— Ты командир, а не боец, а у тебя обзора нет, понял? Наверх, на фиг! — гаркнул в микрофон разозленный прапорщик и приглушенно добавил: — Морду набью!
— Командир, мы на третьем! — непонятно к кому обращаясь, доложился Федор.
— По позывным работай, не вводи путаницу, — рявкнул Ефимов. — Иван, я иду. Федор, прижми их!
По лестнице скатился Прошкин.
— Командир…
— За мной! — Ефимов побежал в конец коридора и вниз, прыгая через две ступеньки.
Как оказалось, спустились они как раз вовремя, успели по прямой, ворвавшись в один из кабинетов, бросить по гранате в набегающего противника. Несмотря на потери боевики подтягивались все ближе. С крыш соседних высоких зданий били три пулемета. Но не они, как оказалось, представляли самую большую опасность. Под прикрытием их огня начал работать снайпер.
— Горелов ранен, тяжелый, — донесся голос Зверева.
— Помоги, бинт!.. — Арсанов мгновенно побледнел, он терял кровь и зажимал рану ладонью.
Кольцо вокруг обороняющихся сжималось.
— Витя, прикрой! — Ефимов высунулся из окна и расстрелял боевиков, тихо подбиравшихся с торца здания и совсем не ожидавших такой дерзости.
— Получите, гады, получите! — Прошкин бил короткими очередями. — Вот вам за Шамильку.
— Меняем позицию! — крикнул Ефимов, но выполнить свое намерение не успел — в окно влетела граната.
— Ложись! — Сергей упал в угол, старший сержант, прикрывая командира, навалился сверху.
Грохнул взрыв. Виктор застонал и сполз с Ефимова, пытающегося освободиться из-под его веса.
— Уй, ты! — Прошкин скривился от боли, свалился на бок и вдруг начал ржать. — Ой, не могу! — сквозь слезы хохотал он. — Вся задница как дуршлаг. Ой, не могу!
Ефимов швырнул последнюю гранату в окно, подхватил хохочущего раненого под мышки и, держа лицом вниз, потащил из комнаты.
— Товарищ прапорщик. — К ним тут же подлетел Зудов, глянул на Прошкина, давящегося истерикой. — Ух, жив!
— Тащи его на второй этаж и автомат из рук забери, а то телепается по полу…
Ухнул очередной выстрел гранатомета, заставивший всех присесть.
Пуля снайпера достала Дударенкова, когда он выбегал из комнаты. Она ударила в плечо и повалила Пашку на землю. Камуфлированная куртка сразу же начала напитываться кровью.
— Перебинтуй! — крикнул Боровиков Гусеву, присоединившемуся к ним.
Федор выдернул его к себе, посчитав, что на охрану двери будет достаточно и одного Агушева. Сейчас Боровиков прильнул к прикладу автомата, пытаясь поймать в прицел снайпера, лежавшего на крыше. Обнаружить его было легко, тот почти не прятался, но попасть… Восемьсот метров разделяющего их пространства не давали автоматчику практически никакого шанса. Федор израсходовал полмагазина, но бесполезно. То ли он плохой стрелок, то ли у автомата слегка сбит прицел, но пули никак не желали попадать в цель. Были бы патроны к родному «Печенегу», он бы еще потягался, а так…
Гусев потащил раненого Павла под укрытие стен коридора. Будь патроны к пулемету, хотя бы один, можно было бы… Федор бросил взгляд на «СВД» Пашки Дударенкова, стоявшую в углу.
«Хотя бы один патрон!..» — с этой мыслью Боровиков бросился к пулемету, стоявшему рядом с винтовкой. Как он мог забыть! Руки с суматошной скоростью стали проверять дополнительные кармашки собственной разгрузки. Да, вот он! Тот самый патрон, подобранный в горах. Достав и протерев свою находку, Федор зарядил «СВД», насколько мог, успокоил дыхание.
Пошел мысленный расчет.
«Восемьсот метров — расстояние до того дома, на крыше которого сидит снайпер. Его определил еще Пашка. Можно не перемерять. Погода… нормальная. Теперь ветер. — Глядя в окно, Федор увидел, как гранатометчик выскочил из-за угла и выстрелил.
Дымное облако ровным клубом повисло за его спиной. Ветра не было. К черту поправки!
Установив нужный прицел, Федор перебрался в соседнюю комнату, поставил на попа один из столов, находившихся там, и начал целиться, используя его как дополнительную опору. Оказалось, что зафиксировать мишень на таком расстоянии не так просто даже с оптическим прицелом. Цель ездила из стороны в сторону, никак не желая оставаться в вершине угольничка. То дрожали руки, то никак не удавалось утихомирить дыхание. Федор почти отчаялся, когда наконец все застыло в неподвижности.
Стараясь не спугнуть мгновение, он осторожно потянул спусковой крючок. Отдача сильно толкнула в плечо, резиновый наглазник ткнулся в лицо. Федор ощутил боль и почувствовал, как из рассеченной брови потекла кровь, но в следующую секунду, случайно зацепившись взглядом за крышу распроклятого здания, сразу же забыл про все неприятности. Неугомонный снайпер, шатаясь, брел по крыше. Не доходя метра до ее края, он будто споткнулся и, увлекаемый силой земного притяжения, полетел вниз.
Увы, он оказался не последним из наступающих противников. С других крыш непрестанно тарахтели вражеские пулеметчики. Со всех сторон к зданию, подбадривая себя криками, сползались прикрываемые ими автоматчики и гранатометчики.
