Спустившись в свою роскошную каюту, Фрэнсис меланхолично наблюдала, как горничная распаковывает ее вещи.
Мэри вынула из сундука шпагу и, задумавшись, куда бы ее поместить, обратила взгляд на свою госпожу, затем положила оружие на стол рядом с тонкой кистью, затянутой в перчатку.
Странности хозяйки продолжали ее пугать так же, как и в тот день, когда дворецкий впервые определил девушку в личное услужение к леди Фрэнсис.
Путешествие предстояло недолгое, и уже следующим днем они ступят на берег Франции, чтобы проследовать далее в Италию… Мерно постукивая ноготком по золоченой инкрустированной пудренице, Фрэнсис задумалась, однако даже не вздрогнула, когда в каюту без стука осторожно ступил незваный гость.
– Что вам угодно, сударь? – холодно процедила она, когда Крысолов вышел в скудный свет, отбрасываемый свечой.
– Сударыня, Римская католическая церковь имеет к вам несколько вопросов…
– Передайте своей хозяйке, что я побеседую с ней в угодное мне время, – высокомерно произнесла Фрэн. Левая рука, скрытая фижмами от ее собеседника, нащупывала тем временем кинжал, спрятанный в богатых юбках.
– Не стоит затруднений, я помогу вам сказать все, что пожелаете, – любезно ответил Крысолов, осторожно доставая свою рапиру и не выпуская при этом из виду шпагу, лежавшую перед Фрэнсис. – Кровь невинноубиенных вопиет о правосудии…
– О! Всего лишь плоский саксонский клинок. – Она, улыбнувшись, легко парировала внезапный выпад Крысолова, мгновенно ухватив свою шпагу за гарду и направив клинок в сторону врага. – Давно пора уже перейти на трехгранный. – Фрэнсис ловко увернулась от финта и сама перешла в наступление.
– Итак, вы требуете правосудия? Оно будет вам оказано. По крайней мере то, на которое можно рассчитывать на этом свете. – Фрэн терпеливо вынуждала его открыть защиту, хотя долго это продолжаться не могло, слишком уж были неравными силы. – Что же касается полного правосудия, вам придется подождать до Страшного суда. – Наконец ей удалась обратная терция, и с победным криком она отшвырнула шпагу Крысолова в сторону.
Мэри, онемевшая от ужаса, забилась под кровать, но слабо вскрикнула, заметив сапоги еще одного посетителя, который подкрался к Фрэнсис со стороны двери.
– А теперь бросайте оружие, – мрачным тоном приказал Крысолов. – Не то мне придется привезти в курию его святейшества вас и вашу голову отдельно.
– Ваше счастье, что мы уже вышли в Ламанш… эта лужа несколько больше той, что мне когда-то довелось превратить в лед… – разочарованно усмехнулась Фрэнсис и отбросила шпагу.
– Защищайся, ублюдок! Я убью тебя так или иначе! – прорычал Аргайл, наставив клинок на Корки. – Я требую правосудия!
– Он безоружен! – Денни не мог поверить в вероломство Аргайла. – Джорджи, как можно!
Лорд Пемброук в ужасе отер пот снятым в забытьи париком и укоризненно почмокал толстыми губами. То, что происходило, ему очень не нравилось. Аргайл обещал, что все уладится быстро, и уже к ужину Денни сможет насладиться талантом своего повара.
– Итак, ангард! – Аргайл вскинул рапиру.
Вдруг он, вскрикнув, закатил глаза, и на его месте из темноты возник Ролли, с увесистым валуном в руках.
– Что… что тут у вас происходит?
– Роли, как ты здесь оказался?
– Я искал вашу милость сообщить, что больше не смогу быть у вас в услужении… А что? Мы только что видели карету, перевернувшуюся там, на дороге. Бедный Джимми, старина Джимми. Прости ему Господь за то, что он пытался отбить у меня Мэри.
– Что? Какую еще такую Мэри?! – Подоспевшая Элизабет сурово посмотрела на Ролли сверху вниз. Она значительно превышала в росте круглого Ролли.
– Э… Бетти! Я ведь просил тебя не выходить из кареты! Как ты могла оставить маленького Бенджамина одного?!
– Ничего! За тобой глаз да глаз нужен. Кто это тут валяется на земле? – Она подозрительно уставилась на растянувшегося в ее ногах Аргайла.
– Видишь ли, я его стукнул… по голове. – Ролли протянул камень, который до сих пор держал в руках.
– Угу… сама избежала участи каторжанки, так мне в муженьки достанется висельник!
– Что ты… что ты такое говоришь! – Испуганный Ролли покосился на тело, все еще лежавшее без каких бы то ни было признаков жизни, и поспешно отбросил камень в сторону.
– Все в порядке. – Корки проверил пульс у предварительно связанного Аргайла. – Ты его только оглушил.
– Уф! – отер взмокший лоб Ролли. – Спасибо вам, господин! Как я счастлив!
– Хм-хм… Муженька, значит. – Корки, подняв бровь, пристально взглянул на Элизабет.
– Да… Я тут, в смысле мы тут… – Бетти пихнула в бок Роли. – Да говори же ты!
– Мы надумали ожениться, – важно закончил тот, – и уехать, значит, туда. В Виргинию. Будет, стало быть, у меня большой дом. И много кур.
– Какие куры?! Мы будем заниматься хлопком! – тоном, не терпящим возражений, поправила его Бетти.
– Думаю, Ролли, тебе стоит довериться деловому чутью твоей будущей женушки, – серьезно сказал Корки.
