— Но не женщина? — невольно я уцепился за эту деталь.
Мое внимание лишь ненадолго заострилось на этой ремарке: «может каждый мужчина». Насчет женщин я уточнил чисто машинально, и мгновенно прикусил свой язык.
«Идиот» — подумал я про себя. Воспитатели делали свою работу хорошо, как я понял — в речи девушки то и дело проскальзывали эти нотки святой убеждённости, которые теперь всякий раз вызывали у меня тревожную дрожь. Я был уверен, что если ей и не промыли мозги, то уж точно — поставили где-то закладки.
— Нет. Наше дело — детей рожать. Неважно, короче. Хватит меня отвлекать! — Белка скуксилась, поджав при взгляде на меня губы. — Мы насчет пси-способностей с тобой говорили. Так вот, они есть у каждого мужчины. Но есть обычные, нетренированные люди, а есть тренированные. А есть ещё — Пыль-пробужденные. Мы за этим сюда и шли.
— Чтобы все пробудили в себе эти способности? — спросил я.
— Ну, все, кроме меня. Я тоже проглотила эту Пыль, как и все, но ничего в себе не почувствовала, никаких перемен, — печально отметила Белка. — Как, в общем-то, все и предупреждали. Но вот с тобой, Псих, все понятно без слов — Пыль на тебя повлияла, и еще как. Попробуй что-нибудь! Давай!
— Что попробовать? — удивился я энтузиазму в глазах у девушки.
— Что-нибудь! — отчеканила Белка. — Сосредоточься на чем-нибудь... ну, попробуй мысли мои прочесть, или силой мысли поднять меня в воздух. Просто пойми — просто так идти домой нам нельзя. Нужно разобраться сначала с тем, что имеем мы на руках. А имеем мы способности, которые у тебя наверняка должны были пробудиться, но о которых ты даже не знаешь. Надо это исправить.
— Звучит логично, — я тяжело вздохнул, пытаясь как-то переварить эти новости.
Помимо лихорадочной дрожи от предвкушения чуда, внутри себя я ощущал копящийся ужас. Я помнил, что случалось с теми, что поддавались чужому шёпоту Червя — я помнил, как их ноги отрывались от земли, и они в захлёбывающемся, страшном крике падали в шелестящий рой щупалец. И с каждой моей потугой что-нибудь сделать — хоть что-нибудь, пока Белка с ожиданием на меня смотрела — моё сознание вновь охватывала такая же тревожная дрожь. Всё, как тогда, когда я чувствовал в голове чужой голос Червя.
«Бесполезно» — понял я, пытаясь как-то унять бьющуюся на шее жилку. Это было похоже на паническую атаку.
— Дай я! — нетерпеливо потребовал Шут, и вдруг...
Моя ладонь помимо моей воли поднялась в воздух, и пальцы сомкнулись вместе, словно когти злой хищной птицы. Мои веки сузились, и девушка передо мной вздрогнула, заметив мой резко переменившийся взгляд. Внезапно, воздух вокруг и позади меня пришел в движение, и полетел — несокрушимой волной вперёд. Вперёд, сбивая пыль с пола, и заставляя мою спутницу заметно попятиться от меня, с тревожным вскриком и вскинутыми в защитном жесте ладонями.
Воздушная волна вскоре опала на пол, и лишь гул, который эхом загулял по коридорам, напомнил мне о том, что я сделал. Я уставился в неверии на свои ладони, пока Белка пыталась спрятать в губах торжествующую улыбку.
— Получилось! — она воскликнула в полном восторге. Боюсь, он быстро бы поутих, если бы она узнала, что этот трюк совершил «не совсем я». Мягко говоря.
— Что значит — «не совсем я?», — Шут издал слабый смех. — Я — совсем не ты, парень. Совсем не ты.
— Как это получилось? Что ты сделал!? — мысленно воскликнул я, пока пытался переварить то, что случилось.
— «Как?» — это такой вопрос, Антон, на который бесплатно я никогда не отвечу, — прошелестел в тишине Шут, мне усмехнувшись. — И, к сожалению, твой баланс пока на нуле. Как ты, собственно, и хотел. Помнишь?
В моей голове раздался раскатистый смех, от которого звенело в ушах. Я вскинул руки, и обхватил ими виски, пока рубиноволосая девушка возбужденно расхаживала с места на место, ничего не подозревая. Она со всей очевидностью не знала, куда деть теперь руки — я же не знал, как второй раз взять ту планку, которую показал только что Шут.
«Боюсь, Белку придётся скоро разочаровать» — подумалось мне. Я просто не представлял, как повторить этот трюк. Так что красться мимо патрулей тех неведомых «жуков» нам пока было нельзя.
Глава 3. Музыка мира
— Да, я знаю. Псионика — это такая же архотехнология, придуманная неведомыми предтечами. Иными словами, нашему виду не дано понять, как это работает. Но, все же, как это работает?
— Проверено, что наш мозг всего лишь начал излучать особые волны, после которых и случается всякая чертовщина. Но поскольку сами по себе эти волны ничего заведомо сделать не могут — значит, всё это делает за нас кто-то другой! Представьте, что у кого-то в космосе есть супердатчик, который способен регистрировать эти волны. И дальше, этот кто-то проводит квантовые манипуляции по перемещению атомов в пространстве. И даже так, как это нам нравится. Ведь даже наше желание и воображение — это лишь сложный электрический импульс, который можно считывать тем же сенсором, что и пси-волны. И понимать даже лучше себя самого.