Федор выстрелил из автомата по наступающим и получил в ответ пулеметную очередь. Он на карачках выбрался в коридор, собираясь сменить позицию, и наткнулся на труп Гусева, истекающий кровью.
Оставаться одному у закрытой двери, за которой притаился враг, возможно, даже страшнее, чем вместе со всеми лежать под пулями. Руслан пребывал в постоянном напряжении, поэтому вздрогнул, когда к нему кто-то обратился.
— Спецназ? — послышалось из-за охраняемой двери.
— Пошел на хрен! — Агушев решил не церемониться.
— Ишь ты какой… Контрактник? — спросил все тот же голос.
Это был майор Лапшин. Закаев наблюдал за ним и не мешал разговору. Этот офицер дело свое сделал, пусть поговорит. И ему веселее.
Руслан промолчал.
— Женщин и детей спасли? — последовал новый вопрос.
На этот раз Агушев решил ответить. Почему бы не сказать? Пусть злятся.
— Да, — отозвался он. — Они уже давно дома! — Что означало это «дома», Руслан благоразумно уточнять не стал.
— Хорошо! — Удовлетворенный майор зло улыбнулся, вырвал чеку из гранаты, незаметно вытащенной у боевика, разжал ладонь.
Щелкнуло, чека отлетела в сторону. В тесном пространстве помещения бежать оказалось некуда. Закаев оттолкнул одного охранника, спрятался за спину второго.
— Ну уж нет! — Лапшин бросил гранату на пол и рванул автомат из рук растерявшегося охранника.
Комнату наполнил грохот выстрелов. Граната рванула на десятой пуле. К этому времени Джамалдин Закаев был уже мертв.
Слышавший взрыв, но так и ничего не понявший Руслан Агушев остался стоять у двери. Покидать пост приказа не поступало.
Агабек, настороженно оглядываясь, пробирался к жилому сектору гарнизона. Завязавшаяся перестрелка ему не понравилась сразу. Не таким Магомедову представлялось окончание этого дела. Когда их, как овец на убой, погнали на штурм здания, Агабек решил: «Все, хватит, навоевался!» Он воспользовался суматохой, свалил в сторону и спрятался в каком-то подъезде. Дождавшись, когда бой разгорелся с новой силой и участвующие в нем стороны полностью увязли в своей разборке, Агабек выбрался из подвала и двинулся к южному, никем не охраняемому контрольно-пропускному пункту. «Зря я впутался в это дело! — рассуждал он, одно за другим обходя здания, встречающиеся на пути. — Хорошо, что не успел нигде засветиться. И далась мне эта лесная жизнь! Нужны были деньги, так теперь они есть. Надо уходить. Уносить ноги! Отсидеться в деревне, да хоть у дядьки, сказавшись больным. Где один хворый, там и два. А потом уезжать. С деньгами можно начать другую жизнь. Теперь надо лишь выбраться отсюда незамеченным».
Трескотню выстрелов, разбудившую его, майор Серов вначале принял за учебную работу своих спецназовцев. Он хмыкнул, пошел к умывальнику, долго и нудно поласкал рот водой, пытаясь прогнать последствия вчерашней пьянки. Затем вернулся в комнату, лег на кровать. Бусыгина по-прежнему не было.
Время шло, стрельба не заканчивалась. К автоматным и пулеметным очередям стали примешиваться звуки разрывов. Серов насторожился. Столько имитации у его бойцов не было. Возможно, ее хватало у обороняющихся, но… спутать гранатометные выстрелы ни с какой имитацией он не мог. Нехорошее предчувствие стало закрадываться в подсознание.
Окончательно он прозрел, когда в оконную раму впилась пуля, прилетевшая непонятно откуда. Мысль о том, что ни один дурак не станет использовать на территории городка боевое оружие, пришла к нему мгновенно. Вскочив на ноги, Серов быстро оделся и выскочил в коридор.
— Вот сука! — обругал он своего друга молодости, когда обнаружил, что дверь по-прежнему заперта.
Вернувшись в комнату, майор пролазил все шкафчики и наконец нашел две простыни, смятые в комок и загнанные в угол. Помня о прилетевших пулях, Серов решил, что не стоит сразу соваться туда, где стреляют.
Предпочитая оглядеться, он перешел в комнату, окна которой выходили в противоположную сторону. Майор открыл окно, связал обе простыни в одну, прицепил к раме один конец импровизированной веревки и съехал по ней вниз. Он отпустил ее, огляделся, не обнаружил ничего подозрительного, пошел вокруг здания.
Завернув за угол, Серов нос к носу столкнулся с молодым высоким боевиком. Майор на автопилоте двинул его ногой в пах, вырвал автомат и обратным замахом добавил прикладом в челюсть. Бандит отлетел назад, упал на спину, подвывая, потянулся к ножу. Майор выстрелил. В районе переносицы Агабека Магомедова, теперь уже мертвого, нарисовалась небольшая дырочка. Тело пару раз дернулось и застыло.
— Бля! — Майор огляделся по сторонам, пощупал тело, лежавшее на земле, в надежде, что все происходящее — иллюзия, и у него всего лишь белая горячка.
Увы, тело оказалось настоящим. Под разваленным затылком все больше расширялось кровавое пятно.
— Ничего себе угораздило, слетал развеяться! — Майор стянул с убитого разгрузку и, не задумываясь, напялил ее на себя.
Несмотря на разницу в росте она оказалась ему почти впору. Привычно проверив наличие патрона в патроннике, Серов поспешил навстречу выстрелам. Нежданно в воздухе послышался рокот моторов.