– В МРУ имеются несколько центров, – рассказывал Рейн, пока прозрачная кабина лифта несла нас на двадцать пятый этаж. – Начиная от научно-технического, занимающегося разработкой средств для сбора информации, и заканчивая аналитическим центром, где обрабатываются и анализируются полученные в ходе разведки данные. В своей работе ты будешь часто пересекаться с аналитиками.
– Так же как и со специалистами из центра вероятностей, – подал голос до сих пор молчавший Керт. Он, как и девушка из моего отряда, казался замкнутым, апатичным существом; говорил тихо и медленно, забавно растягивая слова.
– Рейн, – тихонько позвала я, когда мы вышли из капсулы-лифта, – а ты ко всем этим разведчикам, шпионам и аналитикам имеешь какое-то отношение?
– Опасаешься, что тебе от меня и на работе покоя не будет? – весело шепнул он, чуть наклонившись, чтобы оказаться поближе ко мне. Теплое дыхание пощекотало кожу.
– Вовсе нет! – немного ускорила шаг, удаляясь на безопасное расстояние от этого гипнотизера. – Просто интересно. Я ведь мало что знаю о твоей карьере и о том, как ты умудрился уже в тридцать два стать коммодором.
– Вообще-то в тридцать, – «скромно» уточнил в ответ и с улыбкой продолжил: – Если для того, чтобы ты перестала шипеть и дуться, достаточно устроить тебе прогулку по сверхсекретному учреждению, буду из кожи вон лезть, чтобы организовывать ее каждые выходные.
– А это вообще возможно? – с замиранием сердца спросила я.
– Нет! – в один голос отрезали Даггерти с Кертом.
Оставалось только разочарованно вздохнуть и вернуться к созерцанию белоснежного коридора со множеством закрытых дверей с одной стороны и широкими окнами с другой.
– Отвечая на твой вопрос, – чуть погодя, проговорил Рейн, – нет, с МРУ я никак не связан. Я подчиняюсь непосредственно контр-адмиралу Алеру Дорну, возглавляющему управление военно-космических сил, подведомственное министерству межсистемной обороны.
– Угу, – кивнула я и постаралась сделать вид, что все поняла.
– А вообще это не те темы, на которые мне бы хотелось с тобой общаться, – снова пощекотал висок своим дыханием.
Керт многозначительно кашлянул, напоминая, что мы здесь не одни и что здание разведывательного управления не самое подходящее место для флирта.
– Ну что, Шиона, сейчас покажу и расскажу вам, чем мы тут занимаемся. – Ниилиец подошел к считывающему устройству, и луч сканера, сверив его сетчатку, раскрыл перед нами двери в святая святых – центр изучения воспоминаний.
Переступив порог, мы оказались в просторном помещении, поделенном на небольшие секции-кабинеты, отгороженные друг от друга прозрачными панелями. Почти в каждом находился кто-то из служащих.
Я тихонько поздоровалась, но в ответ не дождалась ни короткого кивка, ни просто вежливой улыбки. Стенки некоторых кабинетов из прозрачных тут же превратились в матовые. Нам дали понять, что лучше бы нам топать дальше и не мозолить никому глаза.
– Сюда, налево, – поманил нас ниилиец в просторный белоснежный коридор, стены которого украшали абстрактные картины. – Там находится кабинет директора центра, рядом – заместителя, – пояснял мужчина, рукой указывая на просторные, обставленные в минималистичном стиле помещения.
Следуя за Кертом, мы миновали еще несколько залов, точь-в-точь таких же, как и тот, что увидели в самом начале. Неспешно ступая по светлому ковровому покрытию, я рисовала в мечтах, как буду проводить дни в одном из таких вот прозрачных кабинетов. Даже успела мысленно застолбить себе место возле окна. С двадцать пятого этажа открывался потрясающий вид на сквер и те самые необычные круглые строения, о предназначении которых я пока так и не узнала.
– А здесь у нас находятся комнаты для допросов. Если хотите, можем понаблюдать за процессом со стороны. Нам как раз доставили кое-кого для беседы.
Мы хотели. Вернее, хотела я. А Рейну, кажется, было без разницы, куда идти и на что смотреть. Даггерти заявил, что я могу делать все, что пожелаю, в отведенный нам час, разумеется, в рамках дозволенного Кертом.
Мы устроились в помещении, смежном с комнатой для допросов. Последняя оказалась ничем иным, как местом для просмотра воспоминаний. Два кресла, подсоединенные к сенсорной панели, рядом стойка с голографическими накопителями и другими неизвестными мне устройствами, напротив нее – широкий стол, за которым сейчас сидели молодая женщина-Проводник и допрашиваемый ею мужчина.
К сожалению, Керт выключил звук, поэтому мне оставалось только довольствоваться транслируемой на экран картинкой. Закончив беседовать с гостем и вносить в свой планшет какие-то данные, агент МРУ пригласила его устраиваться в кресле.
– Ну а с процедурой чтения воспоминаний, полагаю, вы уже знакомы. – Керт распахнул двери, приглашая нас двигаться дальше. – Что вам еще показать? – задумчиво пробормотал он и вскинул на нас меланхоличный взгляд. – В центре также имеются несколько хранилищ воспоминаний, кухня и комната отдыха. В хранилищах вам делать нечего, а с остальным могу познакомить.
