– Милая, ты не сможешь бегать от меня вечно, – тоже пошел в наступление Рейн.
Друзья наблюдали за нами из салонов аэроболов, не зная, как поступить: встать на мою защиту или же пока не вмешиваться и дать нам возможность объясниться.
А может, друг друга поубивать.
– Вечно и не придется! Сегодня же поговорю с родителями…
– Поговоришь у меня.
Вот что за привычка обрывать на полуслове?! Командир бесов.
Кажется, Даггерти угадал мои мысли, потому что тут же замел хвостом.
– Шиона, давай все обсудим спокойно. Вместе. Я, ты, твои родные и мой дядя. Фейрус уже давно хочет с тобой познакомиться. Невежливо отказывать пожилому человеку во встрече, уж он-то тебе ничего плохого не сделал.
– Нет, эту заботу взял на себя ты. Я уже начинаю подозревать, что смысл твоей жизни заключается в том, чтобы испортить мою!
– Не драматизируй! – снова начал заводиться Рейн. Правда, вспышка раздражения в его глазах быстро погасла, и они снова стали напоминать два синих омута, в которых можно было запросто утонуть.
Тьфу ты! Опять всякая дурь лезет в голову. И все из-за треклятого сна.
Очень жаль, что этот оверон-полукровка легко впадает в ярость, а вот любить не способен. Не те чувства достались ему от матери, однозначно не те.
– Мы ведь взрослые люди, вот и давай вести себя по-взрослому. Обсудим все, а потом ты вернешься к друзьям. Обещаю.
Мне бы продолжить упираться, попытаться сбежать, но, если честно, до зубовного скрежета надоела эта канитель. В конце концов, под замок он меня не посадит и насильно удерживать не станет.
Надеюсь.
Может, хоть этот Фейрус окажется человеком здравомыслящим, прислушается к моим доводам и объяснит своему племяннику, что мы только мучаем друг друга и ему пора отступить.
– Поговорим, и ты от меня отстанешь? – недоверчиво уточнила я.
– Честное коммодорское, – заулыбался Рейн, став еще больше похожим на Рейна из моего сна.
И надо же было бесовому бреду привидеться накануне выходного…
Попрощавшись с друзьями и заверив их, что пару часов в обществе Даггерти я уж как-нибудь перетерплю, поплелась за радаманцем к его флаеру.
Пока Рейн пилотировал, одновременно пытаясь расшевелить меня разговором, я нехотя ему отвечала и глазела в небо. Наверное, пройдет немало времени, прежде чем привыкну к этой необыкновенной палитре и перестану ею восхищаться.
– Ты бы лучше следил за аэротрассой, – посоветовала радаманцу, в который раз почувствовав на себе его изучающий взгляд.
– Знала бы ты, как я соскучился по той первой Шионе, – неожиданно заявил он мне.
– Что значит первой?
– Я говорю о девушке с нашей помолвки. Ласковой и жизнерадостной, с потрясающе нежной улыбкой.
Я горько усмехнулась. Ласковой и жизнерадостной? Только не после всего, что он со мной сотворил.
– А вот я не скучаю ни по одному из Рейнов. Рейн с помолвки был ненастоящим. А тот, другой – лгун и манипулятор.
– Хочешь сказать, у тебя ко мне совсем не осталось чувств? – нахмурился он, а потом убежденно добавил: – Ты ведь была в меня влюблена.
– А ты сделал все возможное, чтобы это исправить.
Так мы и летели. Он все пытался ко мне подступиться, а я от него – ускользнуть.
Чувство неловкости достигло апогея, когда двери загородной резиденции Даггерти услужливо распахнулись и я переступила ее порог. Встречать нас вышел л’эрд Фейрус, якобы горевший желанием со мной познакомиться. Вот только у меня с первых же мгновений возникло ощущение, что мне здесь не рады.
Нет, пожилой л’эрд был безукоризненно вежлив и учтив со мной. Но за этим напускным радушием скрывались то ли неприязнь, то ли тревога. Хотя из нас двоих скорее я имела право на эти чувства. Неприязнь к Рейну и тревогу из-за предстоящего разговора.
Мы разместились в кабинете, куда хозяин велел подать кофе. Я с благодарностью приняла из рук слуги маленькую фарфоровую чашечку и вдохнула волшебный аромат. Как раз то, что нужно, чтобы взбодриться перед битвой с неугодным женихом и его родственником.
До последнего надеялась, что родители примут мою сторону в этом поединке. И пока сидела в кресле возле письменного стола и пялилась на экран транслятора, молилась Создателям, чтобы они вспомнили обо мне и защитили.
Рейн разместился на диване неподалеку и что-то увлеченно читал с экрана планшета, время от времени бросая в мою сторону подозрительно хитрые взгляды. Казался расслабленным и безмятежным. Не то что я. Сидела как на иголках и нервно теребила украшавший запястье браслет.
Фейрус, устроившись в соседнем кресле, пытался занять меня разговором. Благо касался исключительно нейтральных тем: расспрашивал о жизни в МВА и моих впечатлениях о Радамане.
Наконец пытка ожиданием прекратилась; я увидела своих родных, улыбающихся и счастливых. Даже обида, все эти недели мучившая меня, вдруг притупилась, ее поглотила радость от возможности снова услышать любимые голоса.
