настороженным.
– Ты не должна пострадать. – Говорит он.
– И ты тоже.
– Джил, – начинает Майкл и, тяжело вздохнув, протягивает руку к моему лицу, прикасается ладонью к щеке, и его жар обжигает меня. – Ты была права сказав об ошибке…
– Не права. Ты не ошибка.
– Ошибка.
– Ошибка – не всегда плохо.
Он улыбается уголком губ и говорит то, что я желала от него услышать уже много лет, но меня страшит, почему он решил сказать это именно сейчас. Именно тогда, когда всё стоит на кону:
– Ты мне слишком дорога. Я хотел бы, чтобы это было иначе, но…
– Почему? Почему иначе?
Его большой палец рисует узоры на моей щеке, но я полностью сконцентрирована на следующих словах.
– Когда Макларен проводил опыты с твоей кровью, он выяснил не многое, но самое главное то, что ты не должна контактировать с днк мутации. Любой укус мутанта или не мертвого, или контакт с такими, как я и Чарли, могут разбудить твой ген и неизвестно, что с тобой будет после этого. Ты можешь умереть, обратиться или чёрт знает что ещё с тобой может произойти. – На мгновение Майкл замолкает и его взгляд опускается на мои губы. Они моментально начинают покалывать, а Майкл продолжает говорить. – Несколько лет назад, когда Джей заметила твой интерес ко мне, она и твой отец попросили дать меня слово, что я никогда не отвечу на твои чувства. Я дал слово, что не прикоснусь к тебе, – Майкл делает паузу и проводит большим пальцем мне по подбородку. В его глазах лучится печаль. Он продолжает и от следующих его слов, мне действительно становится трудно дышать. – Но я не думал, что это будет так сложно.
– Мама ничего мне об этом не говорила.
– Она пыталась уберечь тебя.
– Макларен был уверен в этом?
– Да. Девяносто три процента на то, что ты изменишься. И всего семь, что в тебе ничего не поменяется.
– Но шанс есть, – настаиваю я, хотя понимаю, что этот шанс практически ничто.
– Я не готов рисковать.
– Я понимаю, что ты боишься…
– Не понимаешь. Джил, у меня никогда никого не было. Родителей, родственников. Но я терял людей, которые были мне небезразличны. Это больно. Это невыносимо. Но если с тобой что-то случится по моей вине – это…
Он не договаривает, но ему и не нужно. Я так хотела услышать слова любви и, услышав их, испытываю только горечь. Только пепел.
Накрываю руку Майкла своей и закрываю глаза. Его тихий голос развеивает оглушительную тишину:
– Ты можешь жить полноценной жизнью с любым человеком на планете.
– Я не хочу с любым, – протестую я.
– У тебя будет семья и дети. А такие, как Чарли и я, никогда не испытаем чувства отцовства. Мы обречены на одиночество. Но у тебя есть шанс прожить полную жизнь. Не отказывай себе в этом.
– Ты не станешь отцом, потому что беременность от тебя убьёт мать… вымышленного ребенка?
– Да.
– Но моя мама жила.
– Это исключение. Я пришёл сказать, что бы ты не сделала, ты всегда будешь особой частью моей жизни, но ты должна… когда мы вернем Майкла и Хантера, ты начнешь жить так, как того заслуживаешь. Я уеду. И всё станет как было прежде.
– Не уверена, что хочу этого.
– Джил, ты не облегчаешь мне задачу.
Сегодня последняя ночь перед началом ужаса, что скрывается за воротами города мертвых. Кейт нет, а я не хочу оставаться одна. Я до боли в сердце не хочу, чтобы Майкл уходил. Ещё сильнее прижимаю его руку к своей щеке и тихо прошу:
– Поцелуй меня.
Он молчит.
Открываю глаза и встречаюсь с его голодным взглядом. Наши лица находятся буквально на расстоянии вдоха. Но это очень далеко. Майкл молчит, и я тоже больше ничего не могу сказать. Его взгляд обжигает и замораживает одновременно. Больше трёх лет я убеждала себя, что любовь к Майклу – это глупая подростковая влюблённость. Но это не так. Сейчас я в этом уверена, как никогда. Не думаю, что смогу испытывать к кому-то другому то, что ощущаю в присутствии Майкла. Это невозможно передать словами. Мне одновременно спокойно и волнительно. Жарко и холодно. Горько и сладко. А то, что происходит в груди, вообще не поддаётся логическому или научному объяснению. Словно сама душа рвется из тел