— Великолепно. С твоей фантазией — тебе бы книжки писать, профессор. Давай ещё версию. Куковать нам здесь, всё равно, ещё вечность. Мы застряли здесь навсегда.
— В общем, у нас ещё есть время, Псих, — подытожила Белка, сощурив на мне глаза цвета морских глубин. Уже к этому времени её восторги утихли, ведь повторить свой трюк на бис я не смог. Она продолжила. — В твоем вещмешке — припасы всей нашей группы, и продукты на четверых человек. Но, поскольку нас теперь двое... — Белка резко замолчала.
— Припасов хватит на четверых? — я повторил за ней просто для того, чтобы отвлечь от пасмурных мыслей. Я помнил тех двоих, которых забрали у нас эти «воспитатели» — для меня они были никто, но из памяти еще не выветрилось, как плакала тогда Белка. Для неё они значили что-то важное.
— Да, припасов должно нам хватить надолго, — уверенно кивнула она. — Если сидеть на месте, то уж тем более. Пару дней можно пожертвовать на то, чтобы сделать из тебя что-то путное.
— Ты всерьез рассчитываешь на то, что я уже через пару дней смогу свернуть в бараний рог любого врага?
— Какой ещё рог? — округлила бирюзовые глаза Белка, и задумалась над значением слов. Долго и неуверенно почесала на затылке, встряхнулась и пробурчала. — Никого никуда сворачивать не надо. Или ты думаешь, Дерзкий и Древ умели что-то подобное?
— Не знаю, — проворчал я. — Пока у нас в наличии — два игломёта, а с твоими друзьями их было ровно четыре. Как по мне, то невелика разница. Я не понимаю твоего пессимизма, Белка.
— Так ты думаешь, Древ и Дерзкий только стрелять умели? — вопросом на вопрос ответила она, и сама же продолжила. — Они были зрячими! Вот, в чем суть!
— Они загодя видели приближение противника? — догадался я.
— Ну конечно! — бросила Белка, потеряв терпение. — «Согнуть в бараний рог» — что это, вообще, должно значить?
— К слову пришлось. Означает — «безоговорочно победить».
— Да понятно. В сказках-то псионики всё, что угодно, могут — и огнем плеваться, и током бить. Вот только я ни разу в жизни не видела ничего подобного, и как всё обстоит на самом деле, не знаю. Возможно, воспитатели что-то подобное и могут. Телепортироваться они умеют, и это точно. Пыль-пробуждённые — ещё хлеще.
— Могу ударить током тебя бесплатно! — предложил мне Шут.
— Если хоть что-нибудь полезное для меня скажешь — бей на здоровье, — я отозвался без задней мысли. Но Шут пришел от моего предложения в восторг, и сразу же рассмеялся.
— Да ты осваиваешься! Ха-ха, подловил меня, подловил. Как по мне, хорошая сделка! Пойдём тогда за угол, чтобы подружку твою новую не пугать, — от предвкушения в голосе Шута мне стало нехорошо — я вдруг понял, как я подставился. И, словно подтверждая мои опасения, Шут отсмеялся, и вкрадчиво мне напомнил. — Я же не обещал, что буду бить тебя ласково? Да, Антон?
— Псих, ты чего? — девушка удивленно вскинула тонкие брови, когда я вдруг вскочил с места, и стал беспокойно шарить взглядом по всей округе. Я хотел найти место, чтобы и пропасть с глаз долой — и суметь вернуться потом домой. Бесконечные темные коридоры, которые освещал только тусклый свет наших фонарей, откровенно меня пугали.
— Ты в туалет, что ли, хочешь? — догадалась девушка, и сразу же покатилась со смеху. — Псих, на нас «живые» комбезы! Ходи под себя. Нет, я не шучу! Честное слово!
— Черт, если бы она шутила, и ты это сделал — это было бы нечто, — пробурчал в моей голове Шут, пока я нервно искал для нас укромный уголок.
— Не вздумай сделать это там, где я буду ходить! — опомнилась Белка, когда я чуть отошёл. — Дальше уходи, черт подери тебя, Псих! Тут же будет вонять! Фу, уходи!
С зубовным скрежетом я подчинился, уходя дальше в тёмные коридоры, пока Шут потирал себе ладони и смеялся в кулак. Я подозревал, что впечатления от удара током останутся со мной на всю жизнь, и дальнейшие слова собеседника эти опасения лишь подтвердили.
— Этот размен — только на один раз, Антон, — предупредил меня Шут. — По большому счету — за то, что ты так ловко меня сейчас подловил. Молодец. И поэтому я постараюсь сделать так, чтобы нам хватило с тобой навсегда. Запихни себе в рот деревяшку, чтобы не прокусить язык. Если найдешь её здесь, конечно.
Я стиснул зубы, поднимая глаза. Кто кого подловил, я или Шут — это был ещё тот вопрос, но я прогнал предательскую мыслишку отказаться от сделки. Конечно, Шут всегда может вместо полезных сведений скормить мне бесполезную чушь — но и в таком случае надолго я в дураках не останусь — просто стану лучше понимать, сколько его слово стоит на самом деле.
«Ну не убьет же он меня током?» — напоследок подумал я, прежде чем все моё тело пронзила дрожь боли.
Тишину темных тоннелей разорвал мой пронзительный крик, который пронесся по коридорам, эхом отражаясь от стен. Его отголоски продолжили гулять по каменным галереям, даже когда я вновь смог осознать себя, и разомкнул слабые веки, уже лёжа с едва бьющимся сердцем на полу.