Поговорив с оператором, Бойцов перешел в командно-штабную машину.
Та стояла в центре разбитого лагеря, укрытая маскировочной сетью. Возле нее негромко тарахтел электрогенератор и нарезал круги часовой. При виде спецназовца солдат отдал честь. Бойцов знал парнишку, просившегося к нему в группу.
– Главный у себя? – остановившись, спросил он.
– Так точно! – бодро выкрикнул солдат.
– Не ори, тут не плац, чтобы глотку драть, – поморщился Бойцов.
– Виноват. – Лицо солдата огорченно сморщилось.
– Да ладно, – по-свойски бросил майор, не хотевший обидеть восторженно таращившегося на него часового.
В командной машине было прохладно и тихо. На столе с картами жужжал вентилятор. Рядом с ним стоял электрочайник «Бош», попыхивающий паром. Когда майор вошел, чайник автоматически отключился.
Сидевший за столом седой человек в камуфлированной форме без знаков различия – командир командного пункта на территории врага – встал.
– За что тебя уважаю, Вепрь, так это за то, что приходишь вовремя, – весело произнес седой, шагнув навстречу майору.
– Точность в нашей профессии много значит, – приближаясь к командиру, ответил Бойцов.
Они пожали друг другу руки, после чего майор отступил на шаг, чтобы приступить к официальному докладу:
– Товарищ полковник, задание выполнено. Потерь среди личного состава нет.
Полковник со смешной фамилией Бородавник на разведке и диверсионной работе, что называется, зубы съел. Специалист экстра-класса, он успел повоевать и в Афгане, и в Африке. Еще в советские времена Бородавник, которого уже тогда сослуживцы называли не иначе как Борода, попал в серьезную передрягу. У самолета, перевозившего группу инструкторов и военных специалистов в Анголу, самопроизвольно открылась аппарель. Людей буквально высосало из разгерметизированного чрева транспортника, летевшего над океаном. С неимоверной высоты Борода вместе с другими рухнул в воды Атлантического океана.
Он выжил и добрался до берега.
Отлежавшись в рыбацкой деревне, Борода самостоятельно, в одиночку, пробрался через территорию, контролируемую повстанцами, к лагерю правительственных войск.
Советские офицеры, бывшие в лагере в качестве советников, онемели, когда вышедший из буша оборванец, похожий на ходячий скелет, на чистом русском языке сказал:
– Хлеба дайте. Жрать до смерти хочется.
Потом Бороду долго мурыжили контрразведчики. Никто не мог поверить, что он не утонул, преодолел путь в триста километров и нашел своих.
Усадив Бойцова за стол, командир разлил по стаканам кипяток. Из желтой картонной коробки Борода достал пакетированный чай.
– Давай, Вепрь, все по порядку, – окуная пакеты в кипяток, сказал он.
Ожидая, пока заварится чай, Бойцов кратко доложил о ходе операции:
– Вышли к базе строго по расписанию.
– Ты как машинист поезда говоришь, – усмехнулся Борода.
– Рассредоточились. Я приказал ударить с флангов. Сняли часовых.
– Наверное, ты и Шваб работали. – Способности группы Вепря полковник знал наизусть.
Прихлебывая горячий чай, Бойцов кивнул:
– Так точно.
– Продолжай.
– Значит, сняли часовых, подобрались к домишкам и сделали закладки радиоуправляемых мин. Когда туман начал подниматься, отошли на выбранные позиции.
– Это примерно во сколько? – делая пометки в блокноте, спросил Борода.
Майор наморщил лоб, хотя прекрасно знал время.
– К четырем утра уложились.
– Без наблюдения начали. Самодеятельностью занимаешься, – укоризненно покачал головой Борода.
Майор отрубил:
– Некогда было наблюдать.
– Тебе виднее.
– Я знал, что базу охраняет не более двух десятков человек. Сразу определил.
Борода хитро прищурился.
– По каким признакам?
Майор Бойцов вытер губы, отставил стакан и с обстоятельностью ученика, отвечающего выученный урок, сообщил:
– Охранение жидкое выставили. Затем, только в двух домах из труб дым шел. Значит, остальные пустовали. И на северной тропе свежие следы виднелись. Я сразу понял, что часть наших клиентов с базы ушли.
Удовлетворенный услышанным, полковник усмехнулся:
– Повезло парням.
– До поры до времени, – зловеще откликнулся Вепрь.
Командир притворно пожурил подчиненного:
– Ну, ты людоедом не прикидывайся. Может, они одумаются, сдадутся и попадут под амнистию.
Бойцов энергично замотал головой:
– Раньше Волга вспять потечет, чем они одумаются. Черного кобеля набело не перекрасишь.
– Это точно, – тяжело вздохнул Борода.
Покончив с чаем, Бойцов продолжал:
– На рассвете мы ударили. Сначала рванули закладки. У одного дома стена рухнула. А потом увидели, что маленько оплошали.
Борода резко вскинул голову:
– В чем дело?
– Одна закладка не сработала, – признался Бойцов.
– Кто ставил? – взгляд командира стал колючим.
– Кэмел.
– Еще такое повторится… – насупившись, загудел Борода.
Бойцов поспешил заступиться за подчиненного:
– Не повторится.