Рейн тут же поднялся и, небрежно бросив планшет на стол, пристроился рядом, по-хозяйски положив руки на спинку моего кресла. Я недовольно оглянулась на радаманца, машинально мазнула взглядом по экрану устройства, на котором красовались фотографии какого-то невзрачного старичка, и, приказав себе не отвлекаться на внешние раздражители, стала всматриваться в родные лица. Каори привычно хмурилась, мама улыбалась, а папа хоть и старался внешне казаться спокойным, было видно, что встревожен. Выдавали его пальцы правой руки, отбивавшие по поверхности стола нервную дробь.
Сдержанно поприветствовав моих родных, л’эрд Фейрус удалился, дабы, как он выразился, не мешать приватному разговору. Жаль, что его племянник такой тактичностью не обладал.
– Шиона, детка! – чуть ли не прильнув лицом к экрану, с любовью воскликнула мама. – Как ты? Что у тебя нового? Рассказывай все!
– Может, сначала вы мне расскажете? – все-таки проклюнулась обида.
Родители переглянулись, а я негромко спросила:
– Папа, за что?
Отец бросил взгляд на замершего у меня за спиной Даггерти.
– Шиона, детка, у нас не было выбора. Я думал, Рейн тебе все объяснил.
– Рейн оказался немногословным, – процедила я. – И мне бы хотелось услышать именно от вас, почему, узнав о том, как он со мной обошелся, вы согласились на повторную помолвку. Да еще тайком от меня! Я уже несколько недель места себе не нахожу! Не знаю, что и думать!
Мама, не привыкшая к столь резкому тону, вздрогнула и поджала губы. Она всегда так делала, когда чувствовала перед кем-то вину.
Каори же, став окончательно похожей на грозовую тучу, ворчливо проговорила:
– А я до сих пор против этого союза! Изменщиком был, изменщиком и останется! А за то, что травил мою сестру, я бы тебя своими руками придушила!
Ну хоть кто-то на моей стороне. С благодарностью посмотрела на сестру, жалея, что она далеко и я не могу почерпнуть силу и бесстрашие в ее объятиях. Была бы хоть чуть-чуть похожа на Каори, уже давно бы избавилась от этого интригана.
– Я уже объяснял, стимуляторы были совершенно безвредны, – с холодным спокойствием возразил ей Рейн. – Просто запрещены в академии. Я бы ни за что не навредил Шионе!
– Ты только этим и занимаешься, – пробормотала я.
– Я просто пытался забрать ее из МВА, пока еще была такая возможность. Теперь уже нет, – и проговорил это таким зловещим тоном, что родители и даже Каори не смогли сдержать нервную дрожь.
– Шиона, – со вздохом начал отец, – мы далеко и как бы ни хотели заботиться о тебе и оберегать тебя – просто не сможем этого сделать. Рядом с тобой должен быть человек, который будет тебя защищать от опасностей нового, незнакомого тебе мира.
От мира-то он, может, меня и защитит. А вот от самого себя – вряд ли…
– Не так давно со мной связался один очень влиятельный человек, генерал Аво, – продолжал отец, и с каждым новым его словом сердце все сильнее сжималось в невидимых тисках. – Поверь, если бы было возможно, я бы отказал им всем, в том числе и Рейну Даггерти, и предоставил тебе самой распоряжаться своей жизнью, но мы связаны обязательствами перед Федерацией.
– То есть если не Рейн… – Взгляд почему-то снова зацепился за фотографии на экране планшета и расположенную под ними короткую статью с интригующим заголовком: «Скандал в семье Аво. Новые пикантные подробности». – Издеваешься? – обернулась я.
На что Рейн только невинно пожал плечами.
Представила себя в качестве супруги этого замшелого «экспоната» и почувствовала, как на меня накатывает мигрень на пару с дурнотой.
– Выходит, – с силой сжала виски, пытаясь собраться с мыслями и задушить в себе приступ паники, – если я откажу Рейну, ко мне тут же привяжется этот Аво?
Родители и Каори подавленно молчали, понимая, что тут и без слов все ясно.
– Пока ты учишься, можешь не беспокоиться о браке, – снова заговорил Даггерти, умело подбрасывая поленьев в костер моего отчаяния. Перед глазами аж начало искриться. – А вот после выпуска могут и попросить приглядеться к тому же Аво или к любому другому радаманцу, союз с которым Федерация сочтет выгодным.
В тот момент я не знала, чего во мне было больше: ненависти к Радаману или страха перед его всевластием.
– Шиона, милая, мы сами не в восторге от всего этого, – с болью глядя на поникшую меня, тихо проговорила мама. – Из двух зол пришлось выбирать меньшее.
«Меньшее зло» сейчас стояло у меня за спиной и наверняка втайне ликовало, заранее празднуя свою победу.
– Мне противно от мысли, что за тобой будут устраивать охоту, – поморщился отец. – Будет лучше, если уже сейчас все узнают, что ты невеста л’эрда Даггерти. Тогда тебя оставят в покое.
– А если он снова посмеет тебя обидеть, расскажешь все мне и Веану, поняла? – Дождавшись моего невнятного кивка, Каори воинственно выкрикнула: – Рейн! Только посмей причинить ей боль! Брат тебя и на твоем проклятом Радамане достанет! Еще пожалеешь, что связался с Таро!
Родители тут же принялись шикать на старшую дочь, умоляя ее умолкнуть. Даже в столь неприятной ситуации они предпочли сохранить лицо и ничем не выдали своего отношения к Даггерти.