Я разочарованно улыбнулась нашему гиду-великану и поплелась за ним смотреть на бытовые помещения, хотя с удовольствием променяла бы экскурсию по кухне на поход хотя бы в одно из хранилищ и возможность поглазеть на какое-нибудь воспоминание. Интересно же, какие секреты они тут прячут. Но, как говорится, на нет и суда нет.
Устроившись на мягком шарообразном пуфе в комнате отдыха, я поинтересовалась у Керта:
– Скажите, а Провидица имеет доступ в ваш центр? – И поспешила уточнить, прочтя недоумение в серых глазах ниилийца: – Она ведь коллекционирует воспоминания.
– Откуда вам это известно? – нахмурился мужчина.
– Ее святейшество сама мне рассказала, – бесхитростно призналась я.
Керт и Рейн удивленно переглянулись.
– Впервые слышу, чтобы Провидица делилась с кем бы то ни было своими… хм, увлечениями. Особенно…
Тут ниилиец осекся, но я и без того поняла, что только что чуть не слетело у него с языка. Керту сложно было представить меня, непринужденно болтающую с Онной на тему воспоминаний. Да и на любую другую тоже.
Желая заполнить паузу, сотрудник МРУ предложил:
– Может, хотите кофе?
– Да, спасибо, – согласилась я.
Пока наш гид колдовал на кухне, Рейн решил побольше разузнать о моих отношениях с Онной.
– О чем вы еще с ней говорили?
– Да так, – пожала я плечами, пружиня на ярко-зеленом шаре. Кто бы мог подумать, что в таком серьезном учреждении могут обнаружиться такие вот веселенькие пуфы.
Даггерти, кстати, на нем сидеть не понравилось. Рейн все ерзал, пытаясь найти для себя точку опоры. В итоге так наерзался, что чуть не свалился на пол и поспешил переместиться на диван.
– Расспрашивала меня об учебе. Ну и… о тебе, – добавила после короткой паузы.
– И что же конкретно ее интересовало? – дернул бровью Даггерти.
– Интересовалась, правда ли, что мы расстались. Хотя тут будет правильнее сказать: ты разорвал нашу помолвку, – сама не знаю почему ляпнула я.
– Потому что ты этого захотела, – тоже сделал ударение на местоимении Рейн.
– И передал новость о расторжении через своего друга!
– А ты бы предпочла, чтобы я сообщил тебе ее лично? – одними уголками губ усмехнулся он. – Так хотела меня увидеть?
– Нет, – ответила еле слышно и опустила взгляд. – Просто было не очень приятно услышать ее от Флара.
Призрак обиды, с которым боролась последние недели, снова замаячил на горизонте.
Повисло напряженное молчание. В ожидании кофе я принялась рассматривать голографические портреты сотрудников центра, установленные на белоснежной консоли. Рейн, поняв, что мы только что сделали очередной шаг назад, поспешил заполнить неловкую тишину, правда, не слишком удачно: снова вернулся к разговору о Провидице.
– Странно, с чего бы ей тобой интересоваться…
– Знаешь, Онна сказала, что ей будет жаль, если наши пути разойдутся, – негромко проронила я, отворачиваясь от голограмм-портретов.
– К счастью для Провидицы, об этом ей жалеть не придется. Потому что никто не собирается расходиться, – в привычной безапелляционной манере заявил Даггерти. И снова расплылся в своей коронной улыбке. – Раз ее святейшество болеет за нас, советую прислушаться к ее мнению. Провидица Радамана как-никак.
Я громко фыркнула.
– Поверь, Онна будет последней, о ком я подумаю, принимая судьбоносное решение. В конце концов, не ей ведь с тобой мучиться и терпеть твои выходки.
– Еще неизвестно, кому и чьи выходки из нас двоих придется терпеть, – хмыкнул Рейн и неожиданно совсем по-ребячески запустил в меня подушкой.
К счастью, я вовремя среагировала на этот коварный маневр. Умудрилась ее поймать и при этом даже каким-то чудом удержалась на пуфе. Хотела отправить подушку обратно, прямиком в довольную радаманскую физиономию, но не успела. Даггерти спасло возвращение Керта с кофе.
Пришлось прервать подушечный поединок и снова начать вести себя как подобает цивилизованным людям в сверхсекретном учреждении.
Остаток отведенного времени прошел за разговором с ниилийцем о трудовых буднях бравых агентов МРУ.
Простившись с Кертом, мы вышли на улицу.
– Ну а теперь куда? В гости к управителю? Или махнем сразу на чай к Провидице?
– Я не настолько всемогущ, – рассмеялся Даггерти. – Предлагаю просто пообедать вместе.
От обеда отказываться не стала. Утром из-за волнения перед неотвратимой встречей мне кусок в горло не лез, и теперь я умирала с голоду.
– Как поживает твой друг Флар? – полюбопытствовала, когда флаер взвился в небо.
– Могу спросить у тебя то же самое, – бесцветно отозвался Рейн, стремительно набирая скорость. – Это ведь ты его каждый день видишь. Не я.
– К сожалению, да, – согласилась уныло. – Но мы с саэром не друзья и никогда не болтаем о жизни.
– Мы, кажется, уже тоже, – выдал очередную непонятку Рейн.
Допытываться, какая кошка между ними пробежала, я не стала, посчитав, что это не мое дело.