Авен, заметив мое нервозное состояние и наверняка угадав, чем, а вернее, кем оно вызвано (небось Тэн поделился своими вчерашними догадками), попытался отвлечь меня разговором.
– Как прошел тест? Успела проанализировать все разделы?
Я кисло улыбнулась:
– На химию забила сразу. А в космологию только заглянула и поняла, что даже не буду пытаться. В школе я проходила этот предмет факультативно, а потому с понятиями вроде темной энергии, экзотической материи или, например, гравитационной сингулярности знакома, можно сказать, лишь понаслышке. Родители хотели, чтобы я уделяла больше внимания гуманитарным наукам и не замусоривала голову тем, что в будущем точно не пригодится. Они любили повторять: для того чтобы выйти замуж и родить здоровых детей, знать об устройстве Вселенной не обязательно.
– Да уж, – сочувственно хмыкнул парень, – думаю, своим поступлением в МВА ты их здорово ошарашила.
– Не то слово. Мне даже немного боязно связываться с ними, – вздохнула я. Машинально подула на сползшую на глаза прядь, но та даже не сдвинулась с места, прилипла к влажному лбу намертво. – Ну а ты? Со всем справился?
– У меня все с точностью до наоборот, – посетовал товарищ по несчастью. – Я понятия не имею, кто был третьим управителем Федерации, и все время путаю названия первых покоренных Радаманом планет. Но чувствую, что выучить эту хрень все равно придется. – Авен неожиданно оживился: – Слушай, а у меня идея! Предлагаю стать друг другу взаимно полезными. Я подтяну тебя по космологии, а ты поможешь мне с историей. Что скажешь?
– Легко! – Я улыбнулась и предложила: – Можем начать прямо сейчас. Заодно убьем время.
Вилар согласно кивнул, и я спросила у своего новоиспеченного репетитора:
– Объясни мне, желательно простыми словами, как радаманцы научились гулять по мирам?
– Ну, это элементарно, – самодовольно ответил кадет. – Для перемещений они используют так называемые червоточины.
– Эту фразу я выучила еще в школе, как молитву Создателям. Но дальше дело так и не пошло.
– М-м-м… – Авен на миг задумался. – Попробую показать на примере. Уверен, из своего факультатива ты помнишь, что расстояния между звездами непреодолимы. По крайней мере, так считали на Арии еще несколько лет назад. В отличие от нас радаманцы уже давно научились перемещаться чуть ли не со скоростью света, но это позволяло им достигать лишь ближайших к Алому Солнцу систем. К тому же плата за такие путешествия была непомерно высока – время.
Представь, если бы твой коммодор вздумал отправиться к тебе по старинке, не прибегая к телепортации через кротовины. В этом случае для него перелет с Радамана на Арию занял бы несколько десятков лет. А ты к моменту его появления уже давно бы истлела в могиле. Время для него замедлилось бы, а для тебя протекало как обычно. Федерация жаждала контролировать даже самые отдаленные уголки Галактики. Говорят, у всех радаманцев есть фобия – они панически боятся, что их планета может погибнуть. В результате падения огромного астероида, например, либо от сильного всплеска гамма-излучения…
«Либо от ядерных войн», – мысленно добавила про себя.
Авен же, бросив взгляд на алый огонек камеры, мигавший в углу под потолком, заговорил тише:
– Вот и пытаются захапать себе как можно больше пригодных для жизни планет. Чтобы те в случае катастрофы могли стать для них потенциальным новым домом. Создавать кротовины они научились относительно недавно, около пяти столетий назад. – На этом месте я нахмурилась, и Вилар с готовностью пояснил: – Это топологические туннели, соединяющие разные точки пространства, через которые можно достигать самых отдаленных уголков Галактики, перемещаясь на сверхсветовой скорости, и при этом не подвергаться эффекту замедления времени. Такие путешествия и называются телепортацией.
– Как они их создают, эти кротовины? – Я тяжело вздохнула, понимая, что одной лекцией мы не обойдемся. Все-таки я гуманитарий до мозга костей.
Парень снисходительно улыбнулся:
– Не переживай, этого вопроса ты не встретишь ни в одном тесте. Это их козырь. Их преимущество перед другими мирами, и они ни с кем не станут делиться своим секретом. Кстати, говорят, во время телепортации могут происходить странные вещи.
– То есть?
Вилар неопределенно пожал плечами.
– На каждый организм переход влияет по-разному. Думаю, со дня на день мы выясним, как именно он повлияет на нас.
– Сгораю от нетерпения, – не слишком воодушевленно пробормотала я.
Теперь настал мой черед поработать лектором, и я принялась живописать Вилару биографии самых выдающихся личностей Федерации. Парень морщился, тихо матерился, но слушал внимательно, пытаясь запоминать имена и даты.
Когда прозвучал сигнал об окончании «экзекуции», я чуть не запрыгала от счастья. Даггерти так и не появился, и я уж было понадеялась, что сегодня обойдется без эксцессов.
Не стоило так думать.
Авен собирался отнести наш инвентарь, когда я заметила на другом конце коридора Рейна. Вывернув из-за угла, радаманец тоже меня увидел и, расплывшись в плотоядной улыбке, прибавил скорость.
