И Мина решила сама его окрутить. С ее опытом, красотой и обаянием ничего не стоило воплотить план в реальность. А Зельда поплачет да и перестанет, за ее книжками это будет несложно, все равно любить по-настоящему эта рыба не умеет. Если она еще есть. Эта любовь. Раз решив действовать, Мина уже никогда не отступала. Невзирая на слезы и мольбы сестры, Мина однажды купила белое платье, фату и билет в Исландию.
Всеми правдами и неправдами она прорвалась на эту ледяную платформу. Но когда девушка уже оказалась на месте, что-то тревожное закралось в ее сердце, какое-то предчувствие страшного…
Впрочем, быстро прогнав незнакомое чувство, справившись с дрожью в коленках, она отважно ступила на платформу со ступенек трапа вертолета, летавшего, как маятник часов, под ногами.
Ее испугали медвежьи манеры рабочих, друзей Рэйли. Сам он был испуган скорее ее решимостью и все спрашивал, как на это отреагировала Зельда.
Пришлось пустить слезу, сказать, что она бросится в воду, холодную и черную, с мертвым плеском бившуюся где-то там далеко внизу о борта платформы. Тут ему уже отступать было некуда.
Это была самая первая фотография в их альбоме, единственной вещи, которую Мина принесла в его дом. Там она и поселилась в ожидании мужа из рейса.
Зельда, несмотря на уговоры Мины, так и не переехала к ней. А ведь Мина всегда мечтала, что они заживут все вместе… Но, видимо, это было даже лучше. Для всех.
Потом выяснилось, что эта тихоня вовсе не так проста, как выглядит. Она, оказывается, забеременела тихой сапой. Рэйли и позабыл совсем, что переспал с одной сестрой, когда женился на другой, – вот они, мужчины!
Это было последней каплей, и слабенькая Зельда рехнулась. Крыша у нее поехала и раньше – кто же в своем уме будет спать с моряком до того, как он наденет тебе на палец кольцо? Но рождение ребенка стало для нее концом.
Пришлось девочку забрать. Мина хотела бы конечно совсем избавиться от девчонки, но этого болвана Рэйли вдруг стала мучить совесть. Это они, видите ли, виноваты во всем. Они! Замечательно, как это некоторым удается свалить свою вину на других.
И вот они стали жить. Все вроде наладилось. Рэйли ходил в рейсы, неплохо зарабатывал. Хотя и пить стал больше – но ведь у мужчин у всех это в крови. К тому же Мина вскоре забеременела и родила сына.
Казалось, все совсем уже хорошо. Ее уважали, мужа любили (его собутыльники), Зельда вернулась из клиники (правда, совсем другая). Но она ведь и раньше не блистала нормальностью, так что все путем. Мина взяла сестру на поруки и подкармливала лекарствами. Подкидывала продукты и вообще ухаживала за ней – совесть ее была чиста.
Малыш рос и радовал Мину, впервые в жизни давая возможность почувствовать себя счастливой. Даже Куки иногда вела себя вполне сносно, учитывая ее печальную наследственность, да и вообще. И вот вдруг пошел снег. Это было самое страшное происшествие в богатой на события жизни Мины. Такого она не ожидала от этого жестокого мира. Нет.
Сначала его не стало. Но она верила, что мальчик жив, что она его найдет. И в самом деле, его нашли. Однако волна радости быстро схлынула, и, не дав передохнуть, Мину поглотила еще более страшная пучина.
Она не хотела верить, что это не просто шок. Она обивала пороги лучших докторов, лучших консультантов, и все без толку. Сразу поставили диагноз – аутизм. Скажите спасибо, что не кома. Спасибо? За что? За то, что вместо сына теперь у нее на руках это бессловесное создание?
Ворота рая захлопнулись, и она оказалась в беспощадной пустыне. Никто ее не слышал. Рэйли повторял, что все обойдется. Он как будто не понимал, что ничего уже не будет хорошо. Что все кончено. Даже человек без медицинского образования и даже совсем болван мог бы это понять. Но только не он. Он, перед глазами которого ежедневно ходила Зельда.
Забрав Кристофера, Мина ушла. Она поместила сына в клинику Инсайд-Хилл и сама стала работать там медицинской сестрой, со временем заработав должность старшей сестры. Пока однажды мальчик не исчез.
К мужу, теперь уже бывшему, она и не думала обращаться. Еще лет пятнадцать назад Мина сообщила ему, что мальчик якобы умер, а сама она возвращаться к нему не намерена.
Это она сделала, чтобы отделаться от его надоедливых визитов, после которых мальчику становилось только хуже. И потом, у нее завязался роман с главврачом, впрочем, никуда так и не приведший. Она сама стала понемногу спиваться, хотя от персонала ей это удавалось скрывать. Пока.
Отныне же главной задачей ее жизни было вернуть себе сына.
Что тут говорить, я неудачница. Это у меня от папаши, от него, алкоголика. Лучше бы я осталась в Лондоне, а не ехала в этот паршивый городишко к своей сестре. Может, и ей было бы лучше. Вряд ли она не сошла бы с ума – это у нее, видать, на роду написано, но я бы этого не видела, по крайней мере. И Рэйли женился бы на ней, узнал бы тогда, каково это – жить с полным барахлом и психом.