Полковник упрямо повторил:
– Но ты его погоняй по минному делу.
– Иногда и космические корабли падают. А тут обычный детонатор дал сбой, – пожал плечами Бойцов.
– Это не оправдание, – упрямо гнул свою линию Борода.
Полковник в вопросах проведения операций был страшным педантом, никаких отговорок в расчет не принимал.
Бойцов поскорее постарался замять тему:
– Зато потом Кэмел отработал на «отлично». Бил «чехов» из своего винтаря навзлет.
Полковник засмеялся:
– Ладно, Вепрь, не напрягайся. Любишь ты своих ребят от неприятностей отмазывать. Прямо как наседка над ними квохчешь.
Сообразив, что гроза миновала, майор облегченно вздохнул:
– Что есть, то есть.
В открытую дверь «кунга» хлынул солнечный свет. Светило, поднявшееся в зенит, повисло над ложбиной. Полковник встал, подошел к дверному проему и, прикрыв глаза рукой, долго смотрел на солнце.
– Как думаешь, Вепрь, при нашей жизни эта бодяга кончится? – неожиданно спросил Борода.
Майор взглянул на командира:
– Какая?
– Война в Чечне.
– Не знаю, – честно ответил Бойцов.
– Вот и я не знаю. Трудно воевать, когда этой мути конца-краю не видно. Вчера под Шатоем мой старинный друг на фугасе подорвался. В цинковый ящик мешок с обгоревшими костями положили. Сформировали, бля, посылку на родину героя.
Смачно сплюнув, полковник витиевато выругался.
Бойцов переспросил:
– Кто-то из наших?
Командир обернулся.
Только сейчас Бойцов понял, как полковник устал. Его лицо в солнечном свете сохраняло землисто-серый оттенок.
– Нет, – отрывисто ответил Борода. – Владик врачом был. Мы в главном военном госпитале познакомились. Он меня штопал после командировки в Северный Афганистан. А потом Владик, дурья башка, сюда добровольцем отправился. Хотя мог в Москве сидеть, кафедрой в академии заведовать, статьи по хирургии писать.
Бойцов деликатно вставил:
– Судьба.
– Это выбор, Вепрь. Все последующее – это не более чем результат наших решений, – негромко произнес полковник, закрывая дверь «кунга».
Они еще побаловались чайком, ожидая прибытия вертолетов. Командный пункт на территории врага сворачивался. После разгрома базы боевиков Борода со своим хозяйством перемещался в другой квадрат.
Мотивы передислокации полковник объяснил очень быстро. Расстелив сложенную карту, он указал на район:
– Вот здесь сволота ваххабитская активизировалась.
Склонившись над картой, Бойцов изучал рельеф местности.
– Гиблое местечко, – решил он.
Борода обыденно сообщил:
– Недавно колонну сожгли.
– Кто?
– По нашим источникам, Сулейман и его люди.
Бойцов задумался. Имя одного из самых свирепых полевых командиров было ему знакомо. В памяти спецназовца всплывали данные из секретного досье, составленного спецслужбами на полевого командира.
– Он же вроде погиб еще в первую чеченскую?! – удивился Бойцов.
Борода пояснил:
– Думали, что погиб.
– Живучий, гад, – хмыкнул Бойцов.
– Вернулся полгода тому назад. Отлежался в Иордании и приехал деньги отрабатывать. Пока банду сколачивал, сидел тихо. А сейчас активизировался. У него, по данным контрразведки, подвязки и среди наших имеются.
Бойцов напрягся. Он ненавидел предателей, готовых ради денег заключить союз с любой нечистью.
– Точная информация?
На вопрос полковник ответил неопределенно:
– Предстоит проверить, но похоже, что кто-то оружием Сулеймана подогревает. Причем самыми последними разработками. Пока канал поставок раскрыть не удалось.
Спецназовец возмутился:
– Пусть «фээсбэшники» напрягутся.
Борода остудил его пыл:
– Они землю носом роют, но к Сулейману не так-то просто подступиться. В Иордании его не только лечили, но и учили. Эта сволочь собственную службу безопасности сколотила. Контрразведывательную работу ведет по всем правилам.
Бойцов философски отметил:
– Жить захочешь – всему научишься.
– Всему научиться невозможно, – назидательно произнес Борода. – Кстати, при проводке колонны уцелели только двое.
Эта новость оставила спецназовца равнодушным. Он привык к сухой статистике потерь, к смерти, выкашивающей ряды федералов и боевиков.
Не дождавшись реакции, Борода спросил:
– Не хочешь узнать – кто?
Майор насторожился:
– А это имеет значение?
– Уверен, что для тебя имеет, – ответил командир.
Неожиданно Бойцову стало жарко. Он повернул вентилятор, направив на себя струю прохладного воздуха.
– И кто же? – приглушенным голосом переспросил он.
– Капитан Верещагин и сержант Васильев.
Бойцов вскочил, зацепился за прикрученный к полу железный табурет и, с трудом удержав равновесие, опустился на прежнее место.
– Пашка Верещагин? – выдохнул майор.
– Он самый, – подтвердил Борода. – Вы, кажется, учились вместе?
– Да. В Рязанском училище ВДВ.