Я стала озираться в поисках возможных вариантов отступления, прикидывая, как он поступит, если я надумаю сбежать. Погонится следом? Машинально пригладила волосы, нервно прикусила губу, настраиваясь на новый этап общения.
И тут, к моему огромному облегчению, в коридоре нарисовалось новое действующее лицо. Вернее, лица. Две девушки в синей униформе появились следом за Рейном и чуть ли не вприпрыжку помчались за ним, окликая:
– Коммодор Даггерти! Коммодор Даггерти! Мы вас хотели кое о чем спросить!
Коммодор был вынужден притормозить. Девицы синхронно покраснели и заулыбались, когда он к ним обернулся. А я, воспользовавшись выпавшей удачей, подхватила наш рабочий инвентарь, бросив Авену на ходу:
– Сама отнесу. Меня не жди, увидимся завтра.
И понеслась прочь, поскальзываясь на только что надраенном полу. Надеюсь, благодаря этим кокеткам у меня появится фора хотя бы в несколько коротких минут.
Передоверив полировочные аппараты пожилой радаманке, отправилась обратно. Убегая от Рейна, не потрудилась запомнить дорогу, и теперь, блуждая по лабиринту из переходов, тщетно пыталась отыскать двери родимой академии. Однообразные коридоры, однообразные входы и выходы, и, как назло, ни одной живой души, чтобы спросить дорогу. Нужно было поскорее отсюда убираться, дабы избежать риска нарваться на Рейна. Второй раз он точно меня не упустит. Да и мне хватит ли силы воли снова от него сбежать?
В гостевом блоке все двери открывались автоматически, стоило к ним приблизиться. Поэтому, когда очередной заслон привычно исчез, я машинально переступила порог и только потом поняла, что забрела в неположенное место.
Створки за моей спиной с тихим звуком соединились, оставив меня один на один… с Провидицей. Я испуганно сглотнула, предчувствуя ее реакцию на мое непрошеное вторжение, и пожалела, что убежала от Рейна. Уж лучше пусть он меня искушает, чем я останусь тет-а-тет с этой странной и загадочной женщиной.
Помещение, в котором мы находились, тоже было довольно необычным. Небольшая, абсолютно белая комната со множеством крошечных ячеек в стенах. Похожие на медовые соты, они тянулись до самого потолка-полусферы.
Никакой мебели в комнате не было. Ее святейшество, тоже абсолютно белая в своем длинном струящемся наряде и скрывавшей лицо вуали, имела все шансы слиться с окружающей обстановкой. Даже рука ее, неспешно скользившая по стене, казалась частью белоснежного интерьера.
Остановившись, Провидица надавила на одну из ячеек, и та выдвинулась вперед. После чего извлекла оттуда какой-то предмет и, не оборачиваясь, попросила меня подойти ближе. Я покорно, хоть и без энтузиазма, поплелась к ней.
– Как проходят твои дни? – поинтересовалась она мягко. – Уже привыкла к новой жизни?
– Пока нет, – честно призналась я. Подозреваю, что врать этой женщине и распинаться, как у меня все здорово, не имело смысла.
– Хочешь посмотреть?
Очередной странный вопрос и мой недоуменный ответ:
– Хочу.
Знать бы еще, на просмотр чего соглашаюсь.
Подойдя ближе, заметила у нее в руках голографический накопитель. Провидица провернула половинки куба в разные стороны, активировав его. Положила носитель информации на пол и отошла в сторону. Я последовала ее примеру – придвинулась ближе к стене, дабы не оказаться в центре голограммы.
Помещение окутал полумрак, а потом сноп света вырвался из куба, раскрывшись объемной картиной. Я увидела роскошно обставленную комнату, скорее всего, кабинет и расхаживающего по нему мужчину – императора Арии. Он то и дело оборачивался к замершему у входа человеку, а тот смотрел на него с испугом и путано отвечал на вопросы правителя. Изображение слегка подрагивало и казалось нечетким, звук воспроизводился с легким шипением, оттого некоторые фразы не удавалось разобрать. Но я поняла, что говорили они о многочисленных эскадрах пришельцев, словно из ниоткуда появившихся в нашей системе. То памятное для нашей планеты событие произошло около трех лет назад.
Звук поглотило шипение, и транслируемая картинка стала размытой.
– Проводник оказался слабым, – бесстрастно заявила ее святейшество и ступила в голограмму, чтобы подобрать куб. На какой-то миг та окрасила ее блеклое одеяние ярким цветом, чуть оживив это похожее на призрака существо. Стоило Провидице выключить устройство, как образы исчезли, и комната снова наполнилась светом. – Отсюда и плохое качество.
Едва ли я могла понять, о чем она говорила, но расспрашивать постеснялась. Только протянула растерянно:
– Это…
– Воспоминания, – ответила женщина на мой невысказанный вопрос. – Одного из советников вашего правителя.
Я опасливо оглянулась на ячейки и снова промямлила неразборчивое:
– И все это…
– Здесь хранятся воспоминания арийцев. Тех, что важны для нас, – закончила за меня Провидица.
Попыталась осмыслить услышанное. Чужие воспоминания в голографических накопителях. Даже у меня в голове это звучало, мягко говоря, бредово.