Если бы да кабы. Не люблю я эти рассуждения. Вся жизнь моя – несчастная наука. Всем добрым девушкам совет – не будьте дурами, не думайте о своих близких, они-то о вас не думают. Делайте так, как лучше вам, вот и все.
Я слишком уж обо всех беспокоилась – о сестре, о муже. Вообще, все мужики сволочи, верно мне мама говорила. Что ни кадр, то ублюдок, или предатель, или алкоголик. А то и все вместе разом – как этот главврач.
Всего и было радости в моей жизни, то веселое путешествие в Лондон да моя семейная жизнь сразу после рождения Кристофера. Что это был за малыш! Такого умницы я не видала ни разу, куда там этой Куки—вот что значит мать! Даже при почти полностью идентичном наборе генов – какая разница! Была, до того как малыш заболел. Это ужасно. Лучше бы он умер той ночью. По совести вам говорю, этому доку Миллибенксу можно позавидовать.
Только такая сильная женщина, как я, могла бы все это вынести. А ведь испытаний в моей жизни было предостаточно!
– Скажите, Мина, вы любили мужа?
– Когда выходила замуж?
– Хоть когда-нибудь?
– Не знаю. Того, самого первого, я любила до безумия, как кошка. Могла простить ему все. Почти все. Но когда он стал ради героина приторговывать мной, я уже не вытерпела. Тут как раз пришло письмо от Зельды, я и поехала.
– Да или нет?
– Ну, я чувствовала, что он хороший человек. Слабый, бесхарактерный, но Зельда плохого человека не смогла бы полюбить, так что да, он был хороший.
– У вас талант не отвечать на вопросы.
– Задавайте правильные вопросы, только и всего.
– Что вы чувствуете по отношению к сыну?
– Любовь, жалость, стыд, отчаяние.
– Вам не кажется, что есть что-то роковое в этих событиях: сумасшествие Зельды и аутизм Кристофера?
– Между этими двумя событиями нет никакой связи. Ничего рокового в слабоумии Зельды не было. Она всегда такой была, просто со временем это неизбежно прогрессировало. То что случилось с моим мальчиком, ужасно. Я бы своими руками задушила того, кто виновен в его болезни. Несколько раз я порывалась задушить Куки.
– Вы ее считаете виноватой?
– В первую очередь. Во вторую – эту мерзавку Бэби. И мужа тоже – ведь он мог бы вернуться пораньше, и не надо было бы оставлять детей на няню.
– Вы пьете?
– Вовсе нет, с чего вы взяли?
– В нижнем ящике вашего стола всегда лежит початая бутылка виски.
– Бред. Я не алкоголичка. Я ведь не мужчина! Бывает, что меня выводит из себя больной или кто-нибудь из персонала… Мне надо расслабиться. При моей жизни, моих испытаниях…
Рэйли Мэтьюз. Среднего роста, крепкий (несмотря на возраст, физически очень силен), ходит вразвалку, хотя в море не бывал уже много лет. Кожа выдублена в бурый цвет, волосы вьющиеся, некогда рыжие, теперь белые, особенно сильно контрастируют с цветом лица.
Несколько шрамов – на правой ладони, огромный рубец на бедре – сорвался металлический канат с нефтяной лебедки, на боку вдоль четвертого ребра – след от финки.
Говорит всегда, сначала подумав. Голос, как ни странно при столь внушительной внешности, довольно тихий, деликатный. Манера разговаривать такая, что все окружающие прислушиваются к каждому его слову.
Словарный запас богат, но не всегда это видно сразу. Много читает, интересуется практически всем, особенно любит применять свои дедуктивные способности – довольно неплохие.
К моменту смерти отца Рэйли с матерью жили в арендуемом на пенсию доме. После смерти мужа Жизель (мать Рэйли) стала портнихой, довольно известной в городе, и выкупила закладные на дом, в котором и умерла почти сразу после того, как сын впервые ушел в море.
Рэйли начал ходить в море простым юнгой, постепенно приобретая опыт и навыки, а также уважение товарищей. Ходил под разными флагами торговых компаний, побывал на всех континентах. Время от времени возвращался домой, из чувства сентиментальности, – мать уже давно умерла.
Привык жить в суровом мужском обществе, постепенно снискав репутацию честного и смелого малого. Повышенное чувство справедливости позволило ему с успехом справляться с обязанностями третейского судьи, решать конфликты среди товарищей, которые его уважали.
Имеет небольшой пунктик – стремится в любом обществе (обычно в ограниченном мужском коллективе) стать лидером, и чаще всего удачно. Его уважают за мужество, силу (и физическую в том числе – никто, даже обладая большим, чем он, весом, не мог равняться с ним в поднятии гантелей, гирь и пр.). Считают «настоящим мужиком», своим, даже если он и занимал должности. Впрочем, выше бригадира и боцмана не поднимался, хотя карьерист по натуре.
Однако с женщинами были проблемы. В каждом порту его ждала шлюха, а он всегда мечтал о семье. С настоящей женой, которая его ждала бы из рейсов, устраивала бы его запущенный после смерти матери дом, возможно, растила бы детей.
Однако при его образе жизни приличных девушек ему не попадалось. Однажды, находясь в отпуске между рейсами, он в библиотеке, куда пришел за очередной книгой, обратил внимание на тихую и скромную девушку.