После того как Денни увез раненого Джорджи, изрыгающего проклятия представителям его семьи (он дошел уже до прадеда и прабабки, когда наконец голос перестал доноситься до маленького лагеря), все молча сели вокруг огня. Корки осторожно обнимал Хэтти, которая дремала на его плече.
Утром, распрощавшись перед поворотом в сторону порта, куда далее следовали Бетти, Ролли и светлоголовый мальчуган, они направились в сторону Шотландии. Корки всю дорогу не выпускал Хэтти из рук.
Из Эдинбурга, запасшись провиантом, теплой одеждой и одеялами, они и нанятые ими проводники, почти ни слова не понимавшие по-английски, выехали к далекому озеру на снежной вершине Скеххалиона.
По мере продвижения на север все больше прояснялось угрюмое лицо Корки. Все дальше оставался свет с его заботами и правилами. Он уже не представлял себя в парике и сияющем камзоле.
Руки его огрубели от жестких ремней упряжи и холода. Волосы начали отрастать. У всех проводников были длинные, свободно развевавшиеся волосы, и суровые горцы с улыбкой следили за изменениями во внешности Корки.
Уважение же их он заслужил совсем не умением ловко управляться со шпагой (тем более что сами они были вооружены тяжелыми палашами), а тем, что обладал редким среди мужчин умением лечить людей.
Хэтти же вызывала у них неподдельный трепет и почтение. Между собой они называли ее «Та, Которая Видит Все» и не сомневались, что она дружна с эльфами и свободно говорит на волшебном языке.
Останавливались они в буроках, хижинах горцев, сделанных из торфяника и скрепленных глиной. Каждый вечер Корки собственноручно делал постель для Хэтти из вереска, укладывая стебли цветами вверх. Каждое утро она будила его своими песенками.
Все реже и реже попадались им населенные людьми места. Постепенно чувство гадливости, презрения и омерзения, которое Корки испытывал по отношению к себе, покинуло его.
Глава 5
– Куки, Куки! – Мишель была вне себя от волнения, но произносила каждое слово с театральным выражением и не забывала поправлять свои длинные локоны, которые развевались на весеннем ветерке. – Где же ты пропадаешь, мы не успеем собраться!
– Мы все распрекрасно успеваем, – не отрываясь от мольберта с наброском, на котором выписывала розовый лепесток на ветке цветущей яблони, ответила Куки. – У нас еще целый час, а идти до дома мамы всего двадцать минут. Пойди лучше проверь, как там дела у Кристофера.
– У него уже все готово. Я и говорю, что мы не успеем!
– Ну что мне с ними делать? – Куки обратилась к Джеймсу, невозмутимо позировавшему ей. Он сидел под яблоней в старом плетеном кресле и глупо улыбался. – И я очень прошу тебя оставаться таким, как я тебя начала рисовать. Ну вот чего ты улыбаешься, спрашивается?
– Спорим, она сейчас приведет всех, чтобы убедить тебя выдвигаться незамедлительно?
– Кит, Рэйли, скажите ей! – Мишель притащила Кристофера с отцом и, поставив их перед Куки, демонстративно сложила руки на груди.
– Пирог готов, – промямлил Кристофер, переминаясь с ноги на ногу и уставившись на свои ботинки.
– Ну ладно, – вздохнула Куки. – В благодарность за то, что ты не цитировал мне Шекспира ни разу за целый день, я, пожалуй, закончу прямо сейчас. Но учтите, это невежливо приходить в гости раньше назначенного часа!
– В день рождения все должны быть готовы к сюрпризам. – Мишель уже потянула за собой Кита. Рэйли, немного потоптавшись, угрожающе нахмурился в сторону сержанта.
– Ну и вас тоже приглашаем, раз уж вы здесь, – недоброжелательным тоном проворчал Рэйли.
– Спасибо, – все так же лучезарно улыбаясь, поблагодарил его Тревеллиан.
– Простите, пожалуйста, – выглянула из-за мольберта Куки, когда отец оставил их одних. – Не понимаю, почему он так настроен против вас…
– Ничего страшного, – успокоил ее сержант. – Он еще привыкнет.
КОНЕЦ
АРХИВ ПЕРСОНАЖЕЙ
Элизабет, Немецкая Принцесса. На момент начала повествования ей было около тридцати шести лет. Крайне обворожительная, высокая, статная и красивая женщина, полная сил, свежести и привлекательности зрелой красоты. Рыжие ее волосы завивались в бесчисленное множество колечек, обрамляя молочной белизны овальное лицо с длинными бровями вразлет и высокими скулами. Ее большой красивый рот, казалось, был создан для веселой улыбки и страстных поцелуев.
Эта физически развитая, здоровая женщина в расцвете лет была очень умна, ловка и обладала весьма быстрой реакцией, мгновенно принимая решения в трудных и опасных ситуациях, столь часто возникавших при ее роде деятельности. Ее умение очаровывать, мелодичный сильный голос, яркие голубые глаза могли обмануть самого архангела Михаила и ввести в искушение самого святого Иеремию.
Двигалась она легко, обладая природной пластикой, позволившей ей в свое время преуспеть в искусстве танца. Врожденное чутье, неистребимая вера в себя и свою удачу, уникальные актерские способности и талант перевоплощения помогли ей достичь доныне небывалых высот в тонком искусстве воровства и с полным правом именоваться лучшей мошенницей всех времен и народов. За исключением, пожалуй, только Нэн Холленд, неподражаемой и великолепной. До тех пор, пока ту не словили.